Страница 157 из 163
Брэн сложил руки рупором возле рта.
— Чего вам надо? — крикнул он.
Предводитель всадников прокричал:
— Это мы должны вас спрашивать! Вы на нашей земле!
— Ну, говорите же, — ответил Брэн.
— По знакам на вашей одежде я вижу, что вы из Драконьей Крепости. Мартан Хол велел мне передать послание Айадару Атани.
Брэн подождал, не объявит ли дракон-повелитель о своем присутствии. Этого не произошло, и командир сказал:
— Скажи мне, и я передам ему.
— Передай Айадару Атани, — ответил предводитель всадников, — что его жена некоторое время побудет в Серренхолде. Если он предпримет любые попытки отыскать ее, она умрет медленной и мучительной смертью. Вот и все. — Он и его товарищи развернули коней и помчались вверх по тропе.
Айадар Атани не проронил ни слова, но по лицу его было видно, как белым пламенем разгорается драконья ярость. Люди из Драконьей Крепости глянули на него, а потом отвели глаза и затаили дыхание.
Наконец он сказал:
— Поехали.
Добравшись до границы, они увидели ожидавшего их там Эджи ди Корсини в сопровождении отряда хорошо вооруженных людей.
— Я получил вести от Оливии, — сказал он Айадару Атани. — Вы нашли ее?
— Она у Мартана Хола, — ответил дракон-повелитель. — Он говорит, что убьет Иоанну, если мы попытаемся забрать ее. — Лицо Айадара застыло. — Он может убить ее и просто так.
— Он не убьет ее, — возразил Эджи ди Корсини. — Он воспользуется ею, чтобы вынудить нас вести переговоры. Он захочет, чтобы ему вернули оружие и войско и позволили спокойно разъезжать по своей стране.
— Дайте ему все это, — сказал Айадар Атани. — Мне нужна моя жена.
И вот Эджи ди Корсини отправил своих людей к Мартану Холу, предлагая изменить условия капитуляции Серренхолда, если Иоанна Атани будет отпущена невредимой.
Но Мартан Хол не выпустил Иоанну. Как и предполагал ди Корсини, в обмен на ее неприкосновенность он потребовал права свободно передвигаться по своей стране, а затем — восстановления его войска. Вначале Мартан Хол заявил, что ему нужен отряд из ста человек, потом увеличил их численность до трех сотен.
— Мы должны узнать, где она. А когда будем знать, сможем спасти ее, — сказал ди Корсини.
И он отправил разведчиков в Серренхолд, велев им отыскать, где именно в этом унылом, голом краю скрывают госпожу Иппы. Но Мартан Хол, человек проницательный, предвидел это. Он отправил Айадару Атани предостережение: за вторжение чужестранцев будет расплачиваться Иоанна — своим телом. Он уточнил, откровенно, с чудовищной жестокостью, что это будет за плата.
В действительности, как Мартан Хол ни грозился, пленницу он не трогал. За годы войн он утратил способность к человеческим чувствам, не считая гордыни, себялюбивых устремлений и злобы, но он не лишился ума. Мартан Хол понимал, что, если Иоанна умрет и весть об этом долетит до Драконьей Крепости, его не защитят никакие силы в Риоке.
Что до Иоанны, то она отказывалась даже говорить с Мартаном Холом с того самого дня, когда ее, остриженную под мальчика и закутанную в солдатский плащ, привезли в его замок. Она не плакала. Ее поместили во внутренних покоях, к дверям поставили стражников и велели двум прислужницам заботиться о ней. Имя каждой было Кейт, и, поскольку одна была женщиной крупной, а другая — нет, их называли: Большая Кейт и Маленькая Кейт. Иоанна никогда не злилась на прислужниц. Она ела то, что они приносили, и спала на постели, которую ей дали.
Зима, как обычно в Серренхолде, наступила рано. Вокруг стен замка завывал ветер, снег засыпал горы. Шли недели, у Иоанны рос живот. Когда у прислужниц не осталось никаких сомнений в том, что она беременна, они поспешили доложить об этом господину.
— Вы уверены? — спросил он. — Если меня обманывают, я велю с вас обеих содрать кожу!
— Уверены, — ответили они. — Пошлите к ней врача, если сомневаетесь.
И Мартан Хол послал к Иоанне врача. Но она не позволила к себе прикоснуться. «Я жена Айадара Атани, — сказала она. — Никому другому я не позволю себя тронуть».
