Третья сила

Но, если вдуматься, у нас нет необходимости входить в города. От нас требуется уберечь гражданских псионов, тех, кто не способен защититься самостоятельно, разобраться же с природой врага и найти его уязвимые места можно позднее. Или менее заметными способами. Короче говоря, я предлагаю эвакуировать мирное население на базы СБР.

– Что ж ты так-то… – посетовал в полнейшей тишине Призрак. – Без подготовки. Никакой дипломатии.

– Выгоды предложения они могут оценить сами. Не дети малые.

– Все равно нехорошо получилось. Взгляни, какие глазищи круглые, я такие только у японских школьниц в мультфильмах видел, больше нигде.

Собравшиеся были кем угодно, но только не школьницами. Опыт, навыки и мироощущение у них совершенно другое. Просто… Наши базы – особый мир. Посторонних сюда не пускали никогда. Это дом, в котором почти не появлялись журналисты и проверяющие, персонал здесь состоял из псионов или их родственников, на базах никого не удивляло внезапное появление духов, а при виде обнимающихся с деревьями солдат не спешили звать врачей. Здесь мы находились среди своих.

И вот Аскет предлагает пустить в дом толпы незнакомого народа. Тоже псионов, но – других.

– Спокойненько, – умиротворяюще помахивал ручками Фролов. – Все хорошо, не надо так громко орать! И почему вы такие нервные, право слово? Александр Васильевич! Александр Васильевич, скажите им, пусть кричать перестанут.

Сергачев сейчас чем-то напоминал старого зубра. Матерого, пережившего не один десяток схваток, защищавшего свое стадо от волков, голода и дурного человека много лет. Расклад он понимал прекрасно. Потому и смотрел на меня, словно получил удар под дых от близкого друга, с той стороны, откуда ожидал его меньше всего.

Я взгляда не опустил.

– Вас уволят в любом случае, – сказал я. – Сейчас, по крайней мере, есть возможность громко хлопнуть дверью.

– Староват я для таких хлопков. – В мрачной усмешке не было ни грани веселья. Генерал ссутулился, медленно оглядел подчиненных. Тяжко вздохнул. – Ладно. У кого есть веский аргумент против предложения Аскета, пусть выскажется.

– Как их эвакуировать-то? – поднялся со своего места Черныш. – Расположения части нам покидать нельзя.

– До места доедут сами. Псионы в России тесно связаны между собой, у каждого из нас много знакомых. Интернет есть практически у всех, достаточно прислать письмо с координатами базы и примерным временем отъезда из города.

– Их по пути перебьют.

– Можно договориться с нашими в милиции, они обеспечат сопровождение. Выдвинуть мобильные группы, провести отвлекающие операции в городах…

– Если откажутся?

– Дураков не жалко.

– Гражданских слишком много, мы просто не в состоянии принять всех.

– Не всех, а только живущих в городах-миллионщиках. Выход есть. Старые базы, находящиеся на консервации. Там места хватит.

В конечном итоге они согласились. Особого выбора у нас действительно не было – псионов надо спасать, это понимали все. Оставшееся время убили на проработку маршрутов, вычисляли, жителей каких городов удобнее агитировать к переезду на конкретные базы. Пришли к выводу о необходимости отвлечь врага от планируемой эвакуации. В результате в каждый город, отметившийся появлением одержимых, решили отправить не менее двух отделений бойцов в штатском.

Передо мной и Призраком стояла иная задача. Помимо собственных проблем, связанных с побегом, мне предстояло решить еще одну. Найти хозяев, истинных руководителей координаторов и одержимых. Тех, кто пока оставался в тени. Поэтому, пока Служба всем составом трудилась над рассылкой писем и сидела на телефоне, мы занимались другими, более опасными делами.

Исход псионов из городов начался.

Телефонный звонок раздался буквально через несколько секунд после того, как я открыл глаза. Переход от сна к бодрствованию оказался практически мгновенным: натренированное подсознание предугадало наступление события и отдало организму команду проснуться, потому к моменту, когда я нажал на кнопку ответа, мозг уже работал в своем обычном, штатном режиме, попросту проигнорировав хорошо знакомый многим этап «прийти в себя после пробуждения». Звонивший тоже, судя по всему, был прекрасно осведомлен о том, что со мной происходит в данный момент.

