Диана де Пуатье

Она желала и приказывала в первую очередь, чтобы через пять дней после кончины ее тело было перевезено в Ане, где прах уже готовилась принять специально построенная для него усыпальница. Дочери или их наследники пожертвуют 20 тысяч ливров на завершение этого монумента: часовни и мраморной гробницы. Там должны упокоить ее тело, в то время как сердце найдет вечное отдохновение рядом с сердцем супруга, великого сенешаля. До этого тело следует выставить в главном храме Ане в деревянном гробу, над которым трижды прочтут торжественную заупокойную мессу и еще сто раз — сокращенную, стоимостью 3 су каждая. Четыре нищенствующих ордена монахов — францисканцы, доминиканцы, августинцы и кармелиты — будут сопровождать траурный кортеж, и каждый орден получит 20 ливров, дабы молились у себя в монастырях за упокой ее души. Также в кортеже пусть едут сто бедняков с земель, где ее постигнет смерть: всех их следует обрядить в платье и капюшоны в три локтя белого сукна, вручить белую восковую свечу на полтора ливра и четки. Если она умрет в Париже, Диана хотела, чтобы ее тело отнесли в церковь Кающихся грешниц и там прочли заупокойную службу. После этого монастырю надлежало выплатить 500 франков на покупку ренты. Ежедневно там должны были читать краткую заупокойную службу в час наибольшего стечения народа и после прочтения молитвы «Domine non secundum peccata»[597] взывать к верующим таким образом: «Молите Господа за Диану де Пуатье». Затем Диана распорядилась, чтобы в ее приходе Сент-Оноре были прочитаны три торжественные заупокойные мессы и плюс к тому пять кратких, столько же — в монастырях нищенствующих орденов, а также в монастыре белых монахинь Аве Мария и в монастыре Дочерей Господних — обители монахинь-фонтевристок. Если она скончается в другом месте, герцогиня требовала совершить все заупокойные обряды и службы в ближайшей церкви, где на это время и следовало оставить ее тело. Диана уточняла, что помимо содержания сотни бедняков, одетых в белое, которые последуют за похоронным кортежем, всем нуждающимся полагалось ежедневно давать милостыню, хлеб и вино.

В Ане, пока останки будут покоиться в деревянном гробу, она настаивала на ежедневном чтении пяти сокращенных служб и выдаче по 5 денье милостыни пяти беднякам со словами: «Молите Бога за Диану де Пуатье». По понедельникам каждую неделю заупокойную мессу надлежало служить полностью, включая бдения, три краткие мессы и отпущения грехов. В конце года также свершать торжественную мессу и распределять между бедняками 100 ливров милостыни. Если к тому времени строительство каменной усыпальницы еще не будет завершено, порядок богослужений сохранится в прежнем виде. Когда же останки Дианы окончательно обретут покой, священники основанного ею капитула будут молиться за нее и всю ее семью в присутствии всех служителей, одетых в траур, как из Дофинэ, так и прочих владений. Каждому слуге вручат годовое жалованье, дабы все они могли искать нового хозяина.

Наследники оплатят все расходы. Они также уплатят долги Дианы как можно быстрее, даже если ради этого придется продать свои земли. Распределение имущества между дочерьми герцогини произведут добропорядочные и почтенные люди, которые позаботятся об отсутствии «каких-либо разногласий» между наследницами. Если одна из них не примет условий, то лишится наследства и ее часть перейдет к другой, при условии, впрочем, что она «придерживается доброй и древней католической веры».

Принимая во внимание уже проведенный раздел владений покойного Луи де Брезе, надобно разделить все «приобретения и завоевания», сделанные Дианой на землях Ане, на две части, включая «большие строения» и «прочие вещи, которые исчислить невозможно». Предстояло также разделить семейные владения, расположенные в Дофинэ, Лангедоке и Виваре, то есть сеньории Сен-Валье, Клерье, Шантемерль, Пизансон, Шевриер и Пине, расположенные между Уриажем, Романом и Роной; Бон-де-Транси и Этуаль — у Монтелимара; Флорак, Шалансон и Арамон-Виллабрег близ Прива и Нима.

