Страница 11 из 17
Некто экспромтом сочиняет забавную песенку:
Piccolo scoialotto,
D’oro il tuo capeletto[72]…
чтобы исполнить ее между ариеттой Ламберти и скерцо Чимарозы. Получится прелестная интермедия, только нужно постараться не смотреть в ледяную воду зеркал, где булькает, захлебываясь, огромная голова.
Сам не будучи чичисбеем или чьим-то любовником, Альвизе устраивает так, чтобы Терезу в ее прогулках и выездах сопровождал Беппо. Этот sigisbeo a tempo[73] - ибо он служит в банке и не всегда собой располагает - часто советует Терезе завести любовника. При этом он имеет в виду своего кузена, прокуриста[74] стекольного завода, времени у которого предостаточно, однако состояние здоровья Терезы исключает возможность подобной связи. Ей сильно нездоровится, но, чтобы ее развлечь, Беппо все же предлагает отправиться на прогулку. Ведь сейчас Карнавал. Как эндемическая эпидемия, Карнавал не прекращается почти никогда.
Преимущество в том, что можно не снимать маску в ответ на приветствия, а также не называть никого настоящим именем. На Пьяцца крестьяне продают фрителли[75], греки в юбках смешиваются в толпе с бородатыми евреями, армянами в меховых шапках, стариками, чьи глаза сверкают под бауттой, а руки в толстых перчатках опираются на трость. Карнавал длится уже пять месяцев, и гипсовые его личины подражают смерти куда лучше, чем когда-либо прежде. Уборка мусора сродни проблеме уничтожения трупа. А потому переполнены нечистотами корзины и ведра, изрыгая бурлящую гниль, гнойную слизь, обильные лиловатые массы, испражнения цвета яри-медянки, урчащую золотисто-бурую кашу. По венам лабиринта низкородное отребье метет следы этого поноса, перебрасываясь лацци[76] - плоскими, туманными и непристойными.
Беппо, ведущий Терезу под руку и несущий ее веер, предлагает пойти взглянуть на скоморохов, день и ночь населяющих Пьяцца. Тереза, в белых туфлях с бантами, в серой бархатной накидке поверх широкого розового платья с золотым сутажом, испытывает облегчение оттого, что баутта скрывает ее подурневшее лицо.
Сумеречная Пьяцца окутана сиянием, сиреневым и трепещущим, словно крыло голубки. Белый, как зола, белый, как хлеб, белый, как шерсть - кувыркаются в загончике скоморохи с длинными носами, сверкая стоптанными башмаками и дырявыми чулками. И под горбом из пакли, под слишком короткими штанами, под усеченным конусом колпака и бесповоротно выцветшими брыжами рычит и ревет голод. Скоморошка кормит хилого ребенка худым молоком. Скребя задницу пятерней, ее самец, с сумой на плече, выбивается из сил в тщетных поисках удачной фацеции[77]. Переодетые стариками скоморошьи дети безжалостными голосами выпрашивают подаяние. Они подпрыгивают. Они ходят на руках, черных от пыли и синих от холода. «Мне холодно, - говорит Тереза, пряча обтянутые жемчужно-серыми перчатками руки как можно глубже в цилиндрическую муфту, - ах, до чего же мне холодно». Два скомороха жестоко бранятся из-за трех скудо[78]. Еще один валяется на земле, отсыпаясь после скверной выпивки. Как только наберется достаточно денег, этот люд, не мешкая, отправится на Фреццериа, чтобы купить немного хлеба. Скомороший ребенок орет от голода. Тише, говорит ему мать, и сбросив фальшивый картонный нос, являет взглядам бледное и осунувшееся, как у Мater dolorosa[79], лицо. В загончике продолжают выделывать кульбиты. Голоса коричневых вонючих масок звучат сталью, а лацци их остры, как клинки. Акробаты выгибаются и жестко касаются мостовой: согнутые бурей деревья, крабы-перевертыши, пауки-эпилептики. Раздается гогот, раскаты и вспышки смеха, и хохочущие захлебываются слюной в экстазе. Полумаска, съехав на лоб, обнажает искаженное усилием лицо со стерней седой бороды. В старика, выполняющего кувырок, какой-то толстяк швыряет подгнившими апельсинами. Три молчаливые, окутанные табарро маски идут вдоль ограды, оценивая взглядом все окружающее. Миг - и внимание устремляется на группу ряженых, шествующих под звуки волынки. Длинноклювые маски, подпрыгивающее привидение, пара армянских магов, турки и неаполитанские рыбаки вышагивают перед колесницей, которую тянут за собой скоморохи, увенчанные клетками с порхающими птицами, а под балдахином сквернословит без умолку пьяная в стельку татарская принцесса а ля Турандот.
