Страница 24 из 126
Владыка Итилгаил улыбнулся и спросил:
– Кузьмич, ты намекаешь на то, что мы, эльфы, специально назвали этот мир Адамминен, что в переводе с квенья на язык людей означает "перекованный заново"?
– Ну, как назвали, старина, так и назвали. – Сказал Козмо и хитро улыбнувшись, прибавил – А ведь правильно назвали, владыка Итилгаил. Пусть и не сразу, но по истечение стольких тысяч лет он вас перекует заново и сделает такими, какими вы и сами должны были стать.
Пока во внутреннем парке дворца собирались эльфы, а маг Козмо готовился к сеансу магической педагогии, в которой ему не было равных, Кирилл успел подняться на своей летающей лодке, похожей снизу на чайку, на высоту в девять километров и направить её вниз чуть ли не в крутом пике. Спустившись до высоты в три километра и развив при этом нешуточную скорость, он снова стал плавно подниматься вверх, так увеличив угол атаки, чтобы до минимума уменьшить сопротивление, а набрав высоту, опять направил лодку вниз. Таким нехитрым способом он смог увеличить скорость с обычных ста восьмидесяти километров в час до четырёхсот пятидесяти и поскольку крылатая лодка, построенная на заводе Майкла Стоуна, имела прекрасные аэродинамические свойства, а магия их только увеличивала, мог теперь держать её довольно долго.
На его часах, которые он выставил по тем часам, которые стояли в его покоях, в кабинете, было тринадцать часов тридцать пять минут и при такой скорости он мог к утру завтрашнего дня добраться до ближайшего города орков, расположенного в шестистах километрах от Аранелвуда, но для этого ему ещё нужно было пересечь почти весь этот огромный лес и преодолеть расстояние в пять с лишним тысяч километров. Если бы он направился на юг, то ещё до наступления темноты смог бы добраться до поселений орков расположенных там, но его как раз интересовал именно город орков Этерегойн, родом из которого был Роэнвирт, здоровенный верзила, с которым Кир познакомился вчера вечером. Он посетил его таверну, поговорил с ним всего пару часов и этого вполне хватило, чтобы поздней ночью подготовить к полёту крылатую лодку и с нетерпением ждать того момента, когда Козмо выйдет вместе с Исилиэль из своих апартаментов.
Роэнвирт из Этерегойна подтвердил то, о чём узнал в случайном разговоре с эльфами Тетюр. Это он негодовал, что сыновья перестали писать ему письма и всё никак не мог понять почему. Возможно Кир не стал бы придавать этому значения, но Роэнвирт был вождём племени орков и отличился тем, что попортил альтарам немало крови. Всего каких-то четыре сотни воинов под его предводительством за двадцать семь лет партизанской войны одними только боевыми дубинами, окованными сталью, разрушили то, что построили несколько тысяч альтаров с помощью магии. В конце концов альтары выследили эту банду и повязали почти всех. Из окружения смогли выйти только два с лишним десятка воинов и им удалось ускакать на валгатрах, здоровенных косматых зверюгах похожих на помесь лося и носорога со слоновьими бивнями, в бескрайние леса Аранелвуда. Големы, преследовавшие их, остановились не доходя нескольких сотен метров до опушки леса.
К тому времени эльфы, пригрозив альтарам всеобщим восстанием, добились от них полной автономии и те согласились никогда и ни при каких условиях не входить в Аранелвуд, ставший эдаким эльфийским бантустаном. Роэнвирт, как давний враг эльфов, не ждал, что они окажут ем радушный приём, но у него на плечах висели быстроногие боевые големы альтаров, а неутомимые и быстрые, как ветер, валгатры уже начали уставать. Эльфийских стрел Роэнвирт не боялся, куда больше его страшила не смерть, а то, что альтары поселят его в каменном доме, всучат в руки лопату, сделанную из его собственной боевой дубины, и заставят выращивать морковь и капусту. Как только они углубились в Аранелвуд, альтары прекратили погоню и остатки банды Роэнвирта, который каких-то три десятка лет назад был вождём племени и предводителем целой армии, оказались в кольце эльфов. Старый орк приготовился к смерти, но вперёд вышел эльфийский владыка и предложил ему и его воинам убежище.
