Страница 26 из 66
— Да.
Мы вернулись к дому викария. Серая Метелка оглянулась.
— Ей нас не видно со стропил, — сказала она. — Хочешь, чтобы я забралась наверх?
— Погоди, — ответил я. — Попробую один трюк, которому научился у Ларри.
Я подошел к задней двери и снова оглянулся на конюшню. Не заметил никаких белых пятен. Поднявшись на задние лапы, я облокотился передней лапой о дверь, чтобы удержать равновесие, постоял так секунду, потом поднял вторую лапу и ухватился за ручку, нажимая по направлению к центру. Поворачиваясь всем телом, я давил на нее. Мне пришлось сделать три попытки, чтобы половчее захватить ее лапами. На третий раз ручка повернулась со щелчком, и дверь под моей тяжестью открылась внутрь. Я опустился на все четыре и вошел.
— Да, это действительно трюк, — уважительно произнесла Серая Метелка. — Ты не чувствуешь никакой охраны?
— Нет.
Я толкнул дверь плечом, почти закрыв ее. Нужно, чтобы она открывалась лапой, и быстро, на обратном пути.
— Что дальше?
— Давай найдем лестницу. Мне хочется посмотреть, чем привязана эта девочка.
По дороге мы задержались в кабинете, и Серая показала мне чашу и череп. Чаша действительно была подлинной, я видел ее много раз раньше. Ни икона, ни кольцо не лежали на виду, и у меня не было времени проверить свое искусство на ящиках стола. Мы вернулись к поискам лестницы.
Она находилась у западной стены. Мы поднялись по ней, и Серая Метелка повела меня к комнате Линет. Дверь была закрыта, но явно незачем было ее запирать, раз девочка прикована цепочкой.
Я снова попробовал трюк с дверью, и он сработал с первого раза. Нужно будет узнать, нет ли у Ларри других, таких же полезных…
Когда мы вошли, глаза Линет широко раскрылись, и она произнесла:
— О!
— Я потрусь об нее и позволю ей погладить меня, — сказала Серая Метелка. — Это доставляет людям удовольствие. Ты сможешь рассматривать цепочку, пока я буду заниматься этим.
В действительности меня больше всего интересовали замки. Но едва только я двинулся к кровати, как услышал отдаленный стук копыт, приближающийся очень быстро.
— Ого! — сказала Серая Метелка сквозь мурлыканье, пока девочка гладила ее и говорила ей, какая она красивая. — Должно быть, Текела увидела, что мы вошли, полетела и подняла тревогу.
Я закончил осмотр. Цепь была достаточно толстой, чтобы выполнить свою задачу, а замок, крепивший ее к раме кровати, впечатляюще массивным. Тот, который крепил цепь к лодыжке Линет, был поменьше, но все-таки едва ли с ним можно справиться за одну секунду.
— Я увидел достаточно, — сказал я, а стук копыт раздался уже возле дома, и стало слышно, как тяжело отдувается лошадь.
— Бежим домой! — крикнула Серая Метелка, спрыгнула на пол и помчалась к лестнице.
Всадник слезал с коня, пока мы добежали до второго этажа. Через пару секунд я услышал, как открылась задняя дверь, потом захлопнулась.
— Плохо, — сказала Серая Метелка. Потом прибавила: — Я могу отвлечь викария.
— К черту викария! Я собираюсь высадить окно в кабинете!
Я добежал до угла, когда этот разъяренный человечек показался из-за противоположного угла с хлыстом в руке. Мне пришлось притормозить, чтобы свернуть в комнату, и он опустил его на мою спину. Прежде чем он успел ударить еще раз, Серая Метелка прыгнула прямо ему в лицо, выпустив все свои когти.
Я скачками пронесся через комнату, слыша крики за спиной, и выпрыгнул в окно, зажмурив глаза при ударе. Я утащил за собой всю раму, переплеты и все остальное. Затем обернулся, ища Серую Метелку.
Ее не было видно, но я услыхал, как она взвыла в комнате. Двумя скачками и одним прыжком я вернулся обратно. Он держал ее за задние лапы высоко над полом и замахивался хлыстом. Когда хлыст опустился, она вскрикнула, и он отпустил ее, потому что не ожидал, что я вернусь, не говоря уже о том, что брошусь на него, сперва припав к полу, прижав уши и с рычанием в глотке, позаимствованным из моего последнего урока у Рычуна.
Он замахнулся хлыстом, но я проскочил под ним. Если бы Серая Метелка погибла, я бы его прикончил. Но тут она крикнула: «Я ухожу!» — как раз когда я ударил его лапами в грудь, повалив на спину.
