Третья сила

Матерый разведчик за долю секунды просчитал варианты развития событий и решил приоткрыть девочке часть правды. Неизвестно, как карта ляжет и не захотят ли надавить на Аскета через его ребенка. Мерзавцев во властных структурах хватает, власть всегда притягивает людей с привычкой решать проблемы путями легкодоступными.

– Есть еще одно соображение. Папулька твой все еще в розыске, поэтому выйти на него будут пытаться через близких людей. Их немного, и в этом списке ты идешь под первым номером. Соблазн применить силу, знаешь ли, сложноодолим.

В ответ на витиеватый намек Светка надула губы в сомневающейся гримаске, всей аурой выражая сомнение:

– Меня посадят в тайную тюрьму и станут зверски пытать?

– Шанс, конечно, маленький, – признал Фролов, – но он есть. Лучше избавить высоких начальников от подобных соблазнов. У Аскета много недоброжелателей.

– Ну, не знаю… Между прочим, раньше моей безопасностью особо не заморачивались! Что изменилось-то?

– Долго рассказывать, – вздохнул Призрак. – Раньше твой отец – сильнейший ментат мира, если помнишь, – держался на одинаковом удалении от всех властных группировок. О нем потихоньку стали забывать. Сейчас он был вынужден вмешаться, о нем и его способностях вспомнили – и теперь начнут пытаться втянуть в свою игру. Разными путями. Те, кто поглупее да попужливее, могут решиться на грубый вариант.

– Просто приказать ему работать там-то и делать то-то – нельзя? – цинично хмыкнула представительница юного продвинутого поколения.

– Ну, из-под палки много не наработаешь, – улыбнулся Призрак. Ненадолго. Его аура почти сразу, без перехода, обрела холодный и колючий вид, и он принялся медленно объяснять ребенку очевидные истины: – Кроме того, у Аскета паршивый характер. Знаешь, чем он отличается от дяди Злобного?

– Эмоции скрывает.

– Именно. Если Андрюшу обидеть, он набьет тебе морду, разгромит квартиру, плюнет в суп и напишет на стене грубое слово несмывающейся краской. Потом с чистой совестью пойдет в отделение и закорешится с тамошними… сотрудниками правоохранительных органов. Папа же твой выждет, когда история забудется, затем через неделю, месяц, год он однажды утром встанет с кровати, побреется, незамеченным придет к обидчику, убьет его, избавится от улик, причем мы никогда не сможем даже тела отыскать, спокойно придет в институт и продолжит работать, не вспоминая об утреннем инциденте. По пути он зайдет в сберкассу заплатить за квартиру и выпьет кофе в ресторанчике, любуясь чирикающими воробьями. – Разведчик пару мгновений полюбовался на ошарашенную его пылким монологом Светку, после чего продолжил: – Это счастье великое, что он на мелочи не разменивается, а мелочи для него – почти все.

Ухмыльнувшись, я поплотнее прикрыл дверь и заспешил в сторону выхода из здания. Чем бы ни закончилась воспитательная беседа, хуже от нее в любом случае не станет: Фролов умеет убеждать. Меня же ожидают другие дела. И прежде всего, очередной визит к старому другу.

Света уедет со спокойной душой, зная, что ее не всегда вменяемым друзьям опасность не грозит. Установку на подчинение с них сняли, разбудили, накормили, и сейчас они лежат в закрытой клинике под охраной. Думаю, все-таки зомбировал их Круг, только в мягком, щадящем варианте. Очень уж почерк похожий. Призрак стонал от восторга, читая совместный отчет аналитиков, целителей и ментатов. Существовавшие до сего дня методики влияния на общественное мнение бледнели по сравнению с открывающимися перспективами. Почти незаметно, относительно быстро и без особых последствий для объекта заставить его поверить в правильность провозглашаемого курса или убедить голосовать так, как удобнее, – это ли не мечта? Для многих, безусловно, мечта. Для меня – худший кошмар. И чтобы он не сбылся, мне придется лично разработать способ противодействия – для начала научить легко определять, кого из людей подвергли обработке.

