Испорченная охота

— Так в столовой, в этом агрегате, который, скорее всего является пищевым синтезатором, в его меню ещё ярлычок был, и там на чистом русском было написано "Водка". Мы сперва понемножку, потом побольше, с собой в каюту взяли, но, как там по-русски? "Сколько водки не бери, всё равно два раза бегать"?

Точно! Как-то я это упустил это из виду. Но кто же знал, что у них такой полиглот обнаружится? Тем более, что еду им дроиды раздавали. По предварительно одобренному меню. Интересно, кто там такой продвинутый оказался? После дальнейших расспросов, этим продвинутым оказался мой собеседник по имени Руди. Как выяснилось, его отец служил в засекреченном отделе, схожим по функциям с таким же отделом, в котором служил в своё время Петрович. Это подразделение, скрытое в недрах спецслужб почившей в бозе DDR, то есть ГДР, очень тихо прекратило своё существование, как раз в момент открытия границы, или, так называемого "объединения". Сотрудники растворились в массе простых смертных, и все упоминания о существовании этого подразделения, были полностью уничтожены. Через два десятка лет, умирающий от рака Гюнтер, отец Руди, вызвал сына к себе, и в общих чертах ознакомил его с работой своего отдела, и некоторыми сохранёнными документами. Оказывается, это он, при кратком моменте бодрствования между очередными заморозками, пытался выйти на контакт с похитителями, и выдал ту фразу, за которую мы смогли уцепиться. А так же, сейчас, врубившись в реалии, умудрился разобраться в меню синтезатора, и накачать некоторое количество спиртного, которого, конечно, не хватило для такого количества народа, и его же, как самого продвинутого в этом деле, отправили за добавкой. Переварив информацию и немного подумав, я отправил срочный вызов Петровичу, поскольку это дело целиком и полностью, по любому оказывалось в его компетенции, предупредив немца о предстоящем ему разговоре. Недолго думая, тот согласился, но, попросил меня помочь в завершении его миссии. Пока Петрович до нас добирался, мы с Руди, всё таки донесли то, зачем его послали, до страждущих. Немцы меня не то, что бы удивили, скорее всего, они оправдали мои ожидания. Тихонько собравшись в малой комнате "разбора полётов", они почти "неслышно" обсуждали сложившуюся ситуацию, поминая русских и какую-то мать. С одной стороны, хорошо, что я не понимал по-немецки, А с другой, было бы очень интересно, понять, что они там обсуждали перед нашим приходом, поскольку про русских, там точно упоминали. Руди сначала встретили, чуть ли не овациями, но потом, увидев меня, восторженные возгласы несколько стихли, и основная масса присутствующих, с некоторой тревогой уставилась на меня. После того, как долгожданная посуда была водружена на стол, присутствующий народ несколько оживился, но всё равно, некоторое стеснение присутствовало. Тут, как раз нарисовался Петрович, и вопросительно на меня уставился. Я аккуратно пихнул Руди в бок, и глазами показал на выход. Оглянувшись на меня, он увидел ещё одно действующее лицо, и выставив ладони вперёд, извиняющимся тоном задвинул длинную фразу по-немецки: — Freunde, alles in Ordnung, aber ich mu? sprechen Sie mit unseren Russischen Kameraden. Mach dir keine sorgen, aber ich kurz auf Sie verlassen.

Народ понимающе закивал, и после одобрительных возгласов, типа: — Ja, ohne Probleme! Sag Hallo zu den Russen! — Руди, ответно пихнув меня, вышел из помещения. Мы рассосались следом за ним, а в комнате для совещаний, оставшиеся, судя по возгласам, продолжили свой затянувшийся "пикничок". Мешать мы им не стали, поскольку понимали, каково это, быть похищенным. В коридоре, Петрович меня спросил: — Что случилось?

— Петрович, новая информация поступила. Это Руди Солид, сын Гюнтера Солида. В своё время, его отец, Гюнтер, работал по схожей с твоей теме, ну, той, про которую ты рассказывал.

— Гюнтер? Солид?… Как он?

— Ты его знал? Он умер. Время… Кое что, он передал своему сыну, Руди.

