Страница 36 из 76
— Пыр Багыр, — ударил себя кулаком в грудь самый рослый питекантроп. Потом он указал на соседа справа и добавил: — Фыр гыр, — потом на соседа слева и продолжил: Тыр дыр, — после чего указал на Петю и заключил: — Пэта шеф-багыр.
Кротко и ясно, хотя, чересчур цветисто и многословно. Значила же эта речь следующее:
«Я — Копьё — Очень Сильный Очень Удачливый Охотник, мой друг Меткий Бросок не знает промаха, а мой друг Легкая Нога настолько быстр, что никакая дичь не может от него убежать — мы смиренно просим тебя, Великого Вождя Сосущего Титьку принять нас в своё племя» О прилагающихся к мужчинам женщинах и детях Пыр не упомянул — это само собой разумеется.
Тут Петя и сел. Только Граппа и успела подставить ему под попу скамеечку из двух бамбуковых обрезков с дощечкой поверху — не любит он сидеть на ровной земле. Вот сел он и призадумался, махнув женщинам, чтобы те занялись обычными делами… вода, костёр, каша. Кандидаты на приём в племя скучковались немного в стороне, поглядывая с тревогой на «Великого Вождя» и с любопытством — на деловую суету вокруг.
«А что, — размышлял юноша, — тут ведь просто великолепное место для создания достаточно обширной многоотраслевой фазенды. Пастбища кормят уйму жвачных, злаки растут. Под боком река, весьма рыбная, кстати. Фруктов навалом, а орехи он в этом году даже не собирал — с прошлого захода их ещё осталось навалом. Их вообще не едят, а используют как лакомство, в охотку. Одна проблема — как добиться управляемости от питекантропов? Имеется ввиду не сейчас, а позднее, когда те освоят технологии возведения жилищ, выращивания зерна, ловли рыбы сетью? Научатся хранить припасы на периоды, когда случаются перебои с пропитанием? Ведь начнутся обычные для его мира проблемы и с имуществом — этими самыми запасами. И соперничество за удобные для возделывания земли, рыбные ловы, охотничьи угодья. Нескоро… но к его старости женщины нарожают детишек, а те станут самостоятельными и независимыми. Разбредутся во все стороны, объединятся в группы по интересам… может, религию какую заложить, чтобы пугать самых рьяных гневом всемогущего существа? Или как-то иначе вывернуться из положения?
В общем — нужно хорошенько обдумать это дело…»
Встал, стукнул себя в грудь и сказал:
— Шеф, — вот и все формальности. Заявив о том, что он вождь, Петя принял новичков в свою… семью?… стаю?… племя? Короче, взял над ними шефство.
Путь к реке был оживлён довольно опасным спервоначалу происшествием — ходячий ужас — трёхметровый тупомордый пёс напал на караван. Просто и незамысловато — увидел издалека группу людей и помчался в лобовую атаку. Уверенный в своей силе и ловкости, он нёсся вприпрыжку, высоко поднимая ноги, отчего пущенные Петей и Гыром боло не сработали, только хлестнув зверя по корпусу. Граппа выполнила бросок удачней — её «снаряд» обмотался вокруг задней лапы и при очередном размашистом шаге грузик хлестнул чудовище в то место, которое довольно уязвимо у самцов. Короткой заминкой воспользовался Фыр — брошенный его уверенной рукой четырёхкилограммовый дротик с метровым шилообразным наконечником из дерева твёрдой породы глубоко вошёл в могучую грудь, а тут остальные подоспели с копьями.
Петя подскочил первым, пригвоздил переднюю лапу к земле и отпрыгнул. Вторую переднюю пришпилил к грунту Пыр, а Гыр всадил копьё прямо в распахнутую пасть. В это же мгновение все три копья хрустнули — силушки в этом исчадии ада было поистине немерено. Но удар Гыра стал смертельным. И под агонию никто не попал — взрыв землю всеми четырьмя лапами, гигант затих.
— Быстрый медведь, — назвал его Тыр. Оказывается, он тоже успел пырнуть зверя в шею.
Подчиняясь приказу вождя, постояли в сторонке, пока не закончились конвульсии, запулили камнем в нос, проверяя, не осталось ли в этой туше хоть искры жизни, а потом принялись сдирать шкуру, пока солнце не начало припекать. Есть медвежатину никто не собирался — её нарезали тонкими полосами и высушили для собак. Ещё Петя натопил два больших горшка жира — они использовали подобного рода остатки от приготовления пищи для освещения в пещере, а тут сразу огромное количество… не выбрасывать же столько добра!
