Третья сила

Эмигрантов с африканского континента теперь стало можно встретить практически везде. Речь идет о псионах конечно же – обычные беженцы традиционно переправлялись в Европу. Распад ДАО не прибавил стабильности межплеменным отношениям, и поток спасающихся от ужасов гражданской войны людей все не уменьшался. Впрочем, в последнее время миграционное законодательство Евросоюза ужесточилось, причину чего аналитики видели как в очередных бунтах подростков-мусульман, так и в сопутствующем росте влияния националистических организаций. Зато дискриминация «носителей потенциально опасных для общества способностей» постепенно сходила на нет. Власти осознали выгоду, приносимую псионами, и сейчас активно развенчивали те самые мифы, которые сами же и создавали. Российское же законодательство изначально не делало разницы между людьми с точки зрения наличия или отсутствия экстрасенсорных способностей, поэтому вот уже лет пятнадцать бывшая Империя Зла служила современным колдунам и магам Землей Обетованной.

– Зря стараешься, уголек, – ехидно уведомил дух экзорциста.

Негр не обратил на оскорбление никакого внимания, целиком сосредоточившись на предстоящем ритуале. Он скинул белый халат, прочую одежду, оставшись в одной набедренной повязке, вытащил из потрепанной кожаной сумки тыкву с песком и затянул заунывную песню, вгоняя себя в транс. Шаманом он оказался опытным, всего через несколько минут на его призыв из ментала явилась еще одна сущность. Новый дух принял облик зеленой обезьяны, с удовольствием выхлебал предложенную бутылку пива, но на просьбу вышибить из одержимого чужака ответил отказом. Точнее говоря, он громко заухал, заскакал по комнате, хлопая себя лапами по брюху, и внезапно исчез.

Первая неудача шамана не обескуражила. Амилкар призвал еще одного лоа, потом еще, потом вышел ненадолго и вернулся с какой-то длинной палкой, украшенной резной головой змеи. Бесполезно. Наконец, в ярости отшвырнув колдовские причиндалы, он с недовольным ворчанием голышом выбежал в коридор. На сей раз отсутствовал экзорцист долго, а когда вернулся, его сопровождали двое коллег, при виде которых дух довольно захихикал:

– Да у вас тут прямо Интернационал!

Толстый китаец, к халату которого была приколота табличка с надписью «Вен Веньмин», оскорбленно насупился, в то время как второй помощник – седой мужчина с ярко выраженными англосаксонскими чертами лица – недоуменно захлопал глазами. Китайцы начали переезжать в Россию относительно недавно, после «процесса восемнадцати». Внутренний конфликт в партийной верхушке вылился в серию кровопролитных восстаний по всей стране, от которых мудрые люди старались сбежать. Северный сосед казался надежным, пусть и не очень комфортным пристанищем. Что касается англичанина, то его присутствие тоже не являлось чем-то необычным. Сейчас многие псионы-европейцы приезжали на учебу в Академию или в другие российские заведения медицинского профиля. Причем треть из их числа, если не больше, изъявляли желание остаться после окончания стажировки в оказавшейся совсем не такой уж и страшной стране.

Совокупные усилия уже трех шаманов тоже не дали ожидаемого результата. Из полудремы Виноградов с тусклым интересом следил, как проваливаются попытки уговорить духа уйти по-хорошему, как отказывают в помощи другие призванные сущности, как бессильно опускает руки оказавшийся ментатом китаец. Все было напрасно. Наконец посрамленный негр со злостью признал свое поражение.

Появление высокого, с короткой бородкой и добрыми черными глазами целителя прервало затянувшееся молчание. Он с недовольным видом оглядел скорчившего ему гримасу Алексея и с властными нотками в голосе поинтересовался:

– Какие-то проблемы, Амилкар?

– А-а-а, совсем странный лоа, – пожаловался негр. – Зачем пришел – не говорит, чего хочет – не говорит, уходить не уходит. Давай санкцию на комнату, начальник.