– Прости, что разбудил, – донесся из динамика голос Призрака. – Зайдешь ко мне?

– Пять минут, – ответил я.

Комнатка, которую я выбрал себе в качестве временного пристанища, была тесной, но уютной: похоже, раньше она играла роль какого-то подсобного помещения, где хранили всякий ненужный хлам. Для того чтобы восполнить запасы энергии и дать телу отдохнуть, мне требовалось всего лишь три-четыре часа сна в сутки, и потому тащиться домой ради такой мелочи я считал пустой тратой времени. Можно вздремнуть и в подсобке. Тем более что не придется далеко идти, если моя персона в очередной раз кому-нибудь понадобится.

Дверь кабинета я открыл через четыре минуты и пятьдесят шесть секунд. Фролов, как всегда, сидел в своем кресле, перекладывая с места на место какие-то бумаги. Поднял глаза, приветливо кивнул:

– Проходи. Отдохнул?

– Да, спасибо.

– Это хорошо, потому что для тебя есть кое-какая работа. – Фролов откинулся на спинку кресла и, задумчиво покрутив между пальцами авторучку, отложил ее в сторону. – Ко мне тут поступили первые результаты лабораторных исследований тушки нашего друга-координатора…

– Гипотеза про их кровное родство с тварями времен Вторжения подтвердилась? – с некоторой долей уверенности предположил я.

Мне и вправду было крайне любопытно.

– Откуда подобная информация? – приподнял бровь Фролов.

– Аналитики всякое говорят…

– У нас такие аналитики, Аскет, в зоопарке кверху попами висят, – досадливо поморщился Призрак. – Не подтвердилась гипотеза. С треском провалилась. Я тебе даже больше скажу, только сядь на стульчик, а то упадешь от неожиданности, чего доброго. Как мы уже знаем, после своей смерти кукловоды обычно принимают человеческий облик, во что бы они там ни оборачивались в процессе своей, так сказать, боевой трансформации. Так вот по всему выходит, что это и есть их истинная, изначальная форма.

– То есть…

– Они – люди, Аскет, – как-то тихо, сдержанно произнес Фролов. – Обладающие способностями к полиморфизму, потрясающей выносливостью, устойчивые к воздействию знаков, имеющие удивительную для нас ментальную силу и за что-то очень сильно ненавидящие псионов… Но все же люди. Да, их организмы были подвергнуты значительным видоизменениям как на физиологическом, так и на генетическом уровне. Отыскать бы автора этих экспериментов…

– Что требуется от меня?

– Тело мы передали в лабораторию Покойника, – сказал Призрак. – Нужно попытаться вытянуть из мертвеца хоть какую-то информацию. Шанс, конечно, ничтожный, но… Ты у нас сильнейший ментат, он – лучший специалист по общению с духами. Думаю, вдвоем у вас должно что-нибудь получиться.

Интересная новость. В былые времена мне приходилось выпрашивать свидания с Покойником едва ли не на коленях, а теперь меня самого добровольно направляют в его логово, да еще и назначают в напарники. Что-то в нашем мире явно меняется к лучшему.

– Вот еще что. – Фролов задумчиво почесал пальцем кончик носа. – Светлану лучше всего отправить подальше отсюда, скажем, в наш московский штаб или на одну из баз. Пусть делом займется. Здесь у нас в последнее время становится слишком жарко, и если она окажется под присмотром опытных бойцов, мне будет спокойнее.

Точнее говоря, если она перестанет путаться у тебя под ногами.

Призраку незачем знать, что в ближайшие пять дней Светке мало что угрожает. На больший срок меня не хватило, моя энергетика не беспредельна, но пять дней невероятного везения дочери я обеспечил. Потом, конечно, за краденую удачу придется расплачиваться – мироздание не любит манипуляций с вероятностями, – однако это будет потом. Сейчас Свете не попадется на пути стая одержимых, она опоздает на поезд, которому суждено потерпеть крушение, у целящегося в нее снайпера перекосит патрон…