Что до земель, купленных Дианой «во Франции», Нормандии в Валь де Галли между Версалем и Сен-Сиром, и в Шампани, то она решила поделить их сама. Франсуаза, герцогиня де Буйон, старшая дочь, получала Бейн и Лимур, Брей, Арси-сюр-Об в Шампани и Рувре по соседству с Мони в Нормандии. Младшей дочери Луизе, герцогине д’Омаль, доставались Иври, Брейпон близ Пасси-сюр-Эр, Гаренн и Бонкур. Поскольку из-за Лимура и Бейна все еще длилась тяжба с наследниками герцогини д’Этамп, то, если дело разрешится не в пользу Дианы, она хотела, чтобы Франсуаза получила от своей сестры Луизы 50 тысяч франков в возмещение убытка. Но если такое случится через шесть лет после смерти герцогини де Валентинуа, Франсуаза не вправе требовать никакой компенсации.

Герцогине де Буйон отходили замок и поместье Шомон, коль скоро ее сестре предстоит владеть Ане. И обе наследницы должны были довольствоваться тем, что досталось каждой, иначе — Диана вновь это подчеркивает — строптивица лишится своей доли и та перейдет уже поименованным храмам или в крайнем случае — королю.

Если внуки Дианы примут иную веру, они будут лишены наследства. Их сестры и дети смогут занять их место, но лишь при условии, что сами они «не принадлежат к сей скверной секте». Старшие из внучек — Диана Лотарингская, дочь герцога д’Омаля, и Антуанетта де Ла Марк, дочь герцогини де Буйон и супруга Анри де Монморанси-Дамвиля, получили бы тогда преимущественное право на половину наследства, а другие их сестры, не считая удалившихся от мира, — остальное. В последнем случае сыновьям ее внучек предписывалось присовокупить к своему гербу фамильную символику Дианы.

Что касается начинаний герцогини, то она приказывала продолжить строительство приюта для неимущих[598], начатое ею в Ане, причем каждой из дочерей надлежало внести половину средств: там предполагалось приютить тринадцать неимущих женщин и пять девочек-сирот, которые должны воспитываться с семи до семнадцати лет, а затем получить 10 франков на свадьбу.

Капитулу шануанов, основанному Дианой в Ане, отходило 400 ливров ренты, а также земля, обеспечивающая равный доход. Рента должна выплачиваться с ее особняка, называемого Роканкур и расположенного на улице Дезэтюв в Париже, в квартале Сент-Оноре. Одна из наследниц, а именно герцогиня де Буйон, сможет уплатить 30 тысяч ливров за этот дом и мебель, и эта сумма позволит дать обещанную ренту капитулу и богадельне.

Королевский прокурор должен получить 500 франков за надзор за выполнением статей завещания. После смерти Дианы в Дофинэ надлежит послать извещение, где за упокой ее души отслужить молебствия. В каждой сеньории выделить 10 франков каждому нуждающемуся и 300 франков — на то, чтобы выдать замуж бесприданниц. В Сен-Валье заупокойные службы следует проводить так, как если бы ее тело упокоилось на этих землях. Богадельне Этуаля отписать 500 франков, дабы Диане простилось, если она позабыла исполнить что-либо из завещанного отцом и братом.

Исполнителями своей последней воли герцогиня де Валентинуа назначила своего племянника Луи де Брезе, епископа Mo, и Арну Буше, сеньора д’Орсе, президента Большого совета. Если им пришлось бы наказать наследниц за дурное исполнение статей завещания, то они могут изъять в свою пользу баронство Гаренн из части Луизы и сеньорию Лимур из части Франсуазы. Также на память о Диане епископу Mo предназначается «остроконечный алмаз на черной эмали, самый крупный из моих остроконечных алмазов», а президенту д’Орсе — 1200 франков.

Наведя таким образом порядок в делах, Диана объезжала земли, остававшиеся в ее пожизненном пользовании: она продолжала наблюдать за ними и контролировать управление. Герцогиня по-прежнему ездила верхом, много читала, принимала гостей и устраивала дела своих друзей[599]. Придворные, сторонники Гизов и Монморанси, еще являлись выразить ей почтение.

597

Здесь: «Избавь меня. Господи, от гибели вечной» (лат.). — Прим. ред.

598

В тексте: hôtel-Dieu. В современном значении это заведение переводится как центральная больница. — Прим. пер.

599

Письмо супруге коннетабля в кн. J. Guiffrey [1866], ук. соч., стр. 189–190, насчет приобретения земли Пископ близ Экуана: Диана беседовала по этому вопросу с президентом Большого совета Арну Буше, сеньором Пископским, «советуя ему передать землю за соответствующее вознаграждение».