Похищенные

Гриммель не стал готовить себе что-либо специально, хотя и имел вполне приличный запас продуктов. Очень уж ему хотелось поскорее узнать, какими знаниями будет располагать с его подачи тот парень, которого они похитили с Земли последним, а потому просто разогрел комплексный обед и съел его. Так он поступал довольно часто, чтобы освободить лишние несколько минут для своего хобби, — составления личного путеводителя по планетам галактики. Наскоро перекусив, он бросил поднос с посудой в люк рекуператора и отправился в свой кабинет. У него была точно такая же пятикомнатная каюта, как и у Саакша, и это прямо говорило, что некогда у этого типа имелся то ли и компаньон, то ли ещё какой наёмный работник. Что с ним стало, Гриммеля по большому счёту не волновало. Он был старым космическим бродягой и не боялся никаких неожиданностей. Более того, он был к ним готов постоянно и застать его врасплох являлось делом совершенно бесперспективным.

Он подсел к массивному, двухтумбовому письменному столу, с которым не расставался вот уже много лет, легонько стукнул пальцем по его кремовой столешнице и активировал компьютер. Как только над столешницей появилось голографическое изображение экрана, Гриммель велел компьютеру подсоединиться к компьютеру-гипнопеду по официальному каналу связи, хотя мог зайти в него и несанкционированно. Его компьютер был мастером по части таких проделок. Сегодня это ему не требовалось и он, представившись, запросил у компьютера-гипнопеда базу данных. Тот моментально вывел её на экран и Гриммель, едва только взглянув на неё, присвистнул, но не губами, а своими небольшими, плотно прижатыми к голове ушами.

Да, удивляться тут было чему. База данных содержала в себе целых пять университетских курсов, охватывающих физику вкупе с математикой, химию, техническое конструирование, компьютероведение и информационные технологии, а также галактическое право, область знаний крайне запутанную, но весьма полезную. Это был, так сказать, базовый курс, к которому прилагались весьма специфические дополнительные курсы вроде галактографии и галактоэтнологии, криминалистики и военного дела, бонусом к которым шел курс сравнительной лингвистики и добрых полторы сотни языков. Последнее было весьма нелишним в профессии Саакша и являлось чуть ли не самой большой мечтой Гриммеля. Даже если эти языки можно было изучить в разговорном объеме, одного этого вполне хватало, чтобы общаться где угодно и с кем угодно, кроме всякого рода разумных насекомых, птиц и пресмыкающихся. То есть с себе подобными двуногими, прямоходящими существами с двумя руками и одной головой, которых было в галактике подавляющее большинство.

Просмотрев же всю базу данных, Гриммель даже причмокнул губами и вместе с тем задался вопросом, откуда она у какого-то венийца, похищенного из его мира двести с лишним лет назад. Да, скорее всего и это космический крейсер, и всё то оборудование, которое находилось на его борту, некогда принадлежало кому-то другому и за его жизнь он не дал бы и рваной имперской кредитки. Ну, это нисколько не омрачило настроения Гриммеля и не испортило его впечатления от Саакша, с которым он познакомился всего лишь четыре с половиной месяца назад. Даже если он и грохнул прежнего владельца «Ормора», то это была печаль покойного, а отнюдь не гверрийца. Ну, а если Саакш действительно навёл о нём справки, то должен был знать, что его новый техник не так прост, как это может показаться на первый взгляд и уж он-то не позволит устранить себя без риска для жизни.

В общем Гриммелю было совершенно безразлично, насколько честен или бесчестен Саакш-юс-Миш. Если он может спокойно появляться на таких планетах, как Сентера, то значит он не объявлен во всегалактический розыск. Как, впрочем, и сам Гриммель Керл-Рогант. Его интересовало только одно, посетить как можно большее число планет в галактике и заснять как можно больше красивых или ужасных пейзажей, чтобы прославить своё имя на Гаере, планете домоседов из-за того, что у гверрийцев было три глаза, а не один. Самого Гриммеля это нисколько не смущало, а вот его соплеменники почему-то не могли выставлять напоказ свой третий глаз, обладавший довольно интересной способностью видеть любые электромагнитные поля, что и делало гверрийцев прекрасными знатоками любой сложной электронной и компьютерной техники.

