Реальность сердца

— Пейте вино, господа, — тихо сказал дядя. — Оно может помочь.

— А помимо вина? — король сел — гибкий, словно рысь, мальчик. — Неужели с этим ничего нельзя сделать?

— Можно, — усмехнулся герцог. — Например, то, что собирается сделать герцог Скоринг — свергнуть богов. Тогда проклятье перестанет действовать. Только вы все знаете о цене.

— Откуда он узнал? — спросил Саннио. Все вставало на свои места… если только понять, что за дело скорийцу до чужой беды.

— Об этом мне неведомо, но он действительно знает.

— Вы солгали, — резко поднялся Элграс. — Вы говорили правду, а сейчас — солгали!

— Я бы Блюдущим головы поотрывал, начиная с вашего наставника, — герцог вздохнул, потом усмехнулся. — Хорошо. Я расскажу. Вы все знаете, что Церковь говорит о Противостоящем, и она не лжет. Только умалчивает о том, что Противостоящий и впрямь, как учат «заветники», создал наш мир. Все три обитаемых мира. Он покинул его, и пришли Сотворившие — добрые, мудрые боги. Когда Противостоящий вернулся, он возжелал уничтожить забывшее его творение, и хочет этого до сих пор. Но есть то, чего Церковь не знает вовсе: извечный враг всего сущего вернулся не один.

— Ах вот в чем дело! — Саннио прикрыл рот ладонью, но поздно — вопль уже прозвучал. — Я-то думал…

— И что же вы думали? — ядовито спросил дядя.

— Ну, или Противостоящий передумал все уничтожать, или Церковь просто не знала, чего он хочет…

— Не так глупы отцы нашей Церкви, — улыбнулся герцог Гоэллон. — Просто они не догадались, что их двое.

— Спасайтесь, мой король, их там двое! — Элграс напомнил остальным концовку старой байки про осаду форта; Саннио каким-то чудом ухитрился улыбнуться.

— Примерно так. Вот от этого второго герцог Скоринг и узнал все, что касается проклятия. Они верные союзники, понимаете ли…

— Что же, этот второй так добр и милосерден, что готов нам помочь? — прищурился Фиор.

— Невероятно добр и невероятно милосерден! — герцог взял со стола рапиру, которую недавно забрал у племянника, задумчиво провел рукой по сильной части клинка. — Именно он и вложил в уста той тамерской девочки проклятье…

— Зачем?! — хором спросили все трое.

— Он хочет избавиться от Матери и Воина, чтобы занять их место. Пророчество святого Андре нельзя понимать буквально, но оно верно. Пока жив хоть один отпрыск Золотой династии, боги присутствуют в нашем мире. Со смертью последнего прервется связь между ними и нашим миром. Тот, второй, загнал нас в ловушку. Либо смириться с тем, что затеял герцог Скоринг, избавиться от проклятия и от чудес заодно сейчас, либо дождаться, пока это случится благодаря проклятию.

— Тогда зачем вы мешаете Скорингу? — спросил Фиор.

— Я не готов платить такую цену за избавление от проклятия.

— Оно же все равно случится? — Саннио чувствовал себя очень тупым. Проклятие, не проклятие — а вот хорошо бы дядю связать и отвезти в Шеннору. Пусть там отдыхает в обществе господина Эйка и не мешает герцогу Скорингу завершить задуманное. Тем более, что скориец приготовил все — все! — для того, чтобы действие не обернулось катастрофой.

— Не случится, — отрезал герцог Гоэллон.

— Каким образом? — теперь Элграс успел первым.

— Есть способ… но я не могу рассказать вам о нем.

— Герцог Гоэллон… — угрожающе протянул король.

— Ваше величество, вы вольны казнить меня или отпустить, но объяснений я вам не дам, — спокойно ответил эллонский герцог. — Выбирайте. Либо вы верите мне и отпускаете, либо не верите — тогда арестуйте меня сегодня же и заприте понадежней, ибо я постараюсь бежать при первой возможности.

— Хорошо, отправляйтесь и поступайте, как считаете нужным. Хуже уже некуда, вдруг да будет лучше… — Элграс вздохнул. — Вы ведь вернетесь?

— Не уверен.

— Дядя!

— Герцог!

— Герцог Гоэллон! Я ведь могу и передумать!

— Господа, я не привык раздавать обещания, которые едва ли смогу выполнить. Ваше величество, ложь вам не по вкусу, так удовольствуйтесь правдой!