– Нет уж, пытать человека я тебе не дам, – покачал пальцем врач перед носом привыкшего к использованию жестких методов шамана. – Другие способы ищите.

– Других нет, Олег Михеевич, – влез в разговор европеец. – По крайней мере, мы других не знаем.

Вместо ответа целитель полез в карман за трубкой мобильника и, отойдя в сторонку, принялся с кем-то переговариваться. Общался он недолго. Посмеиваясь, он вернулся к грустно сидевшей на скамейке троице, чтобы с довольным видом сказать:

– Я только что говорил с начальником этого молодого человека. Рассказал ему о возникших трудностях, спросил, что делать дальше. Он обещал прислать опытного специалиста – их сейчас несколько в городе.

Алексей не слышал дальнейшего разговора. Все ощущения, оставшиеся ему от собственного тела, задавил бешеный напор исходящей от духа радости. «Да! – бесновался захватчик, выбрасывая чистые, ничем не замутненные, примитивные образы. – Да! Наконец-то!»

Российская система здравоохранения в лице своего высокопоставленного руководства по сию пору так и не определилась с вопросом: в каком направлении развиваться дальше? Вроде бы все очевидно: есть псионы, способные исцелять больных быстро и качественно, зачастую их воздействие оказывается эффективнее, чем привычные методы классической медицины. С такими болезнями, как рак, атеросклероз сосудов, туберкулез или последствия инфарктов, лучше идти не в обычную клинику, пусть даже специализированную, а к одному из Данииловых коллег. Это признают все. Вопрос в том, как конкретно организовать прием больных целителями. Создать совершенно новую структуру, действующую параллельно существующей, или лучше вписать псионов в привычную Минздраву схему? Оба варианта имеют свои плюсы и минусы.

Как бы то ни было, целители до сих пор в дефиците, и основная часть населения привычным путем идет к врачам в районную поликлинику. Только в крупных больницах организовывают особые отделения для «тяжелых» больных, где используют экстрасенсорные методы лечения. Бывшее медицинское крыло Службы ныне объединилось с московской Академией псионики и на базе старой сети филиалов потихоньку развивает полукоммерческое направление, руководит сим гибридом по-прежнему Даниил. Пациенты, проблемы которых связаны с повреждениями организма от воздействия пси, направляются туда. Понемногу возникают и частные клиники.

Виноградова положили в Пушкине. У медиков, срочно вызванных запаниковавшим стажером, сработал стереотип: если рана нанесена знаком или духом, везти пострадавшего по строго определенному адресу, а там пускай разбираются. Не знакомому с нашей спецификой сложно понять, что в случае одержимости человека лучше бы направить в ближайший храм. Жрецы более опытны в общении с пришельцами из ментала, обычные же целители в лучшем случае поместят пациента в особое помещение и будут ждать помощи. Причем не обязательно ехать к родянам: пребывание в православной церквушке иногда не менее, а зачастую даже более эффективно.

Традиционно с «гостями», забравшимися в чужие головы и не желающими уходить домой, работают ментаты. Разных профилей и направлений: простые вроде меня, шаманы, некроманты, приверженцы экзотических культов. Находиться в больницах постоянно мы не любим, но подработать не отказываемся никогда. Почему не любим? Кому-то неприятно ощущать эмоции страдания и боли, другие, наоборот, боятся привыкнуть к дешевому источнику темных эманаций, третьи непроизвольно подключаются к фонтанирующим энергией целителям и за несколько часов общения полностью опустошают чужие оболочки. У каждого свои причины.

Призрак договорился с местным начальством, чтобы парня не перекидывали с места на место, а разрешили подождать своего специалиста. Пушкинский центр являлся закрытым учреждением с самого момента основания, он создавался как региональная опора Службы и на прием большого числа больных рассчитан не был. Раньше здесь проходили курс реабилитации пострадавшие в Гнездах бойцы, от местной атмосферы веяло чем-то санаторно-курортным. Разговоры о создании отдельной станции в городе шли давно, но пока что пострадавших свозили со всего Питера именно сюда.