Страница 28 из 76
Впрочем, по мере того, как улучшалась погода, менялась и ситуация. Некоторое количество кизяка быстро просохло, разложенное на каменных площадках на возвышенном месте, и юноша свистнул собак, созывая их на охоту. Те довольно быстро «запутали» своими наскоками самца антилопы с кручёными винтом рогами, на которые и удалось накинуть ловчую сеть.
Почуяв новое затруднение, бычок разъярился и попер на охотника, набирая разгон и не обращая внимания на собак. Вот тут они в него и вцепились, повиснув на любых местах, куда дотянулись зубами. С ног не свалили, но подвижность сковали настолько, что Пете осталось ухватиться за рога и прижать голову добычи к земле. А тут и Граппа подоспела с копьём и прикончила антилопу.
Первая относительно крупная шкура, хоть и попорченная собачьими клыками, была выскоблена и обезжирена глиной.
— Пэта! Все стада идут туда, — Гра указала на северо-восток. — Зачем?
— Не знаю. Надо сходить и посмотреть, — а что ещё ответишь? Он действительно не знает.
— Фот говорил, что там животные лижут землю. — Вступила в разговор Рака. — Они туда часто ходят. Наши мужчины в этом месте удачно охотятся.
— А это далеко? — поинтересовался юноша.
— Сегодня ушли, завтра не пришли, а потом вечером принесли мясо.
Хм. Получается приблизительно день пути, если учесть, что какое-то время нужно потратить собственно на охоту. Логично, если учесть, что в этом климате уже через сутки добыча гарантированно протухнет, то слишком далеко от места, где ждут едоки, искать для них дичь бессмысленно.
— А что ещё рассказывали мужчины об этом месте? — Петя пытается выяснить хоть какие-то подробности.
Женщины призадумались, припоминая.
— Хочется пить, — первой оживилась снова Рака. — Вода сначала горькая, а потом её совсем нет, но горькие камни.
«Бессточное озеро, — сообразил юноша. — Пересыхает в сухой период… или раньше, ещё в благоприятный период. Если идти к нему сейчас, то вся соль будет присутствовать в растворённом виде — дожди ведь только что закончились. Так что сейчас отправляться туда бессмысленно — максимум, что можно принести, это несколько литров рассола. А скотина, небось, его и пьёт. Но наличие источника соли буквально под рукой — это важно — приготовленное с нею мясо может сохраниться не сутки-двое а, глядишь, и с неделю не протухнет»
Вопрос о том, как избавить соль от горечи, он тоже оставил «на потом». А пока… набрали из колодца свежей воды в бамбуковые пеналы и отправились в следующий переход к своей будущей «житнице». Откуда взялась вода в только что выкопанной яме? Так насочилась из грунта — он сейчас влажный после дождей. Вот и надо пользоваться благоприятным моментом — дичь, топливо и вода одновременно в этих краях бывают редко и недолго.
Таких колодцев по дороге к старому жилищу устроили пять, потратив на всё это около двух месяцев. В два последних вода из грунта уже не натекала — сочилась только собранная роса, поэтому под нижний конец бамбуковой трубки, ведущий от «постели» пирамиды в резервуар, приходилось подставлять сосуд. Три дня провели на конечной точке маршрута в жилище — оно хорошо перенесло дождливый период и зерно, оставленное в необожженных глиняных кувшинах, сохранилось нормально.
Прошлогодние посадки дали всходы, и Петя смог угостить своих домочадцев и луком и здешними молодыми корешками уже с огорода. Поели каши, а поохотились только один раз перед самым выходом в обратный путь — надо было дать время собачьей своре урегулировать поголовье грызунов по ближним окрестностям, а сытые псы этим заниматься не любят. Так что собак только поили, но не угощали.
Обратная дорога была скучна и не отмечена решительно ничем интересным — день монотонной ходьбы под поскрипывание рассыхающихся колёс. Ночёвка у резервуара рядом с каменной пирамидой, и снова ходьба. Вместо деревянных щитов и лесенок в кузовках лежали кули с зерном — пудов шесть увезли из урожая прошлогоднего сбора, оставив в почти опустевших кувшинах по полведра пшеницы и ячменя. Заодно проверили, насколько хороши в дороге сухари — пресные лепёшки, выдержанные на солнце и ветерке. Так вот — вполне хороши.
