Страница 21 из 251
Ездить верхом Киру понравилось, но за день он здорово пропылился и весь пропах конским потом, а потому горячая ванна была для него верхом мечтаний. К тому же ванны для них были приготовлены не простые, а какие-то особые, если и вовсе не магические, поскольку вода в них имела сильный розовый оттенок и имела запах чем-то напоминающий аромат букета из гиацинтов и ночных фиалок. Быстро сбросив с себя одежду, он с удовольствием залез в ванну и погрузился в это горячее блаженство по самые ноздри. Купанье показалось ему райским наслаждением, да, и мойщики были мужики толковые и отлично знали своё дело не только по части мочалок, но и массажа, который они делали очень энергично.
Одетые в длинные, белые рубахи тонкого полотна, поверх которых на них набросили долгополые халаты, подбитые коротким прохладным мехом и обутые в мягкие меховые тапочки, они поднялись наверх, в свои комнаты. Для Жака, Гуильрина и Мими были приготовлены гостевые комнаты на четвёртом этаже, а Кириллу пришлось топать аж на самый верхний, седьмой этаж. Некогда в Северной башне жил со своей любовницей жизнелюб, весельчак и озорник Гийом, который был всего лишь на три года старше Роджера. Там его уже поджидал Седрик Брель.
Гостя графа Барилона для начала ввели в гардеробную комнату. Гофмаршал вложил в его руку кубок с каким-то тёплым напитком с винным запахом и подставил полукресло. После этого ему предложили на выбор добрую дюжину костюмов, повешенных на специальные стойки, один другого богаче, которые по очереди подносили к нему две симпатичные горничные. Остановив свой выбор на пышном дворянском наряде, пошитом из плотной, узорчатой фиолетовой ткани с металлическим отливом, он допил грог и сбросил с себя халат.
Взяв из рук девушки тонкие полотняные портки длиной до середины икр, с тесёмками на поясе вместо пуговиц, он быстро натянул их на себя, после чего отважился стянуть с себя влажную рубаху и хищно улыбнулся горничным. Когда чеченцы, избив однажды Кирилла до полусмерти, принялись полосовать его своими кинжалами и ножами, они хохотали ему в лицо и кричали, что теперь русскую свинью уже не полюбит не одна девушка. Однако, вопреки всем их ожиданиям его глубокие раны, затянувшись, образовали ровные, чёткие и аккуратные шрамы, похожие на рунические письмена, которые производили на всех его подружек какое-то магнетическое воздействие.
Шрамы эти не вызывали в девушках абсолютно никакой жалости к бедному солдатику, побывавшему в плену у бандитов. Скорее уж наоборот, они возбуждали их и полностью лишали застенчивости и какой-либо девичьей стыдливости, делали агрессивными, страстными и откровенными в своих желаниях. То, что он почти сплошь покрыл свой торс цветными татуировками, тоже не отталкивало от него представительниц слабого пола всех возрастов и профессий. Так что отбоя от поклонниц на Земле у него не было и теперь он хотел проверить, подействует ли это на прелестных ильмианок.
У седовласого гофмаршала при виде шрамов глаза просто полезли на лоб, а вот девушки повели себя точно также, как и все его бывшие подружки. Они тотчас обступили недорезанного рыцаря с обеих сторон, тесно прижались к нему и стали с силой ласкать его мощный торс с рельефными мышцами. Только суровый окрик Седрика заставил их сделать то, зачем им велели прийти в Северную башню — облачить сэра Кира Торсена в нарядные одежды. Не смотря на это они, прежде чем надеть на Кирилла тонкую нательную рубаху, по несколько раз с силой поцеловали его тело, стараясь прикусить гладкую кожу рыцаря своими острыми зубками покрепче.
Затем девушки надели на него белую шелковую рубаху с небольшим продырявленным по краю воротничком, к которой пристегнули большой отложной воротник с кружевными фестонами, натянули на ноги шелковые чулки длиной немного выше колена и облачили в просторные, удобные панталоны с высоким поясом, застёгивающиеся на полдюжины серебряных крючочков. После панталон они надели на него стёганый фиолетовый жилет, расшитый золотой гладью. Ещё к костюму прилагался камзол с полами длиной до середины бедра и широкополая фетровая шляпа, украшенная большими, светло-сиреневыми перьями.