Вскоре Роэнвирту всё же пришлось встретиться с альтарами, но только для того, чтобы те исцелили все его раны, которые могучий орк считал пустяковыми царапинами, и вернули ему молодость. Они же и сказали ему о том, что не будут преследовать его до тех пор, пока он будет жить в Аранелвуде. Ему ничего не оставалось делать, как смириться. Старые враги оказались куда более милосердными к нему, нежели альтары и не стали указывать, где он отныне должен теперь жить и чем заниматься. Единственное, о чём эльфы попросили его, так это никогда не вторгаться в священный лес и не тревожить древних духов, чтобы те не творили зла обитателям Адамминена. Как раз это вождь племени орков мог понять, ведь даже совершая набеги на эльфийские города, он никогда не переступал той невидимой линии, которая отделяла обычный лес эльфов от священного.
Несколько лет Роэнвирт был охотником, но в конечном итоге осел в Западном Дейтхире. Поначалу он пристроился конюхом на постоялый двор, но вскоре его хозяин высоко оценил искусную стряпню старого орка, любящего вкусно поесть, и предложил ему стать поваром. Это занятие ему понравилось и вскоре он открыл в Дейтхире свой собственный трактир и поскольку никто во всём этом городе не мог лучше него готовить мясные блюда, разбогател и даже женился на эльфийке. Примерно тогда же он получил первое письмо от своего старшего сына Кунгура, ставшего фермером, а потом стал получать письма и от других сыновей. Как и Роэнвирт они были вынуждены заняться мирным трудом, но он то стал владельцем самого лучшего в городе эльфов трактира по собственной воле, а те по принуждению альтаров, хотя и писали отцу, что новая жизнь им нравится.
Роэнвирт мог уехать из Западного Дейтхира в любой момент, но в этом городе эльфов у него была семья, дом, трактир и к тому же он сдружился с эльфами, но самое главное, альтары приезжали в этот город не чаще одного раза в три, четыре года и только лишь за тем чтобы исцелять раненых или больных. Старый орк, как и многие другие обитатели Адамминена, уже смирился, что альтары вторглись в их мир, хотя и не очень-то хотел видеть их своими соседями, ведь из писем своих родственников, которые стал получать чаще, он знал что те заставляют жителей регулярно Этерегойна посещать собрания гармонии, на которых учат всех быть добродетельными и стремиться к гармонии. С того момента, как Роэнвирт стал сначала внимательно присматриваться к жизни эльфов, а затем и сдружился с многими из них, он тоже частенько беседовал на те же самые темы и само слово гармония наполнилось для него глубоким смыслом, но он сам стремился к таким беседам, а его сыновей на них загоняли чуть ли не палками и даже наказывали, если они не посещали собраний, на которых альтары учили их жить в мире с соседями.
Чуть менее десяти лет назад Роэнвирт перестал получать письма от своих сыновей, но ещё задолго до этого их тон и содержание стали постепенно меняться и если раньше их переписка носила едва ли не философский характер, то перед тем, как сыновья перестали писать отцу окончательно, письма сделались чуть ли не оскорбительными. Сначала они требовали, чтобы Роэнвирт вернулся в Этерегойн, который был для него всего лишь тем местом, в котором их племя даже не каждый год зимовало, а потом стали почему-то обвинять его ни больше, ни меньше, как в предательстве. Однако, его сыновья в отличие от многих других орков, людей и гномов даже не предпринимали попыток хоть как-то выступить против альтаров, о которых они высказывались только в презрительном тоне.
С Роэнвиртом Кира познакомил сам владыка Итилгаил, являвшийся почитателем его кулинарных талантов и постоянным партнером по игре в эльфийские шахматы. Он же и попросил орка рассказать рыцарю Мастера Миров об этой истории с письмами. Может быть именно поэтому рассказ Роэнвирта был столь полным и так изобиловал подробностями. Так что Кир задал орку всего один единственный вопрос и то уже в конце разговора, поинтересовавшись у него, как тот относится к переменам в своей жизни и принял ли он их. Роэнвирт оказался весьма проницательным типом и сказал усмехнувшись: