Страница 4 из 10
Только сейчас Сьюзи почувствовала сильнейшую жажду. Схватив котелок, она подставила его под тонкую струйку стекающей по льду воды.
Шамир не ошибся: свет быстро померк и сменился потемками, словно какая-то злая сила заткнула отверстие в небе у них над головами.
Сьюзи включила налобный фонарь, привела в порядок свои вещи, расстегнула спальный мешок и залезла внутрь.
Шамир свой налобный фонарь потерял, поэтому продолжил безуспешные поиски в снегу при помощи ручного фонаря. Скоро, выбившись из сил, запыхавшийся, с горящими огнем легкими, он решил передохнуть. Когда он растянулся рядом со Сьюзи, та разломила пополам свою плитку мюсли и отдала половинку ему.
Оказалось, что Шамир не в состоянии есть: от попыток глотать его выворачивало наизнанку.
— Сколько мы протянем? — спросила Сьюзи.
— Если будем экономить еду, если соберем достаточно воды, если карстовый провал не закроет лавиной — дней шесть.
— Я хотела спросить, когда мы умрем. Похоже, ты ответил.
— Помощь поспеет раньше.
— Им нас не найти, ты сам говорил. Эта дыра — гиблое место. До карниза, который ты мне показал, мне ни за что не добраться, а если бы я даже добралась, то подняться к нему по колодцу глубиной шестьдесят метров мне все равно не под силу.
Шамир вздохнул.
— Отец меня учил: когда не можешь представить ситуацию во всей полноте, действуй поэтапно. Каждый этап окажется осуществимым, и накопление небольших успехов приведет тебя к поставленной цели. Завтра утром мы дождемся солнца и подумаем, как добраться до карниза. Что касается колодца, то если придется ждать еще сутки — будем ждать. А теперь давай экономить батарейки. Погаси фонарь.
В обступившей их непроницаемой тьме Шамир и Сьюзи слушали, как бушует среди скал ветер. Сьюзи положила голову Шамиру на плечо и попросила у него прощения. Но он, измученный болью, уже забылся сном.
Глубокой ночью Сьюзи разбудили раскаты грома, и ее впервые посетила мысль, что она может испустить дух на дне этой горной расселины. Больше самой смерти ее пугало то, что умирание продлится долго. «Расселина — не место для живых» — так написал однажды какой-то альпинист.
— Это не гроза, — прошептал Шамир, — это лавина. Перестань думать о смерти и спи. Такие мысли надо гнать.
— Я о ней и не думаю…
— Ты так крепко ко мне прижалась, что я проснулся. У нас еще полно времени.
— Мне осточертело ждать, — призналась Сьюзи. Она вылезла из спального мешка и зажгла налобный фонарь.
— Что ты задумала? — спросил Шамир.
— Пойду разомнусь. Лежи отдыхай, я далеко не уйду.
У Шамира не было сил идти с ней. С каждым вдохом ему в легкие попадало все меньше воздуха, и он уже боялся того момента, когда начнет задыхаться, если его состояние будет и дальше ухудшаться. Он попросил Сьюзи быть осторожной и провалился в тяжелый сон.
Сьюзи забиралась все дальше в пещеру, внимательно следя, куда ступает. Дно расселины обманчиво, под ногами каждую секунду может разверзнуться бездна. Она прошла под ледяным сводом и оказалась в просторной галерее, которую заметила накануне, когда Шамир велел ей вернуться назад. Выражение ее лица резко изменилось, и она решительным шагом двинулась вперед.
— Я знаю, что ты здесь, совсем рядом… — шептала она на ходу. — Я ищу тебя уже много лет…
По пути она обследовала каждую впадину, каждую неровность в ледяных стенках. Внезапно луч фонарика у нее на лбу отразился от какого-то серебристого предмета. Расходовать столько энергии в такой короткий срок было неразумно, но возбуждение было слишком велико, чтобы об этом думать. Она включила ручной фонарь и вытянула руку.
— Ну же, давай! Я хочу забрать то, что мне принадлежит, только и всего. То, чего ты не должен был нас лишать.
Лед в том месте, от которого отражался луч, имел странный изгиб. Она отскребла тонкую пленку инея и увидела под прозрачным слоем льда металл.
