Страница 65 из 74
Выбив приветствие, Хаскелл почувствовал, что здорово утомился. Мизинец покраснел и начал болеть от непрерывного включения и выключения прожектора. Должен быть какой-то более эффективный способ связи с пришельцами.
Тут Уолтер вспомнил, что у Брэдли с детства хранится парочка переносных радиостанций. Последний раз Хаскелл видел их на чердаке. Наверняка гости из космоса понимают по-английски, а на таком корабле есть возможность отслеживать работу в любом диапазоне. Они с удовольствием услышат дружелюбный голос землянина.
Уолтер Хаскелл бросил грузовик и ринулся по ступеням на чердак. Дай Бог, чтобы у него нашлись нужные батареи.
Глава 27
Разъедающие дыры
Гнездо…
Крюк…
Гнездо…
Крюк…
Ферма Стоунбрук, зона Л-3,
23 марта, 4.17 единого времени.
Внешняя поверхность цилиндра фермерской колонии не могла похвастаться чем-нибудь таким роскошным, как дорожки или туннели для инспекций, предназначенные для желающих выбраться наружу. Инженерно-техническому персоналу станции дизайнеры и строители комплекса предложили лишь ряды полусферических проемов, шириной десять сантиметров и пять в глубину, выбитые на поверхности сухого лунного камня. Проемы располагались горизонтальными рядами, закручиваясь по часовой стрелке спиралью от одного корпуса к другому. В каждый проем была вделана двухсантиметровая скоба.
Всякий желавший отправиться наружу облачался в вакуумный костюм и брал с собой кольцо, насаженное на конец от трехточечной системы кабелей. Кабели были намотаны на катушки, прижатые особыми зажимами, на конце каждого кабеля имелась защелка и крюк.
Питеру Камену показали эти приспособления лишь после того, как он подписал контракт на должность инженера в колонии. Он не мог надивиться их непродуманности. Чтобы совершить путешествие вдоль вращающегося цилиндра, требовалось застегнуть пряжку, спуститься по смотровому колодцу и пройти через управлявшийся вручную шлюз. До начала движения Питер подвешивал один из кабелей на внутреннюю перекладину и затем медленно вылезал, приноравливаясь к изменившейся силе тяжести.
Теперь надо было передвигаться по крюкам, насаженным на концы углеродоволоконных четырехметровых палок, используемых одновременно и для захвата, и для высвобождения зажимов. Необходимость иметь три кабеля, как скоро уяснил для себя Камен, заключалась в том, что, пытаясь двигаться от одного проема к другому с одним крюком, рано или поздно начнешь крутиться вокруг своей оси. Этот эффект имел отношение к постоянной угловой скорости вращения колонии. Так что суть движения заключалась в фиксации двух кабелей и перемещении третьего.
После долгих тренировок Питер научился скользить вдоль десятиметрового корпуса со скоростью около сорока метров в минуту. С таким темпом Питер мог за четыре часа обследовать одну из сторон, занимаясь только одними крюками и не уделяя ни минуты осмотру сооружения и внешних систем. Это означало, что он сможет «обследовать» всю внешнюю поверхность за тысячу часов — без учета пауз на инженерную работу, перерывы на еду, сон и возвращения назад за новыми кислородными емкостями. Чтобы сделать перерыв, ему придется цепляться (крюк — гнездо, крюк — гнездо) от проема к проему, пока не удастся достичь одного из пятидесяти четырех входных шлюзов, расположенных радиально, по три в линию, с интервалами в двадцать градусов друг от друга. Камен прикинул, что, будь на то его желание, он мог бы занять все свои рабочие дни исключительно обследованием наружных систем.
Неудивительно, что сам Питер вместе с генеральным управляющим Алоисом Давенпортом предпочли бы сидеть внутри и теоретизировать по поводу того, почему падает давление в ирригационной системе, как это было на прошлой неделе, вместо того чтобы выйти наружу и произвести обследование. Питер Камен не пошел бы, если бы падение давления в системе за последние десять часов не увеличилось с семнадцати процентов до тридцати. Такое положение дел требовало решительных действий, как, например, собственноручный поиск причины сбоя.