— Наверняка это оборотень, драконыш, — сказал Мартан Хол своим командирам.
Он велел обеим Кейт дать Иоанне все, что ей потребуется, кроме свободы.
Женщины пошли к Иоанне и спросили, чего она желает.
— Мне хотелось бы, чтобы в комнате было окно, — сказала Иоанна.
В комнатах, где ее держали прежде, окон не было. Ее перевели в каморку в башне. Там было теснее, но зато теперь Иоанна могла смотреть в узенькое окошко, видеть небо, облака, а в ясные ночи — звезды.
Когда ей стало совсем тяжело сидеть без дела, она попросила:
— Принесите мне книги.
Так и сделали, но чтение вскоре наскучило Иоанне.
— Принесите мне ткацкий станок.
— Станок? Ты умеешь ткать? — спросила Большая Кейт.
— Нет, — ответила Иоанна. — А ты?
— Конечно, умею.
— Значит, ты сможешь меня научить.
Женщины принесли ей станок и в придачу к нему дюжину мотков яркой пряжи.
— Покажи мне, как это делать.
Большая Кейт показала Иоанне, как наладить основу, как пропускать челнок. Сначала Иоанна соткала маленькое желтое одеяльце.
Маленькая Кейт спросила:
— Для кого это?
— Для ребенка, — ответила Иоанна.
Потом она начала новую вещь: малиновый плащ с золотой каймой.
— А это для кого? — спросила Большая Кейт.
— Это я подарю мужу, когда он придет за мной.
В один из пасмурных дней, когда Иоанна сидела за станком, на подоконник сел ястреб с алыми крыльями.
— Добрый день, — сказала ему Иоанна.
Птица наклонила голову и искоса посмотрела на нее левым глазом.
— На столе лежит хлеб.
Иоанна указала на столик, за которым ела. От обеда там остался нетронутый кусок хлеба, который она собиралась съесть попозже. Ястреб повернул голову и пристально посмотрел на нее правым глазом. Подпрыгивая, он добрался до стола и поклевал хлеб.
Потом он слетел на пол и обернулся темноглазой, темноволосой женщиной в сером плаще. Женщина быстро подошла к Иоанне и прошептала:
— Оставь ставни открытыми. Сегодня ночью я приду снова.
Иоанна не успела ничего ответить, как женщина обернулась птицей и улетела.
В тот вечер Иоанна почти не могла есть. Встревожась, Большая Кейт стала ей выговаривать:
— Ты должна есть. Сейчас ребенок растет быстро, и ему нужно как можно больше пищи. Смотри, вот сливки, ты же просила, а вот нежный сыр, его привезли с юга, из самой Мериньи, где, рассказывают, снег выпадает раз в сто лет.
— Не хочу сыра.
Большая Кейт хотела закрыть ставни.
— Оставь окно открытым! — потребовала Иоанна.
— Но ведь так холодно.
— Мне тепло.
— Тебя, наверно, лихорадит.
Маленькая Кейт протянула руку, чтобы потрогать ей лоб.
— Нет. Я здорова.
Наконец они ушли. Иоанна услышала, как громыхнул дверной засов. Она легла в кровать. Как обычно, ей оставили только одну свечу, еще немного светил огонь в очаге. Малыш толкался у нее в животе.
— Маленький, я тебя чувствую, — прошептала Иоанна. — Потерпи. Не всегда мы с тобой будем в этом отвратительном месте.
Потом она услышала шум крыльев. На стене внезапно показалась человеческая тень. Женский голос тихо спросил:
— Госпожа, вы меня узнаете? Я Маделин, из Алых Ястребов. Я была у вас на свадьбе.
— Помню. — Глаза Иоанны наполнились слезами впервые за все время заточения. Она смахнула их костяшками пальцев. — Рада тебя видеть.
— Я тоже рада, — ответила Маделин. — С тех пор как я узнала, что вас держат здесь, я разыскивала вас. Я боялась, что вас мучают или заперли в темном подземелье, где мне вас никогда не разыскать.
— Ты поможешь мне бежать отсюда?
— Нет, госпожа. Это не в моих силах, — грустно ответила Маделин.
— Я так и думала. — Иоанна сунула руку под подушку и вытащила оттуда золотую брошь, сделанную в форме распустившейся розы. Это был подарок, который преподнес ей муж в первую брачную ночь. — Ничего, не переживай. Возьми. Передай это моему мужу.