Именно потому, что этот костюм состоял из такого небольшого количества предметов, Кир его и выбрал для выхода в город. Ну, и ещё на его выбор повлияло то, что у камзола были большие накладные карманы, отчего он назывался охотничьим. Заменив шляпу на малиновый берет, он уселся в полукресло, чтобы обуться, но горничные не дали ему сделать и этого. Нежно глядя на это, он поинтересовался у них ласково, но деловито:
— Девочки, если это не секрет, где вы сложили мои вещи? Мне нужно кое-что взять.
Гофмаршал, задремавший на другом кресле, немедленно встрепенулся и сказал:
— Милорд, я велел всё почистить и сложить на столике в вашей спальной комнате. Там же я положил для вас на комоде меч и кинжал.
Кир встал, крепко пожал руку старику и поблагодарил его:
— Спасибо, Седрик, я попрошу Мари, чтобы она проводила меня в спальную. Больше я вас сегодня не побеспокою, а потому отправляйтесь-ка спать, старина.
Бойкая Мари, услышав эти слова, поняла их по своему и радостно заулыбалась, а её напарница обиженно поджала губки и отвернулась в сторону, да, и гофмаршал понимающе улыбнулся, хотя мысли у Кира в этот момент были совсем другие. Он потопал по толстому ковру ногами, обутыми в удобные ботфорты, которые пришлись ему точно по ноге. Подпрыгнув несколько раз для разминки, он резко взмахнул ногой, вытянув её вертикально вверх. Постояв так несколько секунд, поворачиваясь на каблуке, он плавно опустил ногу и весело рассмеялся. В таком удобном наряде он запросто мог и подраться с кем-либо, если придётся.
Мари подошла к бойкому рыцарю и осторожно взяла его под руку, Гретхен, вторая горничная, со вздохом принялась убирать одежду в шкафы, а Седрик, по-старчески кряхтя, направился к дверям, чтобы распахнуть их перед гостем графа Барилона. Вместе с Мари они вышли из гардеробной комнаты и та повела его по коридору, освещённому масляными светильниками, к спальной комнате. Этот коридор, который шел прямо от лестницы, делил меньшую половину круглых в плане покоев на две части и выходил во второй коридор.
Спальная графа Гийома располагалась слева напротив двери, выходившей в более длинный коридор, и была довольно странной формы, так как представляла собой сегмент круга с тремя стенами. Две прямые сходились под прямым углом, а третья была просто частью цилиндра всех покоев и в ней были прорезаны два высоких витражных окна, в форме стрельчатых арок, поднимающихся вверх от самого пола и такая же, двустворчатая дверь, выходящая на широкую лоджию, окружавшую башню.
Большая кровать с синим балдахином стояла изголовьем к углу комнаты, отгороженному высокой, почти до пятиметрового потолка, ширмой из плотной ткани. Едва только бросив взгляд на эту спальню, Кирилл сразу же понял, что в ней ему будет очень приятно проснуться поутру, когда вся она будет залита солнечным светом. Едва войдя в спальную, он первым же делом шагнул к столику, стоявшему слева от массивной дубовой двери и достал из нагрудного кармана своей рубашки серебряный нательный крест и ладанку, висящие на одном белом, шелковом гайтане.
Эти вещи он всегда держал при себе, а теперь, оказавшись на Ильмине, таком похожем и одновременно непохожем на Землю, решил носить на шее вместе с рубиновым амулетом Тетюра. Когда он стал расстёгивать крючки своего камзола, рыжеволосая красотка Мари, поняв это, как намёк, в пять секунд разделась донага, оставшись стоять перед ним в одних только чёрных чулках с малиновыми, шелковыми подвязками, длиной до середины бедра. Глядя на роскошное, белое и крепкое тело молодой женщины, особенно на её пышные груди с большими, тёмными сосками, он ласково сказал:
— Девочка моя, прости, но ты немного поторопилась. Увы, но сейчас я собираюсь пойти и поужинать со своими новыми друзьями. Но если ты меня дождёшься, то я весь твой, без остатка, малышка. А это, дорогая, — Он взял со столика кошель с медью, в котором было без малого двести шиллингов, и, щедро досыпав в него пару пригоршней серебра, положил его край столика — Возьми себе, купишь что-нибудь своему малышу.