— Какая вам понадобится помощь? — деловито спросил Элграс.

— Благодарю, ваше величество, никакой.

— Я выпишу вам открытый лист на любое действие. Особо повторяю — на любое, — качнул головой король. — Захотите — воспользуетесь, не захотите — порвете…

— Спасибо, ваше величество. Господин регент, вам с королем пора вернуться во дворец, время уже позднее. Надеюсь, вы получили все ответы.

— Да, вы правы… — Фиор поднялся; Саннио взглянул на него и подумал, что лучше было бы оставить господина регента в доме и до утра отпаивать горячим вином. Пожалуй, услышанное потрясло его больше всех. Король то ли не был особо впечатлительным, то ли еще не понял толком, что рассказал герцог Гоэллон. А вот королевский первенец понял, да еще как. Сам потомок проклятого рода еще не сумел уложить историю у себя в голове. Как-то вот не удавалось понять, что он опасен для дяди, Фиора и короля Элграса.

Опасен, может стать причиной гибели любого из троих — и они могут стать причиной его смерти; но последнее как раз не пугало. Куда хуже то, что можешь, вольно или невольно, причинить вред этим троим. Неужели действительно можно избавиться от проклятья, но не ввергнуть мир в хаос катастрофы? Гости ушли, Саннио остался наедине с дядей. Тот уселся на кушетку, поманил молодого человека рукой, и, когда племянник сел рядом, нажал на плечо, заставляя положить голову себе на колени. Саннио опешил. Такого между ними в заводе еще не было; и мучительно не хотелось думать о том, что уже не будет. Ладонь лежала на плече, теплая и тяжелая; до слез щемило в груди, и только одна мысль вертелась в голове: «Ну почему я был таким дураком? Почему шарахался, обижался, злился? У меня же никого, кроме него, нет…»

— Вам, драгоценнейший, я могу рассказать и кое-что еще. Вы были озадачены тем, что я не объявил вам о вашем происхождении сразу, но терпеливо скрывали свое недовольство. Так?

— Да…

— Простите за доставленное неудобство, но мне нужно было разобраться, что вы такое.

— А если бы я оказался подобием принца Элора?

— Я бы вас убил, — просто сказал герцог Гоэллон, и племянник поверил; но не обиделся. Скажи ему сейчас дядя, Элграс или Фиор «Умри, чтобы я жил» — он подчинился бы, думая лишь о том, что избавляет кого-то из троих от опасности.

— Не женились вы из-за проклятия?

— Нет, по куда более прозаической причине, — усмехнулся дядя. — Потомством я обзавестись не способен, а в обществе нелюбимой супруги не нуждаюсь.

— После той девушки?..

— Да. Увы, второй возможности полюбить мне судьба не послала.

— А герцогиня Алларэ?

— Ох, Саннио, Саннио… — дядя потрепал его по волосам. — Если ваша жизнь сложится удачнее моей, то вы никогда не окажетесь в подобной ситуации, и вам не придется отвечать на любовь верностью, заботой, защитой… чем угодно, кроме любви. Неприятно понимать это и не иметь ни малейшей возможности объяснить, потому что тебя не слышат. На ком вы там собрались жениться?

— На родственнице герцога Скоринга, Фелиде, — ну вот, опять поймал! Резкая смена темы — и Саннио проболтался. Хотя после поездки в обитель он подозревал, что скорийка не будет так уж возражать…

— Не буду врать, что меня радует подобный выбор, — вздохнул герцог Гоэллон. — Но это ваша жизнь и ваше сердце, делайте с ними все, что хотите. Я даю вам разрешение на брак до совершеннолетия. И должен рассказать кое-что еще. Ваши сыновья тоже будут детьми золотой крови, только внуки уже будут свободны от нее. Будьте особо внимательны к сыновьям, когда им исполнится тринадцать. Этот год определит их судьбу. Вы положили всю данную вам силу в живучесть и умение приспосабливаться, Фиор — в умение терпеть и оставаться собой, Элграс — в умение ладить с людьми. Я… мое детство было слишком безмятежным. Я был младшим сыном, мне было позволено выбирать себе любое занятие, я и не хотел ничего, кроме изучения медицины. Обернулось же иначе… Надеюсь, я был не худшим из герцогов Эллонских, хотя никогда к этому не стремился, как не хотел и жизни при дворе.