Челюсти мои были раскрыты, и я метил ему в глотку. Но я услышал, как Серая выскочила в окно, повернул голову и здорово тяпнул; раздался хруст хрящей, когда мои зубы вонзились в его правое ухо. Потом я спрыгнул с викария и через комнату последовал за Серой Метелкой под аккомпанемент его воплей.
— Хочешь мне на спину? — окликнул я ее.
— Нет! Бежим дальше!
Мы бежали всю дорогу домой. Уже отдыхая перед домом — я пыхтел, а она вылизывалась, — я сказал:
— Прости, что втянул тебя в это, Серая.
— Я знала, на что иду, — ответила она. — Что ты с ним сделал?
— Кажется, прокусил ему ухо.
— Зачем?
— Он сделал тебе больно.
— Мне делали гораздо больнее.
— Это его не оправдывает.
— Теперь у тебя первоклассный враг.
— У дураков нет класса.
— Дурак может попробовать свои орудия против тебя. Или что-нибудь еще.
Я прервал свое пыхтение, чтобы вздохнуть. Как раз в этот момент тень, похожая на птицу, скользнула мимо. Взглянув вверх, я не удивился, увидев улетающую Текелу.
После обеда я быстренько сделал обход, потом приехала карета, мы все сели в нее и отправились в город. Места оказалось достаточно, и я устроился у окна, а Серая Метелка свернулась клубком на сиденье напротив.
Хозяин и хозяйка сидели друг против друга справа от меня, тоже у окна, и беседовали. У меня осталось всего несколько порезов от стекла, а вот на боку у Серой Метелки вздулся уродливый рубец. Когда я думал о викарии, сердце мое не было чистым.
Я следил за небом. Мы не проехали еще и мили, как я снова заметил Текелу. Она покружилась над каретой, потом спустилась пониже, чтобы заглянуть внутрь. И улетела. Я не стал будить Серую Метелку, чтобы сообщить ей об этом.
Небо было затянуто облаками, и иногда карету сотрясали порывы ветра. Я слушал, как стучат копыта лошадей и как они тихо жалуются на колеи и на склонность кучера налегать на кнут в конце длинного дня. Хорошо, что я не лошадь.
Спустя долгое время мы подъехали к мосту и пересекли реку. Я выглянул вниз, на грязную воду, и подумал о том, куда же доплыл полицейский. Интересно, была ли у него семья?
Когда мы ехали по Флит-стрит к Стрэнду и затем вниз к Уайтхоллу, я время от времени то тут, то там замечал белую ворону, следящую за нами. Несколько раз мы по дороге останавливались, чтобы сделать покупки, и наконец, когда мы выгрузились в Вестминстере, районе многих наших полуночных прогулок, Джек сказал мне:
— Давай встретимся здесь примерно через полтора часа. Нам еще надо купить несколько вещей, известных только посвященным.
Меня это устраивало, так как я люблю бродить по улицам города. Серая Метелка повела меня посмотреть на конюшни, где она когда-то обреталась.
Мы провели большую часть этого часа гуляя, вдыхая смесь разнообразных запахов, наблюдая за прохожими. Свернув в проход между домами, чтобы срезать путь, и пройдя его половину, я явственно почувствовал, что что-то не так. Это случилось за несколько секунд до того, как приземистая фигура викария вынырнула из спрятанной в глубине двери, с огромной повязкой на ухе и нашлепками поменьше на щеках. На его плече сидела Текела, ее белые перья сливались с повязкой, что придавало голове викария гротескный, скособоченный вид. Должно быть, она сообщала ему о направлении моих передвижений.
Я оскалился на них и продолжал идти вперед. Потом услышал шаги сзади. Двое с палками выскочили из другой двери и уже бросились на меня, размахивая ими. Я попытался развернуться к ним, но было слишком поздно. Я услышал смех викария как раз в то мгновение, когда одна из дубинок опустилась на мою голову. Последнее, что я увидел, была Серая Метелка, несущаяся назад по проходу.
Я очнулся в грязной клетке, тошнотворный запах стоял у меня в носу, в глотке, в легких. Похоже, мне дали хлороформ. Сердце болело, спина болела. Несколько раз я глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы очистить дыхательный аппарат. Отовсюду вокруг меня раздавались рычание, визг, душераздирающее мяуканье и слабый, резкий, болезненный лай. Когда ко мне вернулось чувство обоняния, разнообразные собачьи и кошачьи запахи окружили меня. Я поднял голову и поглядел вокруг, но тут же пожалел об этом.