Что можно сказать по эпизоду в целом? Да нормальные питекантропы. Ни один не струсил, не замешкался. Маневр все поняли правильно и никто не вылез с глупым молодечеством. Эти ребята приходили в прошлом году за солью, так что, считай, знакомые. Плохо только то, что не удалось толком спутать атакующего хищника — не сработали по нему боло. И по тигру не сработают, и по льву. И даже насади Петя подобную кошку на своё могучее копьё — ведь достанет его зверюга задними лапами. Помнит он наскок пантеры — чуть ведь не дотянулась тогда острыми, как серпы, когтями.
Из пращи по такой цели тоже никак не угадать… не видно решения.
Оставшуюся часть сухого периода посвятили строительству просторной хижины на краю Бугристых равнин. Про то, что известь обжигают в ямах, где потом заливают водой — «гасят», Петя почему-то помнил. Помнил он и о том, что твердеет она тем шибче, чем больше поглотит углекислоты из воздуха. Поэтому действовал достаточно осмысленно. Он ведь, к тому же, искусный каменщик по работе с диким камнем — опыт постройки первого дома остался при нём. В общем — сложил он высокий цоколь с таким расчётом, чтобы кладка держала удар разогнавшегося быка. Стены опять сделал не прямые, а «заваленные» внутрь с обеих сторон. То есть внизу значительно толще, чем вверху. Ни окон, ни дверей не оставил — расчёт был сразу на использование лестницы. Ну а уж потом сверху и хижину возвёл на крепком бамбуковом каркасе.
На этот раз на размер он не поскупился — по обычным его меркам получился вообще немыслимых размеров дворец — где-то десять на десять метров, не меньше. Собственно, если бы не чудовищные объёмы кладки, он бы и шире размахнулся. И так полтораста кубов камня вбухали в стены. Но зато жить тут можно без тесноты хоть бы и круглый год. Разумеется на десятиметровом пролёте не обошлось без столбов. Их поставили четыре штуки квадратом. Каменные, от земли и до верхней кромки наружной стены, они и определили внутреннюю планировку, потому что бамбуковые столбы встали в точности поверх них. Над часто уложенными балками перекрытий сплели полы. Точно такие же сплетёные наружные стены обмазали глиной, чтобы не продувало. А крышу покрыли веничной травой. Только управились — и начались дожди.
Петя объявил всеобщие выходные и устроился поудобней — думать, что делать дальше. Еды в доме достаточно до самого того времени, когда ожившая природа снова начнёт кормить их плодами нового урожая. Даже собакам хватит. Дожди не особенно располагают к любому виду промысловой деятельности, но просто работать не мешают. Не имеется ввиду работать в помещении, это и так понятно. Но, например, пахать и сеять в такую погоду вполне даже можно, особенно, если есть возможность потом уйти под крышу, под тёплый бочок Граппы.
Кстати, саму Граппу он из сержантов разжаловал в ефрейторы. Мысленно, конечно. То есть, по-прежнему поручает руководить некоторыми коллективными работами, но не охотой — она явно понесла, так что харэ беременной бабе носиться за диким зверьём. Теперь её место в доме и на кухне. Ну или с корзинкой пройтись по окрестностям, пособирать травок для приправ. На второй ступеньке иерархии теперь прочно утвердилась Брага. Девчонке сейчас около семи, но она полностью в курсе всех хозяйственных дел. Значительно более в курсе, чем её собственная матушка и другие взрослые женщины. Почему? — спросите вы. А это всё из-за шашек. Во время игры Петя невольно называл числительные. Не нарочно, а просто это само получалось.
— За один ход можно двинуть фишку только на одну клетку.
— А вот так срубается сразу две.
— Мы уже три партии сыграли — хватит на сегодня.
И так далее, и тому подобное.
А потом вдруг выясняется, что ребёнок-питекантроп способен считать — страшно подумать — до восьми. Потому что в ряду игровой доски восемь клеток. Из которых четыре тёмные и четыре светлые. А потом при вопросе: «сколько у нас осталось веничной крупы», звучит ответ: Два раза по восемь горшков и ещё три полных и один не закончился.