Дикое сердце

— Это вопрос без ответа. — Свифт еще раз обдумал ситуацию. — Должен сказать вам, шериф, что даже у Охотника есть на этот раз сомнения насчет меня. И коль скоро вы собираетесь баллотироваться на новый срок, местная публика вряд ли поддержит вас, если вы примете мою сторону.

Хилтон улыбнулся еще раз.

— Опять тебя понесло туда же. Иногда, Лопес, человеку надо отходить от политики.

— Я в этом ничего не понимаю.

— Да уж, конечно, я бы не был на своем посту, если бы считал себя краснобаем. — Он потыкал пальцем на восток. — У меня была ферма в пяти милях отсюда. Когда умерла Роуз, я пошел в шерифы, потому что заниматься фермерством было чертовски одиноко. Но уж коли мне приспичит, я всегда могу вернуться назад. Так что количество голосов меня мало волнует.

Свифт приподнялся на локте.

— Хорошо, когда есть независимость. Хилтон прислушался к гулу голосов снаружи.

— Моя независимость не станет тебе надежным убежищем в этой халупе. Ответы, вот что нам нужно. Ты можешь сказать, где ты был вчера ночью, и присягнуть в этом?

Свифт напрягся.

— Не за всю ночь. Я спал у камина, но и все остальные были в постелях. Они не смогут поклясться, что я был дома и никуда не уходил.

— Ты говоришь, не за всю ночь. Значит, ты выходил из дома, так я понимаю?

— С полуночи и до двух утра. Хилтон выругался.

— Как раз то время, когда, как говорит коронер, произошло убийство: между одиннадцатью и тремя, или что-то вроде этого. И куда же ты пошел?

— В гости.

— Не надо этих игр, Лопес. Куда ты пошел?

— К приятелю.

Хилтон взялся за решетку и наклонился ближе.

— Значит, женщина. Но теперь не время заботиться, чтобы никто не узнал о поцелуях и нежных разговорах. Кто это был — мисс Эми? Или тебе так приспичило, что ты пошел навещать Мей Белле? У кого ты был?

Свифт промолчал.

— Ты собираешься мне отвечать или нет?

— Я не могу. Даже если эти придурки вздернут меня, у нее хотя бы останется ее добропорядочная репутация.

— Так, значит, Мей Белле исключается. Остается мисс Эми.

Свифт стиснул зубы.

— Если она хоть немного беспокоится о тебе, она сама все расскажет. Ведь речь идет о твоей жизни.

— Даже если она расскажет, где я был до двух часов ночи, это все равно ничего не изменит.

— Бывают такие времена, когда ложная гордость оказывается той лопатой, которой ты сам роешь себе могилу. Ее свидетельство может оказаться решающим.

Свифт сел, сложившись пополам.

— Нет! Даже если она подтвердит, что я был с ней, я мог убить Эйба потом. Черт побери, если бы я даже соврал, что был у нее до четырех, это все равно ничего не изменило бы. Все эти научные изыскания мистера Блейка ничего не стоят. Если тело Эйба лежало в холодке, оно закоченело раньше, чем положено. — Свифт потер затылок. — Если мне повезет дожить до суда, что выглядит маловероятным, там все равно всплывет правда. Вы обо всем знаете, я знаю, и… — Он указал пальцем в сторону доносившегося с улицы гула голосов. — Они знают. Если Эми поклянется, что я оставался у нее до утра, может быть, дело и выгорит. Но я не хочу впутывать ее в это.

Хилтон поднял руки.

— Хорошо. В конце концов, это твоя шея. Свифт поджал под себя ноги на нарах.

— Надеюсь, все это останется между нами? Хилтон кивнул и поскреб подбородок.. Лучшего

обещания, во всяком случае от Хилтона, Свифту не надо было.

— Кстати, к разговору, — добавил Свифт, — не думайте плохо о мисс Эми. Мы женаты, пусть даже по обычаям моего племени. Мы посчитали, что этого достаточно, пока не приедет священник из Джексон-вилла.

— Я никогда не подумал бы плохо о мисс Эми, даже если бы она бежала по Мэйн-стрит в исподнем. Это прекрасная молодая леди. — Он потер нос и фыркнул. — Пожалуй, надо навестить Охотника и рассказать ему, что происходит. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы он пришел сюда и начал говорить со всеми этими ублюдками. А после него, думается, надо сходить к Крентонам и поговорить с Алисой.

