Похищенные

Через пять минут, когда станки были отбиты у огня, Денис сменил обычный крановый прямоточный ствол на ствол-дождь и принялся заливать водой полыхающие оконные рамы совершенно не обращая внимания на жар, пышущий ему в лицо. Древесина уже разгорелась так, что погасить её было не просто. Видя это, он направил рукав вверх и снял с головы свою хромированную пожарную каску. Через пару секунд и он, и Славка стояли в намокших боёвках из толстой парусины. Теперь они чувствовали себя гораздо комфортнее и, что самое главное, огонь им уже не был страшен. Ну, а ещё через три минуты, когда они сбили пламя, через окна стали работать ещё четыре ствола и Денис крикнул:

- Выключить воду! Всё, Славка, сматываем рукава и уматываем. Да, пошевеливайся, блин, а то они замёрзнут.

Сматывая рукава, они стали выходить из изрядно пострадавшего от огня столярного цеха. Там к нему метнулись мужчина в пальто с каракулевым воротником и начкар из пятнадцатой части, приехавший с двумя ходами. Он сразу же заорал:

- Дэн, а кто проливку будет делать?

- Ты. — Коротко бросил Денис — Мы мокрые, сушиться поедем. Мороз, небось, за двадцать. На мне вся боёвка уже колом встала, а твои орлы сухие. Володенька, я простуды не боюсь, просто работать уже не смогу. — Повернувшись к директору завода, он сказал с улыбкой — Виктор Сергеевич, станки в столярке даже не успели толком обгореть, зато все рамы дотла сгорели. На склад огонь мы не пустили, так что не беспокойтесь, убыток невелик. А вот электриков вам вздрючить надо. Огонь поверху шел, значит пожар из-за проводки случился.

Директор фабрики тихо охнул и прошептал:

- Ну, сынки, спасибо, что склад спасли от огня. Там ковров лежит на восемьсот пятьдесят тысяч.

Подбежавший от склада сторож бойко доложил:

- Товарищ директор, двери, ворота и окна на складе целые. Я фонарём внутрь посветил, в нём даже дыма нет.

Передвигаясь по снегу, словно тевтонский рыцарь, Денис вместе с остальными ребятами затолкал рукава, сложенные восьмеркой, в отсеки, под шумок они спёрли один немаркированный рукав у городских, пригодится, забрались в машину и уехали. Боря был просто счастлив от того, что к нему никто не принюхивался. Он лихо проехал по закоулкам ковровой фабрики и направился к воротам. На проходной уже крутилась милиция. Они остановили пожарную машину и на всякий случай принялись её шмонать, вдруг кто ковёр упёр с пожара.

Это была обычная история. Как речь заходит о пожарных, так все они воры и вечно приезжают на пожар без воды, и ни одному идиоту не докажешь, что воды в АЦ-30 всего три куба, а производительность насоса тридцать пять литров в секунду, вот и подумал бы кто-нибудь своей бараньей башкой, за сколько она выльется в два, а то и все четыре рукава из автоцистерны. Пожарные могут приехать на пожар не в полном составе или на своей машине с рынка или от любовницы, если тот случился в воскресенье, изрядно выпивши, но только не без воды потому, что ни одна пожарная машина никогда не вернётся в пожарную часть до тех пор, пока не будет заполнена водой доверху.

Денис уже привык этому, как привык и к тому, что люди целуют пожарным руки после того, как они отстояли от огня чей-либо дом или выкатили из пылающего гаража «Жигуль», не обращая внимания на то, что на них самих горят боёвки. Вот тогда в людях моментально просыпалось чувство благодарности. Посмотрев на часы, было без трёх минут час ночи, он спросил:

- Мужики, кто-нибудь запомнил, во сколько мы выехали?

Ему ответил Иван Богданов:

- В двенадцать ноль семь, Дэн. Так что мыть рукава будет второй караул, а нам только и нужно, что высушить твою и Славкину боёвки. До трусов промок или как?

Славка сердито проворчал вместо Дениса:

- До самых носок, Петрович. Гадство, к тому же я спину потянул, чувствую, что если лягу, то хрен встану.

- Ничего, сейчас пролезешь раз десять под столом, мигом вылечишься! — Громко смеясь воскликнул Иван Петрович Богданов по прозвищу Молокан, да, он и был молоканской веры.

