Страница 57 из 70
Она только посмотрела на него, вопросительно расширив глаза.
— Ты там готова?
Щеки ее так и вспыхнули, хотя и до этого пылали, но она кивнула.
— Ты уверена? — задумчиво спросил он. — Пожалуй, стоит проверить, просто на всякий случай.
У Франчески перехватило дыхание, когда она увидела, как рука его двинулась к заветной цели — медленно, решительно, заставляя ее дрожать от предвкушения. А затем, как раз когда она решила, что сейчас закричит, он прикоснулся к ней и пальцы его принялись описывать окружности по ее мягкой плоти.
— Очень мило, — промурлыкал он, буквально повторяя ее слова.
— Майкл, — вырвалось у нее.
Но ему слишком нравилась ситуация, чтобы он позволил подгонять себя.
— Я все еще не уверен, — сказал он. — Ты готова здесь, но вот… там?
Франческа едва не вскрикнула, когда один палец скользнул внутрь ее.
— О да, готова, — сказал он. — И тебе это нравится.
— Майкл… Майкл… — только и сумела она выговорить. Второй палец скользнул рядом с первым.
— Так тепло, — прошептал он. — Самая твоя сердцевина.
— Майкл…
Он поймал ее взгляд.
— Ты хочешь меня? — спросил он прямо. Она кивнула.
— Сейчас?
Она снова кивнула, на сей раз энергичнее.
Пальцы его скользнули из нее, и руки снова легли ей на бедра и потянули ее вниз… вниз… Она попробовала было двинуться навстречу ему сама, но он шепнул:
— Не так быстро.
— Пожалуйста…
— Позволь я буду руководить, — сказал он, и руки его мягко раздвинули ее бедра. Она чувствовала, какой он огромный, к тому же в такой позиции все ощущалось по-другому.
— Хорошо? — спросил он. Она кивнула.
— Еще?
Она снова кивнула.
Он же, оставаясь по-прежнему неподвижным сам, продолжал двигать ее тело, с каждым разом опуская ее на полдюйма ниже, так что она не в силах была дышать, говорить и даже думать.
— Скользи вверх-вниз, — скомандовал он. И когда она недоверчиво посмотрела на него, добавил: — Все получится.
И получилось.
— Давай до конца, — сказал он.
— Я не смогу. — Это было невозможно. Никак невозможно. Вчера как-то получилось, но сейчас было по-другому. Не уместится он внутри ее.
Руки его покрепче сжали ее бедра, он чуть выгнулся, приподнялся под ней, и вдруг оказалось, что она уже сидит на нем и ягодицы ее касаются его живота.
Она едва могла дышать.
— О Боже! — простонал он.
Она просто сидела верхом на нем, чуть покачиваясь вперед-назад, так как не знала, что ей следует делать.
Дыхание его стало неровным, и тело начало извиваться под ней. Она вцепилась в его плечи, боясь, что иначе свалится, и тут вдруг она начала двигаться сама, и задавать тон, и стремиться к собственному наслаждению.
— Майкл, Майкл! — простонала она, и тело ее стало раскачиваться из стороны в сторону, неспособное более противостоять жаркой волне желания, захватившего ее.
Он только кряхтел и выгибался под ней. Как он и обещал, он не был ни нежным, ни ручным. Он заставил ее поработать ради наслаждения, цепляться за него, двигаться вместе с ним, двигаться наперекор ему, а потом…
Вопль вырвался из ее горла.
И мир вокруг просто вдруг распался на куски.
Она не знала, что делать, не знала, что сказать. Она выпустила его плечи, и тело ее выпрямилось, затем выгнулось назад, и каждый мускул был как натянутая струна.
А под ней его тело взорвалось. Лицо его исказила судорога, тело выгнулось, приподняв их обоих над постелью, и она поняла, что он изливается в нее. Губы его произносили ее имя, все тише и тише, пока оно не превратилось в едва слышный шепот. А когда все закончилось, он сказал только:
— Полежи со мной.
Так она и сделала. И скоро заснула.
Впервые за много дней она спала крепко и спокойно.
Она и не подозревала, что все это время он лежал рядом с ней с открытыми глазами, прижав губы к ее виску, касаясь рукой ее волос.
Шепча ее имя.
Шепча и другие слова тоже.
Глава 20
…Майкл поступит так, как захочет. Таково его обыкновение.
Последующие дни не принесли Франческе умиротворения. Когда она рассуждала о происшедшем с позиций здравого смысла — насколько она способна была рассуждать об этом с позиций здравого смысла, — ей казалось, что она должна была бы уже найти какие-то ответы, постигнуть логику происходящего, уловить что-то, что подсказало бы ей, что делать и какой выбор необходимо совершить.
Но нет. Ничего подобного.
Она была с ним уже дважды.
Дважды.
С Майклом.
Уже одно это должно бы было определить ее решение, убедить ее в необходимости принять его предложение. Казалось бы, все совершенно ясно. Она была с ним. Возможно, беременна от него — хотя это-то как раз было маловероятно, учитывая, что она два года не могла забеременеть от Джона.
Но даже если забыть о такого рода последствиях, все равно решение казалось очевидным. В мире, в обществе, к которому принадлежала она, такого рода интимные отношения, какие установились у них с Майклом, могли значить только одно.
Она должна выйти за него замуж.
И все же она никак не могла заставить себя произнести «да». Всякий раз, когда ей почти удавалось себя убедить в том, что именно это ей и следует сделать, какой-то голосок внутри принимался предостерегать ее, и она замирала, не в силах двинуться далее, слишком напуганная, чтобы углубиться в свои чувства и сообразить, отчего она словно в параличе.
Майкл, разумеется, ничего не понял. Да и где ему было понять, когда она сама не могла понять себя?
— Я зайду к викарию завтра утром, — прошептал он ей на ухо возле сторожки садовника, когда помогал сесть на свежую лошадь. Она тогда проснулась в сторожке одна, уже под вечер. На подушке рядом с ней лежала записка, в которой Майкл сообщал ей, что он повел Феликса в Килмартин и скоро вернется со свежей лошадью.
Но он привел только одну лошадь ненова вынудил ее ехать с ним в одном седле, на сей раз примостившись на крупе за его спиной.
— Я не готова, — сказала она, чувствуя, как ее охватывает паника. — Не ходи к викарию. Пока не ходи.
Его лицо потемнело, но он сдержал свой гнев.
— Мы обсудим это позже, — сказал он. Домой они ехали в молчании.
Едва они добрались до Килмартина, она попыталась скрыться в своей комнате, лепеча что-то про ванну, которую ей необходимо немедленно принять, но он крепко взял ее за руку и повел, и, сама не зная как, она вдруг оказалась с ним наедине, и где же? Опять в Розовой гостиной, за плотно закрытыми дверями.
— Как все это понимать? — спросил он.
— Что ты имеешь в виду? — уперлась она. Она старалась не смотреть на стол за его спиной. Это был тот самый стол, на который он усадил ее вчера вечером, а потом делал всякие немыслимые вещи.
От одного воспоминания по телу ее побежала дрожь.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — нетерпеливо сказал он.
— Майкл, я…
—Ты выйдешь за меня замуж? — требовательно спросил он.
О Боже, лучше б он не отважился произнести эти слова! Как легко было увиливать от этой темы до того, как слова были произнесены и словно повисли между ними!
—Я… я…
— Ты выйдешь за меня замуж? — повторил он, и на сей раз слова его прозвучали жестко, почти резко.
— Я не знаю, — выговорила она наконец. — Мне нужно время.
— Для чего время? — сердито сказал он. — Чтобы я еще энергичнее стал пытаться устроить тебе беременность?
Она отшатнулась так, будто он ее ударил. Он грозно надвинулся на нее.
— Учти, я именно так и поступлю. Возьму тебя прямо сейчас, и еще раз вечером, и еще три раза завтра, если потребуется.
— Майкл, перестань, — шепнула она.
— Я спал с тобой, — продолжал он, не слишком заботясь о выборе слов, со странной настойчивостью. — Дважды. Ты не невинная девица и понимаешь, что это значит.