Плутовка

— Но мне никогда не стать такой, как Белл. Я никогда не стану…

— Если бы я хотел Белл, — перебил он, — я попросил бы стать моей женой ее. — Он обнял Генри крепче. — Генри, я люблю тебя. Я любил бы тебя даже в рубище, даже если бы у тебя были усы. — Он помол чал и шутливо дотронулся до ее носа: — Нет, пожалуй, с усами я погорячился. Обещай мне, что не отрастишь усы.

Генри не могла не рассмеяться.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я стала другой?

Он улыбнулся:

— А ты хотела бы, чтобы я стал другим?

— Нет! — поспешила ответить она. — Ты мне очень нравишься.

— На этот раз он улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда сводила ее с ума,

— Значит, я только нравлюсь тебе?

— По-моему, я сказала, что ты очень нравишься мне, — ответила она робко.

Он запустил руку ей в волосы и нежно приподнял ее лицо к своему.

— Этого мало, плутовка, — прошептал он.

Она коснулась его щеки.

— Я люблю тебя. Извини, что я все испортила. Что мне сделать, чтобы ты простил меня?

— Скажи, что любишь меня.

— Я люблю тебя.

— И завтра скажи мне об этом.

Она улыбнулась:

— Я сделаю это с удовольствием и без напоминания. Я скажу тебе об этом даже два раза.

— И послезавтра.

— Я, пожалуй, смогла бы сделать и это.

— И на следующий день…

Эпилог

— Я убьюююююю его!

Эмма коснулась руки Данфорда.

— Я думаю, это вырвалось у нее случайно, — прошептала она.

Данфорд судорожно сглотнул. Его лицо выглядело бледным и измученным.

— Она уже там так долго…

Эмма взяла его за руку и потянула прочь от двери.

— Я провозилась с Вильямом еще дольше, — сказала она, — и, как видишь, все обошлось. А теперь пойдем со мной. И не надо вообще подходить к двери. Тебе может стать плохо, если ты еще немного послушаешь, как она кричит.

Данфорд позволил герцогине увести себя. Прошло пять лет, прежде чем им с Генри удалось это. Они так отчаянно хотели малыша и ждали его, словно чуда. Но теперь, когда Генри рожала, ребенок не казался ему таким уж необходимым. Генри было больно. А он ничем не мог ей помочь. Это разрывало его сердце на части.

Они с Эммой снова спустились в гостиную, где Алекс играл со своими детьми. Шестилетний Вильям вызвал герцога на дуэль и теперь с успехом разделывался со своим отцом, а тот никак не мог дать сыну достойный отпор. Движения сковывал сидящий на его спине четырехлетний Джулиан, не говоря уже о двухлетней Клэр, повисшей у него на ноге.

— Ну как, все уже позади? — спросил Алекс несколько легкомысленно, по мнению Данфорда.

Данфорд что-то буркнул в ответ.

— Полагаю, это означает «нет», — пришла на помощь Эмма.

— Я убил тебя! — радостно воскликнул Вильям, вонзив игрушечную шпагу под ребра Алексу.

Алекс искоса посмотрел на Данфорда.

— И ты уверен, что хочешь этого?

Данфорд опустился в кресло.

— Только бы с ней было все хорошо, — вздохнул он. — Это — единственное, что меня сейчас волнует.

— У нее все будет хорошо, — успокоила его Эмма. — Вот увидишь… О Белл!

Белл стояла в дверном проеме, несколько разгоряченная и с растрепанными волосами. Данфорд вскочил на ноги:

— Как она?

— Генри? О, она… — Белл заморгала. — А где Джон?

— В саду, укачивает Летицию, — ответила Эмма. — Как Генри?

— Все в порядке, — сказала Белл, широко улыбнувшись. — У нее… Погодите, где же Данфорд?

Молодой отец к этому времени уже выбежал из комнаты.

Данфорд остановился у двери. Что же дальше? Можно ли ему войти? Озадаченный, он постоял так еще несколько мгновений, пока за углом не показались запыхавшиеся Белл и Эмма.

— Чего ты ждешь? — спросила его Эмма.

— Мне уже можно войти? — с сомнением в голосе спросил Данфорд.

— Для начала ты можешь постучать, — посоветовала ему Белл.

— Думаете, мне стоит это сделать?

Белл рассмеялась. Эмма взяла инициативу в свои руки и постучала в дверь.

— Итак, — сказала она решительно, — теперь ты просто обязан войти.

Акушерка открыла дверь, но Данфорд не видел ее. Он не видел никого, кроме Генри и крошечного свертка у нее в руках.

— Генри? — он едва дышал. — Как ты?

Она засмеялась:

— Великолепно. Посиди со мной.

Данфорд прошел через комнату и присел на кровать рядом с ней.

— Ты уверена, что не больна? Я слышал, как ты настаивала на моей смерти.

Генри наклонила голову набок и поцеловала его в плечо.

— Я, пожалуй, не стала бы рожать каждый день, но ради нее стоило помучиться. Как ты думаешь? — Она показала ему ребенка. — Уильям Данфорд, познакомьтесь со своей дочерью.

— Дочь? — прошептал он. — Дочь. У нас девочка?

Генри кивнула:

— Я очень хорошо посмотрела. Это определенно девочка.

— Девочка, — с удивлением произнес он. Осторожно отодвинув одеяльце, он посмотрел на крохотное личико. — Она просто красавица.

— Мне кажется, она похожа на тебя.

— Нет-нет, она вылитая ты.

Генри взглянула на свое дитя.

— Пожалуй, она похожа сама на себя.

Данфорд поцеловал жену в щеку. Затем наклонился и очень нежно поцеловал свою дочь.

— Я не думала, что это будет девочка, — сказала Генри. — Не знаю почему, но я была просто уверена, что родится мальчик. Она так сильно толкалась.

Данфорд поцеловал дочь еще раз, как будто привыкая к новому ощущению.

— Я думала только о мужских именах, — продолжала Генри, — и совсем не думала о женских.

Данфорд загадочно улыбнулся:

— Зато я думал.

— Да?

Он кивнул:

— Мне точно известно, как мы ее назовем.

— Тебе известно? А со мной ты не посоветуешься?

— Даже не надейся.

— Понимаю. И как ты назовешь ее?

— Джорджиана.

— Джорджиана? — повторила Генри. — Но это почти так же плохо, как Генриетта!

Данфорд довольно улыбнулся:

— Знаю.

— Мы не должны называть ее так. Когда я думаю о том, что перенесла сама…

— Мне не приходит в голову другое имя, которое шло бы тебе больше, Генри. — Данфорд наклонился и снова поцеловал дочь, а затем поцеловал жену. — И я не представляю себе, что нашу дочь будут звать иначе, чем Джорджи.

— Джорджи? — Генри удивленно посмотрела на свою дочь. — Что, если она захочет носить бриджи?

— Что, если она захочет носить платья?

Генри улыбнулась.

— Я принимаю пари. — Она дотронулась до ее носика. — Ну, малышка, а что думаешь ты? В конце концов, это твое имя.

Крошка одобрительно зачмокала губками. Данфорд нагнулся, чтобы взять драгоценный сверток.

— Можно?

Генри улыбнулась и передала ему дочь. Он немного покачал ее, затем наклонился к крошечному ушку.

— Добро пожаловать в этот мир, маленькая Джорджи, — прошептал он. — Я думаю, тебе понравится здесь.