От чтения Гриммеля отвлёк звонок Саакша. Он чуть шевельнул пальцами над столом и его голографическое изображение сказало извиняющимся тоном:

- Гримми, ты не хочешь зайти в бар и выпить со мной?

- Да, командир, с удовольствием. — С улыбкой ответил Гриммель понимая, что разговор либо предстоит очень серьёзный, либо речь действительно идёт просто о выпивке.

Бар находился рядом с пилотской рубкой и венийца объединяло с гверрийцем то, что они могли пить практически одни и те же спиртные напитки. Правда, Гриммель не был большим любителем надираться в смерть. Он пил понемногу, но зато был готов просидеть с хорошим собеседником за столом хоть целый вечер. Во время полёта к Земле Саакш тщательно присматривался к нему и время от времени задавал всякого рода вопросы. Ну, а Гриммель отвечал на них пространно или же односложно. Во всяком случае они ещё ни разу не поссорились друг с другом и это уже было хорошо. Когда Гриммель вошел в бар, Саакш уже сидел за столиком с бокалом "Звёздной росы", напитком далеко не самым крепким, который ему очень нравился за мягкий вкус и прекрасный аромат. Он подсел к столику и сразу же пододвинул свой бокал к бутылке. Его компаньон налил слегка сиреневого оттенка напиток в бокал и первым начал разговор:

- Гримми, не подумай, что я бесчувственная скотина, но мне действительно совершенно не жалко этих парней и девчонок.

- Саакш, а ты никогда не думал о том, как бы ты поступил, если бы тебя не стали похищать с Вении, а просто взяли и предложили отправиться в большую галактику? — Спросил Гриммель широко улыбаясь — Знаешь, старина, к нам на Гверру прилетает очень мало инопланетников, не больше пяти миллионов в год, но ещё меньше гверрийцев путешествует по галактике. Меня так и подмывает спросить наших учёных, ребята, на кой чёрт вы создали семьсот с лишним лет назад гиперсветовой двигатель, если гверрийцев только на то и хватило, что колонизировать две планеты по соседству? Мне никто не предлагал отправиться путешествовать по галактике, я сам сделал такой выбор и даже вышиб одному кретину, вздумавшему меня остановить, третий глаз, что является у нас чуть ли не самым страшным преступлением, хотя современная медицина способна вырастить любому гверрийцу ещё по паре глаз на заднице.

Саакш выслушал его с лёгкой улыбкой, не обнажая своих фальшивых клыков, кивнул и ответил:

- Гримми, получи я такое предложение, то согласился даже в том случае, если бы мне пришлось чёрт знает сколько времени сражаться на арене на потеху всяческим придуркам, любящим поглазеть, как кровища хлещет из зияющих ран. Ладно, Гримми, я позвал тебя сюда только для того, чтобы выпить, немного расслабиться и поболтать о каких-нибудь пустяках. Поэтому разговоры на серьёзные темы давай оставим на другой день. До Кохауна лететь далеко и времени на это у нас будет более, чем достаточно, так что ещё наговоримся. Ну, а сегодня пусть у нас будет день анекдотов. Кстати, ты знаешь, что ответил курсант имперской военной академии на вопрос, чем отличается офицер Звёздной Империи от офицера Технореспублики?

Гриммель расхохотался и воскликнул, опрокидывая бокал:

- Саа, это самый бородатый анекдот, который я только знаю про имперцев. Давай лучше я тебе расскажу анекдот про то, как в штабе технореспуликанской армии готовили план наступления.

Глава третья

Учёба Дениса в галактическом университете на халяву и прибытие землян на Кохаун

Денис открыл глаза и изумился. Во время подъёма в небеса его малость сморило и он закемарил, а проснувшись, обалдел от увиденного. Он парил в ярко-синем небе над какой-то золотой долиной, окруженной высоченными, причудливыми скалами, сверкавшими полированным золотом и разноцветными драгоценными камнями. Воздух был тёплый и напоенный медвяными ароматами. Он взглянул сначала на свою грудь и увидел, что на ней нет никаких шрамов, не было их и на его руках. Да, и парашюта над его головой тоже не было, но он всё же каким-то образом парил в небе, словно птица. Денис, поразившись такой удивительной красоте, не выдержал и воскликну: