Страница 22 из 61
— Я батыр. Ты моя невеста. Поедем со мной в город. Там мы отпразднуем свадьбу, а злую старуху и ее злую дочь я предам жалкой смерти.
— Увы, разве могу я выйти сейчас замуж,— ответила печально дочь дровосека.— Моя душа в серьге, которой владеет дочь злой старухи. Днем она носит серьгу в носу, и тогда я падаю бездыханной, и только поздно вечером, когда она вынимает ее и кладет под подушку, ко мне возвращается жизнь. Достаньте серьгу, и я поеду с вами. А то вдруг дочь злой старухи снова вденет ее, и я погибну.
Тотчас же батыр вскочил на коня и бурей помчался в город. Вошел он в комнату, где спала дочь злой старухи, взял у нее из-под подушки серьгу и вернулся в жемчужный дворец.
С радостью отдал он волшебную серьгу дочери дровосека. Тут наступило светлое утро, и — о счастье!— красавица не потеряла сознания, а была весела и жизнерадостна. И все потому, что батыр вернул ей серьгу.
А дочь злой старухи, когда проснулась, сунула руку под подушку, но серьги там не оказалось. Бросилась коварная к своей матери и рассказала о пропаже. Перепугалась злая старуха и вместе с дочерью убежала из города, чтобы укрытся в пещере Злого джинна, но не успела. Батыр, возвращавшийся из жемчужного дворца со своей прекрасной невестой, увидел их в степи, поймал и, связав, привел в город.
Пышную свадьбу устроил батыр. Сорок дней длился пир.
А злую старуху и ее коварную дочь привязали к хвостам диких лошадей и погнали в степь.
Перевод И. Шевердиной
КАШМИРСКИЙ ВОЛШЕБНИК
В давние времена у одного шаха была красавица дочь. В нее влюбился сын одного бедного дехканина. Не стал он долго раздумывать и послал сватов в царский дворец.
Посмеялся царь, поудивлялся, как это бедняк осмелился свататься к его дочери, и ответил:
— Ладно, если выучится ремеслу, которого нет на свете, тогда выдам я за него дочь.
Бедняк решил тогда научить сына разным ремеслам. Повел его в дом одного проживавшего в том городе и славившегося своим искусством кашмирца и отдал к нему в ученики. Только на самом деле кашмирец никого и ничему не учил, а своих учеников морил голодом, и они умирали.
У кашмирца была дочь-волшебница. Увидела она сына бедняка, понравился он ей очень, и, спрятав его, тайно от отца она начала обучать его всем ремеслам, которые знал кашмирец.
Много ли, мало ли прошло времени, пришел бедняк за сыном.
А юноша чего только не знал. Очень довольный, он вернулся в дом отца и рассказал, чему его обучили. Бедняк похвалил его и с грустью сказал:
— Поздравил бы я тебя, устроил бы пир и созвал бы друзей, но, увы, дома нет и ложки муки и горсти риса. Совсем мы обеднели.
А юноша научился у дочери кашмирского волшебника не только разным ремеслам, но и всяким тайным заклинаниями
— Не печалься, отец,— сказал он,— я превращусь сейчас в горячего скакуна, а ты отведи меня на конский базар и продай за тысячу золотых. Вот у нас и будет чем жить.
Когда юноша уходил из дому, кашмирский волшебник увидел его в окно, страшно разозлился и решил при первом же удобном случае погубить.
Юноша прочитал заклинание и превратился в скакуна. Бедняк повел его на базар и продал царским конюхам, а когда старик вернулся, видит — сын уже дома. Удивился бедняк и сильно обрадовался.
— Хорошо бы нам достать денег — землю купить,— сказал он.
— Ладно,— ответил юноша.
В следующий базарный день юноша обернулся большим верблюдом. Бедняк повел его на базар продавать.
Верблюда увидел кашмирец и сразу догадался, что это юноша. Тотчас же он его купил и привел домой.
— Неси нож!— приказал он дочери.
Но дочь сразу догадалась, в чем дело. На то и была она волшебница.
— Отец, я не знаю, куда девался нож. Дайте я подержу верблюда, а вы сами, пожалуйста, поищите его.
Отец дал дочери подержать верблюда, а сам пошел за ножом. Девушка выпустила из рук повод. Юноша произнес заклинание, обернулся голубем и улетел.