Денис усмехнулся. Вместо того, чтобы спать, как это полагается всем порядочным пожарным, его друзья до утра резались в домино, словно стараясь тем самым опровергнуть суть того графика, по которому работала пожарная охрана — сутки спишь, трое отдыхаешь. Была середина декабря, но зима свирепствовала вот уже почти полтора месяца, начиная с ноябрьских праздников, и была не только на редкость снежной, но и морозной. Почти, как в сорок первом, за восемь лет до рождения Дениса. За это время им пришлось уже раз тридцать выезжать на тушение пожаров, делая по пять, шесть выездов за дежурство и то, что сегодня они весь день валяли дурака и выехали на тушение за полночь, уже можно было считать очень большой удачей. По такой погоде, когда народ в промзоне грелся, чем только мог, а потому вовсю полыхали не только бытовки, но и цеха, это было редкостью.

Денис в первой половине дня и вечером выспался, а потому, вернувшись в часть и первым делом проверив, как его отделение снарядило ход, отправился в сушилку. Рукава они привезли хотя и мокрые, точнее обледенелые, но всё же чистые, а потому их сразу же повесили для просушки. Забросив свои вещи на радиаторы системы отопления в сушилке, он не стал подниматься в кубрик, как Славка, хотя у него и имелся в стальном шкафу чистый комплект обмундирования, причём зимнего. В нём он собирался отправиться завтра с утра посёлок Майский, чтобы заранее договориться с председателем колхоза относительно места под их с Пашкой пасеку. Ну, а поскольку его «Газик» был с тентованным верхом, латанным-перелатанным, то одеться следовало потеплее, иначе никакая печка не спасёт.

Форма и боёвки высохли быстро, минут за сорок. Он оделся, взял своё и Славкино барахло, и отправился в кубрик. Славка с Михеем, как раз вылезали из-под стола под дружный стук по нему кулаками. Денис бросил Славкины вещи на топчан, аккуратно сложил на табурете боёвку и, не снимая ещё горячих сапог, завалился спать. Уснул он быстро, но проснулся ещё быстрее и снова от оглашенного звона, хотя перед этим ему вроде бы послышался какой-то хлопок. Через десять секунд он уже бежал к окошку диспетчерской, но не добежал до неё, так как увидел через узкие, высокие оконца по краям ворот гаража, яркое пламя и даже удивился тому, как быстро оно разгоралось. Спускаясь по старинному, ещё дореволюционному медному шесту, он видел полутёмный гараж, а сейчас и лампы зажигать не было никакой нужды. Его озаряло пламя нешуточного пожарища. Денис не выдержал, громко и громко выматерился:

- Пипец! Не мы на пожар отправились, мужики, а он сам к нам приехал! Мужики, слушай меня внимательно! Назин, дуй на своём «Урале» на водоём, да, не на маленький, а на пятитысячник. Жорка, тяни оттуда магистраль до самой пожарки. Поставишь возле неё тройник, да, смотри, оборудуй мостки, чтобы машины, когда приедут, рукав не порвали. Я с первым ходом встану неподалёку главных ворот склада, Михей, ты шпарь к зарядной. Будешь охлаждать стену и начинай лить воду прямо сейчас, будет здорово, если ты успеешь наморозить на ней панцирь. Прикажи, заодно, выгнать с зарядки все электрокары, она может загореться, как нефиг делать. Пошли двух бойцов в цех ширпотреба, пусть гонят оттуда в шею третью смену. Маша, звони в отряд, объявляй третий номер сложности. Гореть будем долго и нудно. Тушить будет ещё нуднее, поэтому вызывай пожарный поезд. Пока он приедет, цех ширпотреба будет уже вовсю полыхать. Первый же ход, который к нам выедет, сразу, от ворот направляй на малярку, пусть охлаждают в ней стену изнутри. Она всё равно полыхнёт, но мы хотя бы третью смену спокойно эвакуируем и хоть что-то из оборудования вынесем. Боря, ты езжай к воротам один. Подождёшь нас там, но близко к ним не подъезжай. Всё равно без военпреда мы туда войти не имеем права. Бля, я знал, конечно, что этот идиотский склад рано или поздно сгорит, вот только почему это должно было произойти именно в наше дежурство? Ну, что за сука-невезука такая!

Виталик, начальник караула охраны, влетевший в гараж, симпатичный молодой парень с гусарскими усиками, спросил: