Страница 223 из 251
Хотя у Джона Морбрейна и скребли кошки на душе, он протянул руку Тетюру и, крепко пожимая её, сказал твёрдым тоном:
— Тетюр, проехали. Жизнь есть жизнь. Главное ты сделал, не допустил, чтобы на Ильмин послали какого-нибудь карателя и всё-таки выдернул меня из этого дерьма. Ну, а то, что у тебя при этом появился новый рыцарь, так по другому и быть не могло. Ладно, парни, Джеко, так Джеко. Я ведь не сопляк какой-нибудь, сработаюсь и с магом-новичком — Громко расхохотавшись, он воскликнул — Всё равно от вас, магов, нам рыцарям пользы никакой. Вы только и умеете, что находить для нас говно повонючее. Запомни на будущее, Кирилл, никогда не доверяй магу, если он говорит тебе, что дело пустяковое. С этим чёртовым амулетом Силы Тьмы всё как раз и начиналось с сущего пустяка. Нам всего-то и было нужно, что отобрать его у одного придурка, который и сам боялся к нему прикоснуться, и отдавать по-доброму не хотел. Ну, а потом всё вышло так, как вышло, я угодил в западню расставленную мне самим Амалом. Ладно, парни, не будем больше вспоминать об этом. Кир, у тебя, видно, есть ко мне ещё какие-то вопросы?
Кирилл не торопился с вопросами. Он открыл платяной шкаф и стал доставать из него новенькие мундиры, костюмы и прочие вещи, пошитые специально для Джона Морбрейна. Тот поскрёб ногтями по подбородку, заросшему чёрной щетиной и посмотрел на него вопросительным взглядом. Раскладывая мундиры и цивильные костюмы на кровати, Кир, указав рукой на ванную комнату, сказал:
— Там на полочке под зеркалом есть бритва, Джонни. Её, как и весь этот павильон, сделал отец Анюты, маг Джакомо Казанова. Уверен, ты в жизни ничего подобного в руках не держал. Тетюр как не пытался, так и не смог разгадать её секрета. Только извини, парень, у меня этой бритвой вся семья кроме Иоланты пользуется. Правда, только тогда, когда её самой нет дома.
Похоже, что Джонни это совершенно не смутило и уже через минуту он, насвистывая какую-то весёлую мелодию, брился, стоя голиком возле зеркала. Киру бриться не было нужды. Иоланта прежде, чем поцеловать своего мужа, провела по его щекам своей бархатистой ладошкой и теперь лицо у него было гладким, как у младенца. В большом платяном шкафу нашелся не только камуфляж для Кира, но и для Тетюра и пока спасённый ими рыцарь приводил себя в божий вид, они оба оделись, как для физзарядки, в штаны камуфляжной расцветки, голубые майки-тельняшки и джамп-бутсы. Джонни, подойдя к кровати, тоже выбрал себе наряд попроще, джинсы ильмианского пошива, черную майку и кроссовки, после чего Кир предложил ему присесть в кресло и, наконец, задал тот вопрос, который его интересовал более всего:
— Джонни, что это за испытание, которое должен пройти кандидат в рыцари и что грозит тому человеку, который не пройдёт его?
Джон Морбрейн встал, засунул руку в карман джинсов и, к удивлению Кира, вытащил из него здоровенный серебряный кубок. Кир уже привык к тому, что Тетюр умудрялся доставать из своих карманов различные вещи, некоторые из которых были весьма громоздкими на вид и, подчас, были чуть ли не больше самого мага, но вот то, что точно такие же трюки умел проделывать рыцарь Мастера Миров, его поразило. Поставив кубок на журнальный столик, Джон снова засунул руку в карман и вытащил на этот раз из него здоровенный рыцарский меч. Поиграв немного мечом, он положил его рядом с кубком, уселся в кресло поудобнее, и сказал спокойным голосом:
— Кир, стоит мне зачерпнуть этим кубком воды из любой лужи или налить в него вина, как хоть то, хоть другое тут же превратится в напиток причащения. На вкус это будет что-то вроде астазии, впрочем, ты ещё не был на Астриуме, а потому тебе не известен её вкус.
Джону пришел на помощь Тетюр и пояснил Киру:
— Кирей, астазия по вкусу вылитая кока-кола, только она имеет яркий золотистый цвет.
— Ну, я не знаю что такое кока-кола, парни, а потому не берусь сравнивать её с астазией. — С язвительной улыбкой продолжил свои объяснения Джонни — Только вряд ли от неё загнётся любой тип, который не смотря на то, что он весь погряз в грехах и преступлениях, вознамерился стать рыцарем Мастера Миров. Понимаешь, сэр Кир, рыцарем Мастера Миров может стать только тот человек, который ненавидит Зло и хочет не просто служить Добру, а сражаться со Злом не щадя ни сил, ни даже своей жизни. Таких напиток причащения делает сильнее, выносливее и яростнее что ли. Понимаешь, рыцарь Мастера Миров это вовсе не добренький дяденька, который утирает всем сопли, это…
Тетюр, слушая эти излияния рыцаря, махнул рукой и вставил свою шпильку:
— Джонни, только не надо нам ля-ля про ярость. У Кирюхи её столько, что хватит на три дюжины таких парней, как ты. Вот как раз с этим у него всё в полном порядке и пусть только кто-нибудь попробует вякнуть хоть слово про старика, он такому типу тотчас пасть порвёт. Так прямо и скажи ему, что рыцарь Мастера Миров это воплощённый ангел мщения, главное призвание которого сражаться со слугами Амала, вольными или невольными, а то ты развёл тут нам какую-то лабуду про розовые сопли со слюнями.
Слова Тетюра несколько смутили Джона Морбрейна, но не настолько, чтобы заставить его умолкнуть. Покрутив головой, он закончил свою мысль:
— В общем я это говорил только для того, чтобы ты понял следующее, Кир, если какой-нибудь идиот обуреваемый благими намерениями, но не имеющий к тому никаких оснований захочет испить напиток причащения и его тут же начнет от него корчить, как на костре, то я мигом снесу ему этим мечом голову. Понимаю, ты сейчас думаешь, не сунешь ли ты таким образом своего командира под меч, ведь он, судя по всему, пролил немало крови, а потому говорю тебе, — успокойся, тут речь идет не о солдате, которому, выполняя приказ, приходилось убивать таких же солдат, как и он сам. Тут определяются совсем другие грехи, — подлость, предательство, истязание и убийство невинных, насилие в отношении слабых, ну, и естественно, поклонение Амаллору и преклонение перед ним. Не думаю, что капитан Балабанов такой человек. Впрочем, я всё равно обязан предупредить его об этом и дать неделю на размышления.
Кир облегчённо вздохнул и сказал:
— Ну, я не думаю, что Балалайкин захочет ждать неделю, да, и моя Ио тоже. В общем так, сэр Джон, я тут прикинул кое что к носу и так тебе скажу, есть у меня на примете с полсотни таких парней и девчонок, которые ничуть не меньше моего мечтают, впрочем, это слово тут скорее всего будет неуместным, они просто ни о чём ином не думают, кроме как о том, чтобы встать на тропу войны с всемирным злом и при этом они так чисты душой, что меня самого это смущает. Рядом с ними я сам себе кажусь циником и чуть ли не негодяем. Понимаешь, старина, я, чего греха таить, когда кто-то меня не понимает или там замешкается выполняя мой приказ, могу и в ухо дать, и наорать матом, хотя потом и стыжусь того, что дал волю эмоциям, а они не такие, они терпеливые, стараются всё объяснить, да, растолковать. В общем они лучше меня, но это вовсе не говорит о том, что я сомневаюсь в своём предназначении. Может быть для меня было бы куда проще попросить тебя сделать меня рыцарем Мастера Миров, но я хочу принять эту чашу из рук сэра Аструала и если я действительно не тот, кем сам себе кажусь, то пусть лучше он оттяпает мне голову своим мечом, чем ты. Ладно, главное я выяснил, а на остальные вопросы ты мне позже ответишь. Теперь давайте займёмся более важными вещами, Джонни. Первым делом мне нужно определить тебя на постой. Не гоже рыцарю Мастера Миров мыкаться по гостиницам и постоялым дворам, а потому, старина, я предлагаю тебе немедленно въехать в свой собственный замок. Мне тут на Ильмине обломилась кое-какая недвижимость и я хочу тебе впарить один замчишко. Стоит он немалых денег, но расплатишься ты со мной не золотом или серебром, а несколькими добрыми советами, ну, и кое-какими знаниями. На всякий случай всё барахло, которое имелось в твоих покоях, я приказал снести в твой новый дом. Извини, но убранство твоего тронного зала мне спасти не удалось, его королюги уже утащили в свои замки, да дворцы. Так что не обессудь.