— Жаль… Хороший специалист был… Мы с ним, в своё время, очень плотно сотрудничали, особенно под самый конец… — Петрович пристально посмотрел на немца, а потом взглянул на меня. — Сын, говоришь… Володь, я заберу парня? — В уголке его глаза мелькнула слезинка.

— Петрович! — Я сам, видя состояние Александра, прослезился. Глянув на Петровича, я добавил: — Сильно только не спаивай!

Тот благодарно глянул на меня, и ободряюще хлопнув Руди по плечу, увлёк его за собой.

Оставшись один в коридоре, я подумал, и, поскольку Татьяна осталась на Станции, и идти мне, в принципе, было некуда, то затарившись в ближайшей кают-компании необходимой жидкостью, я вернулся к немцам. Подробностей, я рассказывать не буду, но то, что меня, а особенно принесённое, там встретили на "Ура", это факт. "Единение" продолжалось достаточно долго. Причём к концу, языковые различия, в принципе, уже не имели значения. Всё это, мне немного напомнило "Особенности национальной охоты". До такой степени мы все объединились. Как оказалось, представители высококультурной европейской нации, случись им дорваться до халявы, ничем не отличались от нас. Как говорится, только дай. Так что только наступившим, по корабельным часам, утром, мы расползлись по закреплённым за нами помещениям, причём я, так и не добрался до своей каюты на фрегате, воспользовавшись равноценной заменой на крейсере. Проснулся я от входящего вызова. Петрович срочно требовал личной встречи.

Достаточно быстро стряхнув с себя сон, я умылся, выпил чашечку кофе, и отправился в центральную комнату для совещаний, находящуюся в непосредственной близости от рубки крейсера. Там меня уже ждал заметно нервничающий Петрович.

— Володь! — Не успел я войти в помещение, как он взял "быка за рога" — Нам срочно надо попасть на Землю!

— Да хоть сейчас! А что случилось?

— Я не шучу!

— Да я понял, что ты не шутишь. Только как мы попадём на Землю?!

— А ты что, сообщения не проверял?!

— Да я только что проснулся. — Я лихорадочно начал просматривать поступившие за время моего сна сообщения.

— Ты помнишь, что у Михалыча валялся неисправный "полуинтеллект"?

— Ну, помню, конечно. Опа! — Тут я прочитал входящее сообщение, в котором доносилось, что Михалыч озаботился его восстановлением, и получил неожиданный результат. — Ты про тот шарик, от "Старой коровы"?

— Ты знал!?!

— Нет. Только что сообщение пришло. Но я подозревал. И что ты предлагаешь?

— Нам надо срочно на Землю.

— ?

— Надо Володь! У нас есть некоторые долги. Под словом "нас", я подразумеваю бывший СССР. — Быстро добавил он, предупреждая мой вопрос. — Я тебя Прошу.

— Ну, надо, так надо. Я и сам не имею ничего против. Мне бы тоже, надо кое-чего раздать. Надо только немного подготовиться.

— Ну, несколько дней у нас есть. Хотя, если честно, каждый час на счету.

— Так в чём дело то? — Я, если честно, совершенно не понимал причин такой спешки. Ну, неделей раньше, неделей позже. Координаты же у нас теперь есть, чего так спешить то? Подготовимся, и вперёд!

— Володь! Каждый час на счету! Там такие люди! Медкапсул же, там нет… Можем не успеть…

Понятно всё с Петровичем. Решил, однако, спасти всех, кого возможно, хотя, если честно, я не возражал. За кого-нибудь малополезного, он бы, так просить, точно не стал.

— Ладно, Александр Петрович. Объявляю общую тревогу по флоту. На Станцию, ставлю задачу, о подготовке внеплановой экспедиции. На Землю. Своим скажи, пусть готовят списки. Пора несколько пополнить личный состав.

— Володь! Да я! Да мы…

— Успокойся. — Перебил я его. — У нас есть ещё шестнадцать дней, что бы завершить здесь все наши дела, и вернуться на Базу. Всех оповести, о вновь открывшихся обстоятельствах, и не забывай, что кроме координат нашей планеты, мы получили ещё и данные о вновь открытой планете первой категории. Надо хотя бы отправить туда автомат, для снятия данных с исследовательской станции, оставленной там этим Хилаком.