Поверхностный осмотр, однако же, не дал никаких результатов.
Питер медленно двигался в узком пространстве между одним из теплообменников и бетонным изгибом. Приходилось внимательно следить за кабелями и крюками, чтобы не повредить какую-нибудь из тысячи сливных трубок, спускавшихся из корпуса в теплообменник. Это были те самые канальца, которые, как предполагал Питер, покрывались льдом, когда ориентация цилиндра на солнце погружала их в длинную тень теплообменника. Однако, ощупав два десятка таких трубок и подкрепив наблюдение термической пробой, Камен пришел к выводу, что они не слишком холодные и не забиты льдом.
Возможно, точка зрения Давенпорта ближе к истине. Удобрения, используемые в колонии, накопились внутри трубопроводов или закупорили дренажно-перколяционные маты, находящиеся под почвой над внутренней плоскостью корабля… Разве что удобрения не могут накапливаться с такой быстротой, и эта проблема была для Камена точно гордиев узел.
Питер повращал барабан, чтобы подобраться ближе к поверхности теплообменника. По мере приближения его взгляд скользил по нежным, покрытым черной эмалью лепесткам и микротрубочкам, расположенным на поверхности.
На мгновение глаза слегка затуманились… Нет, подожди-ка, туман на шлеме, а не перед глазами!
Питер поднял перчатку и провел по шлему рукой. На стекле появились толстые белые полосы. Что за чертовщина!
Полуослепший, Камен прекратил спуск и остановился, чтобы поразмыслить. Ясно, что нечто налипло на внешнюю поверхность шлема. Это нечто, возможно, попало на стекло в виде капель, а затем под действием иссушающего вакуума превратилось в подобие взвешенной пыли. Ну и что это может быть?
Питеру страстно хотелось поплевать на пальцы и провести по поверхности, хотя открыть шлем он не мог. Впрочем, если протереть небольшой участок чистой стороной перчатки, то тогда налет снимется. Или так, или каким-то образом придется удалять смесь со всей поверхности пластика. Поэтому Питер решил заняться небольшим участком.
Он принялся тереть шлем равномерными круговыми движениями, затем остановился, взглянул на далекие звезды и стал тереть еще сильнее. Пластик наконец-то очистился, хотя отдельные полосы остались. Повернувшись, инженер уголком глаза стал рассматривать темную сторону теплообменника.
Проклятье! Дымка появилась на том же самом месте. Теплообменник брызжет ему в лицо! Он бьет по шлему чем-то мокрым, что засыхает и превращается в липкую белую массу. Теперь, весело подумал Питер Камен, решается масса вопросов. Он нашел место утечки в системе водоснабжения — причем нашел с первого раза!
Питер дернул за левый трос, чтобы выйти «из-под обстрела». Вычистив вновь участок обзора, бросил взгляд на поверхность теплообменника, пытаясь под новым углом обнаружить извергающийся гейзер воды. Но как только он склонил голову над массой канальцев и трубочек, как чистое пятно подернулось дымкой.
Конечно же!.. Камен похолодел при мысли о том, что одна крохотная дырка не смогла бы привести к тридцатипроцентному падению давления во всех ирригационных каналах системы. Здесь множество дыр, и Питер уже успел убедиться в существовании как минимум двух.
Он приложил руку к месту, откуда извергалась струя, одновременно счищая налет со шлема. Восстановив обзор, отвел голову влево и попытался рассмотреть дырку.
Ничего не было видно. Пожалуй, отверстие очень маленькое, что подтверждало его версию о существовании множества дыр, а исходящие пары при таком свете заметить очень трудно.
Медленно ведя перчаткой вдоль плоскости теплообменника, инженер пытался обнаружить пробоину.
Поскольку давление воды изнутри вызывалось гравитацией и измерялось в большинстве случаев в килопаскалях, в сотнях, а не в тысячах, чего можно было ожидать от перегретой линии? Питер совершенно не волновался, что его костюм или он сам могут пострадать.