Плутовка

Проклятие, проклятие, проклятие.

Все бушевало в Генри. Она едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой. И зачем только она позволила себе рассердиться? Теперь он понял, что ее не радует его присутствие здесь, и каждое ее слово будет у него на подозрении. Да, он совсем не глуп! Это было ее первой проблемой. Такие, как он, обычно глупы, или по крайней мере ей так казалось. Проблема номер два: он слишком молод. Ему не составит труда держаться с ней наравне. Ей не удастся довести его до изнеможения и внушить, что жизнь в Стэннедж-Парке придется ему не по вкусу. Третья проблема состоит в том, что он, пожалуй, самый красивый из всех, кого она когда-либо видела. Она конечно, видела в своей жизни не слишком много мужчин, однако не могла отрицать того, что Данфорд заставил ее почувствовать себя… Генри нахмурилась. Кем же? Она вздохнула и покачала головой. Она не желала знать. Четвертая проблема тоже была очевидна. Конечно, ей совсем не хотелось признавать за лордом Стэннеджем способность к правильным суждениям, но надо смотреть правде в глаза: от нее дурно пахло.

Даже и не подумав сдержать стон, Генри вернулась в дом и бегом поднялась по лестнице в свою комнату.

Данфорд проследовал за миссис Симпсон в господские покои.

— Надеюсь, вам будет удобно здесь, — сказала она. — Генри так старалась сделать дом более современным.

— А, Генри, — повторил он задумчиво.

— Такая вот она, наша Генри.

Данфорд снова улыбнулся своей неотразимой улыбкой, которая не раз сражала женщин наповал.

— Так кто же она, эта Генри?

— Разве вы не знаете?

Он пожал плечами и нахмурился.

— Как же, Генри живет здесь уже несколько лет, с тех самых пор как умерли ее родители. И управляет имением вот уже… дайте-ка мне сосчитать… вот уже шесть лет. С тех самых пор, как умерла леди Стэннедж, упокой Господи ее душу.

— А чем же занимался лорд Стэннедж? — полюбопытствовал Данфорд. Лучше уж поскорее все выяснить. Он всегда придерживался того мнения, что лишние знания не помешают.

— Оплакивал леди Стэннедж.

— Все шесть лет?

Миссис Симпсон вздохнула.

— Они были очень привязаны друг к другу.

— Постойте, правильно ли я вас понял? Генри, м-м, мисс Баррет управляет поместьем уже шесть лет? Но это просто невозможно! Не в десять же лет она приступила к этим обязанностям! Сколько ей лет?

— Двадцать, мой господин.

— Двадцать. — Она, конечно, не выглядела на двадцать. — Понимаю. Так кем она приходится лорду Стэннеджу?

— Теперь вы — лорд Стэннедж.

— Я говорю о старом лорде Стэннедже, — уточнил Данфорд, стараясь скрыть свое раздражение.

— Генри — дальняя родственница его жены. У нее, бедняжки, больше никого не было.

— Вот оно что. Очень великодушно с их стороны. Что ж, спасибо, что проводили меня, миссис Симпсон. Думаю, я отдохну немного, а потом спущусь к ужину. По-видимому, вы рано ужинаете здесь?

— Да, мой господин, — ответила миссис Симпсон. Она поклонилась и, приподняв юбки, вышла из комнаты.

«Бедная родственница, — подумал Данфорд. — Интересно. Бедная родственница одевается как мужчина, от нее дурно пахнет, и она управляет Стэннедж-Парком под стать управляющим самых богатых лондонских поместий».

Похоже, ему не придется скучать в Корнуолле. Любопытно, как она выглядит в платье?

Спустя два часа Данфорд утолил свое любопытство. Лучше бы он этого не видел! Словами трудно описать то, как выглядела мисс Генриетта Баррет в платье. Никогда раньше ему не приходилось видеть, чтобы женщина — а он повидал достаточно женщин — выглядела так… дурно.

На ней было платье ярко-лилового цвета, снизу доверху украшенное оборками и бантами. По-видимому, ткань колола, так как она не переставая одергивала платье, или не подходило ей по размеру. Присмотревшись внимательнее, Данфорд понял, что дело как раз в этом. Оно было несколько коротковато и узковато, кроме того, ему показалось, что на рукаве была небольшая дырка.