В существовании этой пещеры Сьюзи не сомневалась уже много лет. Сколько часов посвятила она чтению рассказов альпинистов, взбиравшихся на скалы Турнет, сколько размышляла, вчитываясь в отчеты о катастрофе, рассматривая фотографии, анализируя сообщения о перемещениях ледников в последние полвека, стараясь ничего не упустить! Обучаясь скалолазанию, она была готова к любым неудобствам, любым мучениям, лишь бы достичь цели.
Она оглянулась, но Шамир спал слишком далеко от нее, и она не могла его разглядеть. Она двинулась дальше, с каждым шагом ступая все осторожнее, стараясь даже не дышать.
Галерея расширялась, стены, сложенные природой в недрах горы, навевали воспоминания о поселении пещерных людей.
Внезапно сердце Сьюзи забилось как бешеное.
Кабина пилотов «Боинга-707», заваленная железными обломками, лежала на боку и словно бы взирала на нежданную гостью с отчаянием, не стершимся за долгие десятилетия.
В десятке шагов лежал кусок фюзеляжа, опутанный кабелями, весь в скелетах кресел, торчащих из снега.
Все вокруг было усеяно обломками — по большей части кусками металла, искореженного при чудовищном столкновении с горой. Шасси вертикально торчало на возвышении. Кусок дверцы с еще различимой надписью врос в лед на высоте нескольких метров.
Здесь находилась вся передняя часть «Канченджанги»: она была замурована в недрах горы, словно в склепе.
Сьюзи медленно переступала с ноги на ногу, завороженная и напуганная своим открытием.
— Вот и ты! — пробормотала она. — Я так ждала этой минуты!
И молча застыла перед остовом самолета.
Услышав за спиной шаги, она обернулась и увидела у входа в пещеру луч фонаря Шамира. Немного поколебавшись, она крикнула:
— Я здесь!
Она бросилась ему навстречу. Шамир был сердит.
— Ты должен был лежать и беречь силы.
— Знаю, но у меня все затекло, и потом, я беспокоился за тебя. Ты нашла выход?
— Еще нет.
— Что же заставило тебя расходовать батарейки?
Сьюзи ничего не ответила. Шамир пребывал в мрачном настроении, и причиной тому была не боль, а осознание грозящей им опасности. Взглянув на него, она тоже мигом вспомнила, в каком положении они оказались.
— Иди отдыхать, я закончу разведку и вернусь.
Шамир отстранил ее и вошел в пещеру. При виде остатков самолета он вытаращил глаза.
— Впечатляет, да? — тихо молвила Сьюзи.
Он смотрел на надписи на хинди, на которые она направила луч фонаря, и не двигался с места.
— Наверное, это потерпевшая катастрофу «Малабар Принцесс»…
— Нет, «Малабар» — четырехмоторный турбовинтовой лайнер. Это «Канченджанга».
— Откуда ты знаешь?
— Долго рассказывать, — бросила Сьюзи.
— Ты знала, что он здесь?
— Была такая надежда.
— Ты так упорно стремилась взойти на Монблан, потому что хотела найти эти обломки?
— Да, только я хотела, чтобы мы спустились сюда на веревке.
— Ты что же, знала о существовании этой пещеры?
— Один альпинист обнаружил горловину твоего карстового провала на склоне скал Турнет три года назад. Дело было летом, он услышал журчание подземной реки за ледяной стеной, проделал проход, добрался до жерла колодца, но спуститься вниз поостерегся.
— Выходит, все это время ты меня обманывала? Когда ты впервые ко мне явилась, у тебя в голове уже сидела эта идея?
— Я все тебе расскажу, Шамир. Когда ты все узнаешь, то больше не будешь задавать мне вопросы.
С этими словами Сьюзи направилась к обломкам. Шамир взял ее за плечо.
— Это место священное, братская могила, мертвых нельзя тревожить. Уходим!
— Дай мне всего час, я обследую фюзеляж и кабину. И, кстати, почему бы там, дальше, не находиться более удобному выходу, чем твой колодец?
На этом они разошлись: Сьюзи поспешила к остову самолета, Шамир — назад, к выходу. Сьюзи заворожила представшая перед ней картина. Внутри кабины обожженная приборная доска была накрыта языком ледника — можно было подумать, что лед сожрал железо. На темную массу в кресле летчика она смотреть не стала: лучше не давать волю воображению. Ее внимание привлек кусок фюзеляжа с расковырянными взрывной волной креслами.