Страница 55 из 61
Однако я все-таки поправился. Примерно через шесть месяцев после налета бродячий купец, который ничего о нем не слышал, прилетел в Сисвиг. Бабушка связалась с ним, и мы были спасены. Она заплатила купцу, чтобы он доставил нас в соседнюю систему, где жила ее сестра. А потом занялась планами мести.
Сначала она надеялась, что ей удастся обнаружить базу пиратов, но довольно скоро отказалась от этой идеи, поскольку выяснила, что в рейде принимало участие семь различных флотов. Бабушка не собиралась обращаться за помощью к Региональному правительству Терры, ибо по собственному опыту знала: те, кто организовал налет, нередко платят служащим взятки за то, чтобы те либо спустили расследование на тормозах, либо передали им интересующую их информацию.
— Насколько я помню, — нахмурившись, перебил его Корда, — после Уничтожения Пасквы Региональное правительство Терры предприняло крутые меры против пиратов, и с тех пор им так и не удалось оправиться.
— У бабушки были свои идеи насчет этих крутых мер. — Мило замолчал и принялся вертеть в руках бокал. — Когда она не сумела собственными силами обнаружить подонков, бабушка подружилась кое с кем из членов правительственного отряда, занимающегося очисткой пиратских баз. И от них ей удалось узнать, что рейды основываются на внутренней информации.
Коломбина моментально сообразила, что это значит.
— Ты хочешь сказать, что кто-то совершенно сознательно подставлял пиратов? Интересно, а кому же это могло быть выгодно? Может, тем, кто выиграл от налета на Паскву?
— Ты и бабушка Долби мыслите одинаково, Коломбина, — сказал Мило. — Она сделала вывод, что, воспользовавшись своими флотами для того, чтобы стереть с лица земли Паскву и систему Сисвиг, главари пиратов быстро сообразили, что теперь эти самые флоты будут скорее им мешать, чем приносить пользу.
— Ну, это понятно, — согласился Корда. — Во-первых, каждый захочет получить свою долю добычи. А во-вторых, и это важнее всего — с точки зрения главарей — слишком многим известна их тайна. Кто-нибудь может попробовать купить себе прощение, рассказав все, что ему известно, властям.
— Не говоря уже о том, что правительство обещало солидное вознаграждение за любую информацию, — кивнул Мило. — Не сомневаюсь, что сами главари ее собирали, а потом сдавали своих людей.
Мы с бабушкой Долби поняли: нам необходимо сосредоточить все свои силы на поисках отдельных людей, а не целых флотов. Бабушка знала, что она скорее всего не доживет до того момента, когда мерзавцев, виновных в смерти стольких людей, настигнет месть. Следовательно, я должен был стать мстителем.
Мило опустил бокал. Казалось, он собирается подняться на ноги и походить по комнате, потом вспомнил об ограничениях темпорального поля и снова откинулся на спинку диванчика.
— Она таким образом организовала мое обучение, что я должен был стать армией, состоящей из одного человека. Однако бабушка понимала: одного только военного искусства явно недостаточно. В мою задачу входило найти пиратов и нейтрализовать их систему обороны. Мы предполагали, что они спрячутся в карманных вселенных, поэтому я и стал вашим студентом, Рене.
Мило невесело улыбнулся.
— Готов побиться об заклад, что вы и представить себе не могли, что ваш самый тихий ученик является мастером боевых искусств, прошедшим обучение у монахов-воителей Галброна, или что он без особых усилий способен в любой момент поменять внешность. Я работал в Королевском Шекспировском Театре, был своим человеком на Региональной бирже Терры, занимался контрабандой самых экзотических грузов, ловко провозил их сквозь самые надежные кордоны на поясах астероидов, окружающих Миры Религиозного Альянса.
— И все это ради того, чтобы отомстить за гибель Пасквы? — спросил Корда.
— Именно, — ответил Мило. — Я единственный и последний оставшийся в живых представитель системы Сисвиг. Я не принадлежу сам себе. Мною распоряжаются люди, погибшие в те дни, потому что им хватило мужества оказать пиратам сопротивление.