По крайней мере, теперь мы знаем, почему население в городах слабо реагирует на идущие у него под носом боевые действия.

Курить Злобный бросил, придя в армию. Вопрос тогда стоял просто: или ты избавляешься от некоторых мешающих тренировкам привычек, или выхаркиваешь легкие наружу после каждой пробежки. Нормативы ради одного вчерашнего гопника никто отменять не собирался. Так что с сигаретами пришлось расстаться, о чем сейчас Андрей немного сожалел.

Вводить полк в город полным составом губернатор запретил, да еще и накапал во всякие инстанции о грубом поведении Злобного. Хотя грубости как раз никакой и не было. В другое время известный своим вспыльчивым нравом полковник наплевал бы на запрет, но – проверяющие, сволочи, приехали не вовремя. «Расследование инцидента в Северо-Западном капище», как же! В результате операцию отвлечения приходилось проводить малыми силами и переодевшись в гражданскую одежду, тем самым навевая на старших бойцов ностальгические воспоминания о временах, когда Служба занималась ловлей шпионов, преступников и, в общем, с конторой Фролова сотрудничала более чем тесно. Теперь перед полковником стояли вопросы, в обычной ситуации не возникавшие, поэтому, как их следует решать, он не знал. Где разместить прибывшие в город группы, на чем перемещаться, как незаметно отходить после акции, и все в таком духе.

Местным псионам настойчиво предлагали начать уезжать из города около восьми часов утра, следовательно, первые мероприятия по отвлечению внимания противника должны пройти ночью. Всего в город вошло сорок бойцов, причем двенадцать из них – ментаты. Количество на первый взгляд небольшое, но так только кажется. При правильном использовании сорок псионов являются силой, способной без посторонней помощи совершить переворот в сопредельном государстве или парализовать действия средней европейской армии.

Сейчас цель у них попроще – разыскать одержимых и обезвредить их. Город поделен на пять секторов, в четырех из которых отряды по десять бойцов прочесывают стройки, парки, крупные магазины, рынки в поисках признаков неуловимого врага. Занимаются тем же, чем и милиция, но со значительно большим успехом. Один сектор, центральный, оставлен в безраздельное пользование Аскету и Покойнику, стерегущим рыбку покрупнее. Каким образом два специалиста по общению с духами надеются разыскать хозяев Круга, Злобный не знал и даже не догадывался.

Размышления прервал звонок мобильного.

– Да.

– Общежитие возле блошиного рынка на проспекте Стачек, – пришел очередной доклад. – Ментаты засекли двух одержимых и, возможно, координатора.

– Хорошо, ищите дальше.

Карта постепенно покрывалась красными значками. Ментаты не пытались вступать в противоборство с врагом – они просто смотрели. Не ставили маркеров на ауру, не атаковали в надежде внезапным ударом снять путы чужой воли, даже долгого наблюдения не вели. Они ограничивались констатацией факта: есть группа одержимых в конкретно взятом месте или нет. Если есть, то квартира или общежитие помечались для последующего визита.

Тактика Круга, согласно докладу аналитиков, отличалась простотой и эффективностью. Собранные со всего мира данные позволяли с высокой точностью воспроизвести образ действий врага. Днем он почти не действовал или проводил окончательные фазы операций, ночью же происходили основные события. Одержимые могли, к примеру, в темноте пробраться в гараж, затаиться, утром убить пришедшего за машиной псиона, после чего спокойно пойти на работу. Или забраться по балконам на четвертый этаж, пока жертва тихо спит, уверенная в собственной безопасности.

Злобный собрался прервать наметившуюся традицию.

– Координатора не видно?

– Пока не нашли… – Наблюдатели пристально отслеживали окрестности. – Вижу снайпера на пятиэтажке, лежит возле третьей справа трубы.

– Серебристый «опель» на противоположной стороне улицы. Мужчина, притворяется спящим.

– Башка-один, проверить «опель».

– Говорит Башка-один. Подтверждаю, мужчина в «опеле» – координатор. Повторяю: в «опеле» – координатор.