Кашмирец обернулся беркутом и полетел за юношей, но только он нагнал его, как тот обернулся лягушкой и шлепнулся в болото. Кашмирец превратился в цаплю и принялся тыкать носом в воду, искать его. Только он хотел схватить лягушку, а она обернулась перепелом и улетела. Старик стал соколом и бросился догонять. Едва он догнал перепелку, как она залетела в дворцовый цветник и распустилась пышной розой, а так как цветущих роз в цветнике было полным-полно, кашмирец никак не мог разобрать, которая из них сын бедняка. Недолго думая, кашмирец обернулся соловьем и запел.
Услышав соловьиные трели, царевна вышла в цветник и, пораженная красотой розы, в которую обернулся юноша, срезала ее и поднесла своему отцу шаху.
Кашмирец обернулся музыкантом и заиграл на рубабе певучую мелодию. Очень она понравилась шаху, похвалил он музыканта за его искусство. Тогда коварный кашмирец попросил в награду розу, которая была в руке шаха.
Но шах не дал ему розу. Снова кашмирец попросил — и снова шах не дал.
Когда же кашмирец попросил в третий раз, шах рассердился и ударил розой об землю, и тогда она рассыпалась просяным семенем.
Кашмирец обернулся курицей и стал клевать просо. Быстро подобрала курица все просо, но в кауше у шаха застряло одно просяное зернышко.
Обернулось оно большим котом. Кинулся кот на курицу, съел ее со всеми перьями и обернулся сыном бедняка. Встал и поклонился шаху.
Поразился шах такому чудесному искусству сына бедняка и согласился выдать за него царевну.
Сорок дней и сорок ночей шел пир, какого не знали в мире. Так сын бедняка достиг своих желаний.
Перевод М. Шевердина
МУКБИЛ-МЕТАТЕЛЬ
В давние времена Бухарой правил один жестокий шах. А у шаха была дочь. Девушку звали Мехри, что значит «отзывчивая», а прозвали ее «Нигяр»— красавица. И в самом деле она была такая красивая, что перед сиянием ее лица тускнел свет луны.
И насколько Мехри-Нигяр была красивая, настолько же была сильная и смелая. Не по душе ей было сидеть в шахских хоромах, одевалась она часто добрым молодцем и скакала верхом на огневом коне на охоту.
Однажды Мехри-Нигяр с восемьюстами удалых молодцов-джигитов отправилась в степь.
Джигиты ее все были такие мастера арканы закидывать, что, вздумай кто-нибудь из них звезду поймать, нацелится, кинет свой аркан и захлестнёт ту звезду без промаха. Да и сама Мехри-Нигяр метнет стрелу — в любую цель попадет, будь она хоть под небеса подвешена.
Долго ли, коротко ли охотилась Мехри-Нигяр, только в один из дней оказалась она вблизи высоких гор.
У подножья одной горы паслась лань. Обернулась Мехри к своим удальцам-охотникам и говорит:
— Окружим лань, возьмем ее живой!
Восемьсот охотников окружили лань. Со всех сторон со свистом полетели арканы. Но лань оказалась такой резвой, что сумела увернуться и убежала, проскочив мимо самой Мехри.
Рассердилась девушка, хлестнула коня и помчалась за ланью.
Вдруг из зарослей кустарника, страшно зарычав, выскочил тигр. Конь Мехри-Нигяр отпрянул в сторону, девушка не удержалась в седле и упала.
Наверное, ее растерзал бы дикий зверь, не приди ей на помощь какой-то пастух, оказавшийся поблизости. Метнул пастух из пращи камень, размозжил тигру голову.
Зверь упал на землю мертвый в двух шагах от Мехри-Нигяр, но пастух даже не взглянул на него. Подбежал, чтобы помочь встать незнакомому всаднику, смотрит, а это девушка невиданной красоты лежит, по белому лицу разметались темные кудри. Пастух помог девушке подняться, а она не может слова вымолвить от смущения.
Тут подоспели джигиты-охотники. Остановились они, дивятся: что случилось?
А Мехри-Нигяр вскочила в седло, сняла кольцо с пальца, отдала пастуху и, хлестнув коня, поскакала прочь.
Пусть она скачет себе до самого дома, а вы послушайте о пастухе.
Пастух был родом из горного племени. Звали его Мукбил, что значит «счастливый», а прозывали «Метатель», потому что он очень ловко метал камни из пращи.