— Она уверена, что это сделал я. Могу вам сказать заранее.

— Можешь об этом не волноваться. Если я хорошо к ней отношусь, это еще не значит, что она будет думать за меня. А если разговор с ней ничего не даст, то, может быть, поможет вечерняя встреча в общественном зале. Вдруг кто-нибудь скажет что-то полезное. Нет ничего лучше, чем собрать всех этих пустобрехов вместе и дать им погавкать.

Свифт встретился с ним взглядом.

— А мне можно будет там поприсутствовать?

— Если пожелаешь.

— Вы сможете справиться со всеми этими кретинами снаружи?

— Во всяком случае постараюсь.

После того как шериф Хилтон, поговорив с Охотником, ушел, Эми так и осталась стоять у окна гостиной, глядя ему вслед. Она видела, что все мужское население городка собралось вокруг него, когда он вышел на улицу. Эми прислушалась к возбужденным голосам толпы, пытаясь разобрать, чего они хотят, и тут же пожалела об этом. Хилтон долго говорил им что-то и вроде бы успокоил их, но Эми боялась, что это ненадолго. Она посмотрела на крошечную тюрьму. Там был заперт Свифт, обвиненный в убийстве и, как он, наверное, думал, брошенный всеми своими друзьями.

Эми переполнял страх за него. Она понимала, что в этой истории он был самым подходящим козлом отпущения. Для этих здравомыслящих обитателей Селения Вульфа он являлся тем человеком, которого они легко могли обвинить во всех грехах, ибо он был чуть ли не команчем, в жилах его текла мексиканская кровь, а прошлое оставляло желать лучшего.

Надо ли ей пойти к нему? Эми чувствовала себя виноватой уже за то, что задает себе этот вопрос. Если бы они поменялись ролями, Свифт давно уже был бы рядом с ней. Но он сильный, а она, помоги ей Господи, не очень. Если ее кто-нибудь увидит рядом с тюрьмой, это будет равнозначно тому, что она себя публично объявит его любовницей. Тогда можно распрощаться со своей работой и уважением окружающих. Если Свифта повесят, она останется одна, без работы, без дома, без уверенности в будущем.

Она вцепилась в оконный переплет с такой силой, будто хотела его выломать. Трусиха! Любит ли она его? Вот в чем вопрос. И единственный вопрос. А виновен он или нет, это другое дело. Ответ был единственным — да; она любила его всем своим сердцем. Ее место было рядом с ним, и к чертям собачьим все, что может произойти завтра!

Она отвернулась от окна и посмотрела на Охотника.

— Я пойду к нему.

Охотник подошел к окну и выглянул наружу.

— Эти ребята, похоже, все еще пребывают в плохом настроении. И ты знаешь, что сказал шериф Хилтон. Не время идти куда-нибудь.

Эми глубоко и тяжело вздохнула.

— Они могут оставаться в любом настроении до конца своей жизни. Но мое место рядом с моим мужем. Я обойду кругом и подойду к тюрьме сзади, так они вряд ли увидят меня.

Она прошла на кухню и забрала бадейку Лоретты для молока.

— Чтобы у меня был повод, — объяснила она, направляясь к задней двери. —Так я смогу поговорить с ним через окно.

Охотник чуть раздвинул занавески и снова бросил встревоженный взгляд на бурлящую толпу под окнами.

— Я пойду с тобой.

Эми крепче вцепилась в ручку подойника.

— Может быть, ты дашь нам пятнадцать минут побыть наедине? Есть определенные вещи… — Она помахала рукой. — Если кто-нибудь станет мне мешать, я покричу.

Губы Охотника раздвинулись в улыбке.

— Скажи ему, что я скоро тоже изловчусь поговорить с ним.

Эми хотела было кивнуть, потом встретилась с ним взглядом.

— Больше всего мне хотелось бы сказать ему, что мы все на его стороне. — Она проглотила набежавшие слезы, посмотрев сначала на Лоретту, а потом опять на Охотника. — Может быть, он и правда убил Эйба. Может быть, он запаниковал и соврал. Я не знаю. Но если он сказал… — Голос ее сорвался. Она переложила ведерко из одной руки в другую. — Если, после того как я поговорю с ним, он будет утверждать, что не делал этого, тогда я поверю ему, как бы плохо это ни выглядело. У Охотника потеплели глаза.