«Мне душно», - говорит Тереза, срывая с шеи рюш. Ночь опускается на черные табарро, призрачные баутты, алые накидки и обшитые шнуром треуголки. Зажигаются бумажные лампионы, подвешенные на корабельных реях. Проплывают лодки, а на них оркестры играют перед длинными банкетками, где пьянствуют и обжираются маски. Черные златки[80] гондол усеивают каналы, и посреди этого серебристо-оловянного пейзажа желтое сияние неожиданно высвечивает понизу декоративные маски на фасадах, когда, взорвавшись, разлетается огненными струями оrса таriпа[81].
- Симптомы, - говорит Дотторе Сандретто, - зависят от индивидуальной реакции и сильно различаются в зависимости от темперамента больного: сангвинического, желчного, флегматического или меланхолического. Поэтому наблюдаются разные виды кризисов. Есть, например, приступы quotidiana[82], которые могут длиться от шести до восьми и даже от восемнадцати до двадцати четырех часов. Есть tertia maligna[83] и quarta[84], не говоря уже о перемежающемся синдроме perniciosa[85], который сопровождается ужасной рвотой, окрашивает кожу в желтоватый цвет, порождает галлюцинации, выпадения сознания и головокружение. Смерть, однако, вызывает не perniciosa, а связанные с ним осложнения: например, воспаление легких, нарушения мозговой деятельности, коллапс. В особенности, коллапс...
Каждое утро Розетта ставит клистир Терезе, которая всегда имела склонность к запорам. Теперь она, напротив, страдает от диареи, но клистиры все равно не прекращают. В воскресенье вечером, несмотря на высокую температуру, Тереза желает принять ванну, в которой и засыпает. В понедельник она чувствует себя неплохо, съедает похлебку из латука и половинку голубя. Ночью у нее начинается свирепая лихорадка и рвота, ее мучит то леденящий холод, то обжигающий жар. Лихорадка спадает к утру, снова резко усиливается к вечеру и продолжается всю ночь со вторника на среду. Совершенно измученную Терезу жестоко рвет весь день, и четверг не вносит изменений в ее состояние. В пятницу температура поднимается выше, и Тереза теряет дар речи. На следующий день она обливается холодным потом, пульс у нее слабый и неровный, а дыхание прерывистое. Коллапс. Тереза умирает к вечеру восьмого дня.
Расследование - а оно имеет место - совершенно дезорганизовано выборами нового дожа, Карнавалом, серией убийств на сексуальной почве и бурей, нанесшей ужасные разрушения всем фасадам Фондаменте Нуове. Чтобы упростить дело, выносится заключение, что Тереза заразилась малярией на Торчелло.
Но не так-то все просто. Вот комната разрастается и разветвляется наподобие паутины, а марионетки тщетно пытаются изобразить, что движутся в разных направлениях.
72
«Маленькая белочка, /Из золота твоя шапочка...» (ит.)
73
Чичисбей, исполняющий обязанности не на постоянной основе, (ит.)
74
Прокурист - доверенное лицо предприятия, имеющее полномочия (прокуру) на совершение различных сделок с сохранением права контроля за их исполнением со стороны собственника предприятия
75
Фрителли - разновидность сладкой выпечки, нечто среднее между обжаренными пирожками и оладьями с припеком
76
Лацци - короткие сценки буффонного характера, различные трюки, шутки, остроты; один из важных элементов итальянской комедии дель арте. Исполнялись обычно актёрами в ролях слуг
77
Фацеция - небольшой шуточный рассказ, в котором идет речь о каком-нибудь забавном приключении, смешной выходке
78
Скудо - итальянская золотая монета с изображением гербового щита, обращалась в ХVI-ХVIII вв
79
Матерь скорбящая (лат.)
80
Златка - жук с блестящей металлической окраской
81
Дельфин-косатка (ит.)
82
Ежедневные (лат.)
83
Третья стадия развития заболевания (терция) (лат.)
84
Четвертая (летальная) стадия развития заболевания (кварта) (лат.)
85
Пернициозный - характеризующийся тяжелым злокачественным течением (лат.)