Черт побери, он не ошибся! Теперь он готов был поклясться, что платье на самом деле порвано. Словом, мисс Генриетта Баррет походила на пугало. Но теперь от нее приятно пахло. Пахло, он незаметно потянул носом, — лимонами.

— Добрый вечер, лорд, — произнесла она, когда перед ужином они встретились в гостиной. — Надеюсь, вы хорошо устроились.

Он галантно поклонился.

— Замечательно, мисс Баррет. Еще раз благодарю вас за превосходную работу.

— Зовите меня Генри, — начала она.

— Как все, — продолжил он за нее.

Генри с трудом сдержала смех. Боже милостивый, она и не предполагала, что он сможет понравиться ей! Это было бы катастрофой.

— Могу я проводить вас в столовую? — спросил Данфорд, предлагая ей руку.

Генри кивнула, и они прошли в столовую. Она не видела ничего дурного в том, что проведет вечер в компании мужчины, который принадлежит — она еще раз напомнила себе об этом — к вражескому лагерю. Необходимо, чтобы он поверил в ее расположение. Этот мистер Данфорд не был похож на простака. Если он и не догадывается о ее планах, ей все же потребуется немало сил, чтобы выдворить его из Корнуолла. Нет уж, пусть сам поймет, что жизнь в Стэннедж-Парке не для него.

Она не помнила, чтобы кто-нибудь раньше держался с ней так галантно. Несмотря на бриджи и другую мужскую одежду, Генри все же оставалась женщиной и не могла устоять против такого вежливого обращения.

— Как вам нравится здесь, лорд? — спросила Генри, когда они заняли свои места за столом.

— Очень, хотя прошло совсем немного времени. — Данфорд зачерпнул ложкой жаркое. — Вкусно.

— М-да. Миссис Симпсон — настоящее сокровище. Не знаю, что бы мы делали без нее.

— Я полагал, миссис Симпсон — экономка.

Генри, почувствовав, что настал подходящий момент, изобразила на лице святую невинность.

— Правильно. Но она иногда готовит. У нас не очень много прислуги, если вы еще не успели заметить. — Она улыбнулась, не сомневаясь, что он прекрасно все заметил. — Больше половины слуг, которых вы видели, не работают в доме, они трудятся в конюшне и саду.

— Ах вот оно что.

— Можно было бы нанять еще нескольких человек, но вы сами знаете, это стоило бы кучу денег.

— Нет, — ответил он тихо. — Не знаю.

— Нет? — удивилась Генри. Что же ответить на это? — Наверное, вы просто не знаете, как ведутся дела в таком большом хозяйстве.

— Вы правы.

— Так вот, — произнесла она уже с большим вдохновением, — если бы мы наняли больше слуг, нам пришлось бы от многого отказаться.

— В самом деле? — лениво усмехнулся Данфорд, отпивая из бокала.

— Мы даже не можем позволить себе хорошо питаться.

— Неужели? Все так вкусно.

— Да, разумеется, — громко произнесла Генри. Она откашлялась, стараясь говорить помягче.

— Мы очень хотели порадовать вас в день вашего приезда.

— Как любезно с вашей стороны.

Генри насторожилась. Казалось, он видит ее насквозь.

— А завтра, — продолжила она, удивившись, как естественно прозвучал ее голос, — нам придется вернуться к обычному меню. Которое состоит из… Разных блюд, — она махнула рукой, чтобы потянуть время. — В основном баранины. Мы съедаем овцу, когда ее шерсть уже ни на что не годна.

— А я и не знал, что шерсть может портиться.

— Конечно, может. — Генри снисходительно улыбнулась. Интересно, догадывается ли он, что она лжет? — Когда овца стареет, ее шерсть становится… волокнистой. За такую не дают хорошей цены. Поэтому мы и пускаем ее на мясо.

— Баранина.

— Да. Вареная.

— Просто удивительно, как это вы не похудели еще сильнее?

Помимо воли, Генри посмотрела на себя. Неужели он считает ее слишком худой? Генри стало вдруг как-то не по себе, но она решительно отбросила эти мысли.

— Конечно, мы не экономим на завтраках, — выпалила она, не представляя, что сможет отказать себе в своем любимом блюде — яичнице с ветчиной. — Хорошему работнику необходимо хорошо питаться. Здесь, в Стэннедж-Парке, мы работаем не покладая рук. Поэтому завтракаем мы плотно, — сказала Генри со знанием дела. — А на обед едим кашу.