Корда не сводил глаз с маленькой янтарной капельки коньяка, оставшейся на дне его бокала, но она почему-то не подсказала ему никакого разумного выхода из сложившейся ситуации. Он не имел ни малейшего понятия, как следует поступить. Ясно, что молодой человек ждет, когда он задаст свой следующий вопрос — вполне очевидный. И если задаст, то тем самым признает: Мило в какой-то степени вправе делать то, что делает.
Вендетта.
Красивое слово для страшных, уродливых действий. Но разве месть отвратительнее, чем преступление, которое совершено в системе Сисвиг? Ответить на этот вопрос совсем нетрудно. Нет. Мило и его бабушка взяли на себя обязанность свершить правосудие во вселенной — во многих вселенных, — которые, вне всякого сомнения, не услышат их доводов.
Правы ли они в том, что не стали работать внутри правительственной системы, что оказались вне ее?
Может быть, и нет. Но за спиной Рене Корды было три века. Еще когда ему исполнилось пятьдесят, он перестал верить в то, что государственная машина защищает всех. На некоторое время эта вера возродилась в душе создателя миров, когда его начали осыпать почестями и выполнять все желания, а потом умерла снова — стоило ему сообразить, что далеко не все, кто этого заслуживает, получают богатство и славу.
Он задал вопрос, которого так терпеливо дожидался Мило:
— И хозяева «Карманов Бога»?..
— Те самые семь пиратских главарей, — мгновенно ответил Мило. — Они построили собственные карманные вселенные, в соответствии со своими вкусами. Я думаю, что работы начались еще до налета на Паскву — у них было все спланировано заранее, и страшные убийства, и предательство соратников.
— А сейчас? — спросил Корда.
— Мне удалось раскрыть их тайну. Я намерен погрузить каждую из этих вселенных в стасис, а потом, когда подонки не смогут оказать друг другу поддержку, я вернусь и разберусь со своими врагами.
Урб и Аравия… Корде стало не по себе. Ему придется сообщить молодому человеку о том, что его усилия отключить время в этих вселенных оказались напрасными.
Он ждал, когда Мило закончит излагать свой план.
— Я захвачу главарей пиратов и отправлю их в цифровое хранилище на «Сорокопут», а затем доставлю вместе с фактами, которые удалось собрать бабушке Долби и мне, прямо в Региональное правительство Терры. Прошло достаточно времени, надеюсь, у пиратов там больше нет союзников.
Корда откашлялся.
— А как насчет тех, кого тебе не удастся взять в плен, Мило?
— Они умрут, как умерла Пасква, а вместе с ней и система Сисвиг, — ответил Мило, и его карие глаза жестко сверкнули. — По правде говоря, их смерть будет не такой мучительной, потому что я не сторонник пыток — меня интересует только месть.
— Месть — это блюдо, которое хорошо в холодном виде, — заметила Коломбина. — А после стольких лет твое блюдо могло протухнуть.
— Нет, Коломбина, — возразил Мило. — Я предпочитаю сравнение с прекрасным вином — прежде чем пить, нужно его выдержать, и тогда оно достигает совершенства.
Корда оглядел личные покои Алакры, и в его воображении на прекрасных картинах вдруг появились кровоподтеки, а великолепные статуэтки превратились в скелеты. Неужели именно такими глазами Мило смотрел на мир всю жизнь?
— Я только надеюсь, Мило, — сказал наконец Рене, — что, когда ты откроешь бутылку, окажется, что твое вино не превратилось в уксус.
Мило кивнул, и Корда понял, что такие мысли его тоже посещали. А потом молодой человек вдруг просветлел.
— Значит, вы не станете мне мешать? — спросил он.
— Сомневаюсь, что я в состоянии это сделать, — спокойно проговорил Корда. — Я талантлив, но не являюсь мастером боевых искусств, кроме того, я не посвятил жизнь достижению одной-единственной цели. Я могу тебя задержать, но, если не рассматривать прямое убийство, мне тебя не остановить.
Мило нахмурился:
— Я надеялся, что вы по крайней мере поймете, почему я это делаю.
— А я понимаю, — сказал Корда. — Верю в твой рассказ и готов признать, что ты имеешь право выполнить свою миссию. Однако прости меня, в течение трех веков я вел жизнь человека, который в основном подчиняется законам. Так что у меня вполне определенный образ мышления.