Следующим по плану у Пети было большое керамическое мероприятие. Старая «печь» после сезона дождей оплыла, но при помощи деревянных ковырялки и совка исправить это было недолго. Ещё пришлось ставить навес для сушки изделий в тени. — И самое трудоёмкое — набрать достаточно дров. Вот как раз в этот период, когда Петя сидел под навесом с детьми рядом с ямой намешанной глины и проводил занятия по лепке козлика, появился старейшина соседних питекантропов.
Он с некоторого расстояния прокричал своё имя и, убедившись, что его увидели, положил на землю копьё.
— Иди к нам, Фот! — приветствовал его юноша.
— Мне нужны каменные сосуды, — начал гость без длинного вступления, показывая на ряды сохнущих горшков и мисок.
— Мне нужно много сухих дров, — ответил парень.
— Мы не хотим убивать тебя, — продолжил питекантроп. — Потому что ты можешь поранить кого-то из нас, а мужчин в семье мало.
«Так он запугивает меня», — сообразил Петя. И продолжил вслух:
— Бери, — и указал на сырую пока посуду.
Разумеется, свежевылепленный горшок «схлопнулся», едва был схвачен. Озадаченный вид дикаря недолго радовал юношу — тот с воплем: «Ты меня обманул», полез в драку.
А тут нужно заметить, что, как и многие пытающиеся похудеть толстяки, в прошлой своей цивилизованной жизни Петя занимался спортом. Да не каким-нибудь, а боксом — ему сказали, будто за один раунд на ринге боксёр сжигает уйму калорий. В секции его в основном ориентировали на избиение груши и бои с тенью — он был вполне в состоянии зашибить одним ударом любого из мальчиков обычных кондиций, так что на ринге с ним встречался только тренер, обильно снабжая синяками. Великих достижений толстячку добиться не удалось, но вполне приличная реакция и хорошо поставленный удар у него были в наличии.
Помня об этом, он не стал бить Фота, а просто схватил и отшвырнул так, что тот проскочив полоску песка, улетел в воду. В это же мгновение из кустов выскочило ещё три голых мужчины с копями наперевес. Смешная ситуация, но опасная. Переднего встретил броском тяжелого кома хорошо промешанной глины — угодил в корпус и сшиб с ног. Два же других успели занести копья для броска с короткой дистанции… слишком короткой… чтобы наверняка… не промахнуться. Оставалось сделать быстрый шаг вперёд и врезать кулаком на опережение. Сразу двумя кулаками без вложения веса в удар — рассчитывая чисто на скорость и массу руки.
Не зря ему тренер не позволял спарринги со сверстниками, ох, не зря! Один питекантроп лежит, суча ногами, словно в агонии, а второй сидит, тряся головой. Третий, получивший глиняную примочку, катается от боли — ему угодило точно в солнечное сплетение. Из воды выбирается Фот и устремляется к своему копью. Какой шустрый! Но глины у Пети много — вот вторым комом он и приложил старейшину по спине — того так и ринуло вперёд.
Собрал копья — без них соперники кажутся совершенно безобидными. Однако, жилистые ребята. Отдышались и сбежали. Разумные. Сообразили, что неправильно поступили, связавшись с тем, кто сильнее их. А тут и женщины подоспели — как увидели ссору, так побросали тележки с дровами и примчались с дубьём — копьё носит только Граппа.
— Хорошо, что ты не съел Ныра, — сказала вышедшая из-под навеса Брага. — А то бы он не смог снова прийти и так потрясти головой, — она показала ком глины, отдалённо напоминающий бестолковку того питекантропа, что сидел, приходя в себя от удара. Нет, далеко не в точности, но что-то похожее просматривается.
Посуды наобжигали огромное количество — четыре закладки пришлось делать в печь, чтобы справиться с приготовленными объёмами посуды. Благо — растрескалось её немного. Наступившая жара способствовала хорошему просыханию, а палящие лучи солнца обеспечивали отличный предварительный обжиг, нагревая стенки горшков так, что к ним было больно прикоснуться.