Страница 74 из 146
Максим, вернувшись на Землю, не только принял в Москве несколько правительственных делегаций, но и сам совершил немало поездок. Новая Россия на первых порах могла не думать ни о продовольствии, ни о товарах народного потребления. Их поставляли в страну даже из Западной Европы. Поэтому все силы были сосредоточены на строительстве предприятий нового типа, космических кораблей, подготовке площадок под новые города, производстве строительных материалов и ещё научно-исследовательских работах. Об экологии думать пока что было некогда. Постиндустриальная экономика быстр набирала силу, но в Новой России всё же было построено несколько крупных предприятий и три из них занимались только изготовлением термоядерных реакторов для поставки за рубеж.
Это было жесткое требование трёх самых крупных партнёров Новой России — США, Евросоюза и Азиатского Союза. Поставлялись термоядерные реакторы и в другие страны, но только в те, положение в которых было стабильным. Термоядерная энергетика в русском исполнении отличалась абсолютной безопасностью. Из Новой России на экспорт шли термоядерные реакторы трёх типоразмеров. Самый большой имел в длину семьдесят пять метров, в ширину двадцать и в высоту тридцать. Средний был вдвое меньше, а малый был примерно вдвое больше железнодорожного вагона, но его мощность была такова, что он мог обеспечить электроэнергией город с населением в три миллиона человек, причём экологически чистой.
В этом специалисты в области энергетики убедились после того, как на одном из полигонов все три реактора были расстреляны из пушек нескольких пионеров. В результате был всего лишь зафиксирован небольшой вброс тепловой энергии и были замечены яркие вспышки. Термоядерная реакция погасла моментально и никаких выбросов радиоактивных веществ не было обнаружено. Одними только поставками термоядерных реакторов Новая Россия уже выводила весь остальной мир из затянувшегося, чуть ли не бесконечного экономического кризиса, но тем самым лишь восстанавливала против себя общественное мнение. Люди во всём мире почему-то считали, что если русские сделали эволюционный скачок, то значит должны теперь взять их чуть ли не на содержание, причём с ударением на слове должны и были уверены в своей правоте.
Более того, хотя дискуссии на эту тему были чуть ли не запрещены, очень многие господа постоянно находили всё новые и новые аргументы в защиту своей точки зрения. И русские люди прекрасно знали о том, как к ним относятся. Главным источником информации об этом были приезжающие в страну европейцы, но куда резче по этому поводу высказывались в Рунете все те целители, которые вахтовым методом работали за рубежом. Прекрасно знал об этом и Максим Первенцев, знал и понимал, что он не в состоянии хоть что-либо изменить. Причины этой ненависти ему были хорошо известны и главная была очень проста — зависть. Элементарная, ничем не прикрытая зависть, причём окрашенная в чёрный цвет. А ещё эта ненависть имела самый настоящий атавистический характер.
То, что Россию и русских людей по-прежнему ненавидят, его мало волновало. Всё равно дальше кухонных разговоров эта ненависть не распространялась. Политика крупнейших партнёров Новой России в этом плане была предельно проста — тотальный запрет на любые высказывания в адрес русских, их страны и особенно президента Первенцева. Никаких разъяснений, никаких объяснений и никакой дискуссии по поводу того, что они делают и зачем. А также минимум информации о том, что происходит в России, но информация во внешний мир всё равно поступала через Интернет, причём без каких-либо подробностей. В виде коротких информационных сообщений, фотографий и видеороликов, говорящих об очень многом.
Всего за пять лет в Новой России действительно было сделано очень много. Были уже почти полностью расселены крупнейшие города страны, как временная мера, множество автомобилей с самой хорошей аэродинамикой модернизировали и превратили в флайеры, усилив их корпуса, но вместе с тем начался выпуск куда более современных флайеров. По все стране было построено на бросовых землях уже семь крупных космических верфей, но что самое главное, завершалось строительство четырёх космических кораблей-разведчиков и это были весьма большие звездолёты длиной в полтора километра, прекрасно вооруженные и вместе с тем очень прочные. Их несущие корпуса, изготовленные из модулей, отлитых из легированной стали в космическом вакууме, в невесомости, имели колоссальную прочность, но помимо этого их защищал наружный корпус из ещё более прочных композиционных материалов и мощнейшие силовые поля.
В отличие от кораблей прототипов, таких как "Юрий Гагарин", они не имели высоких надстроек и иллюминаторов, но зато были оснащены двумя поворачивающимися толстыми "крыльями" и "килем" мощных радаров, сканеров и электронно-оптических систем. Как и пионеры, они были кораблями-невидимками и отследить их можно было только в момент входа в подпространство или выхода из него по характерному электромагнитному импульсу и тусклой, но довольно большой по размеру области свечения, вспышке. При входе в подпространство она была тёмно-красной, а при выходе фиолетовой. Хотя продолжительность таких вспышек и электромагнитных импульсов не превышала двенадцати тысячных секунды, на этой основе уже были созданы сканеры слежения за чужими космическими кораблями. Они уже были построены и выведены на очень высокую орбиту.
Максим Первенцев был доволен тем, как идут дела в целом, но крайне недоволен собой и своим стилем руководства. Как он ни старался, очень уж авторитарным он у него выходил. Он всегда требовал, чтобы ему всегда предлагалось несколько вариантов решения любой проблемы и чуть ли не заставлял своих подчинённых, чтобы по самым сложным вопросам всегда созывались пусть и короткие, но очные совещания, чтобы он мог выслушать оппонентов и принять окончательное решение. Без этого, зачастую, было невозможно двигаться дальше и потому в течение рабочего дня ему приходилось порой проводить до двух десятков таких совещаний и даже больше. Хотя Максим и понимал, что невозможно быть в курсе всех самых важных дел, он именно к этому стремился и ничего не пускал на самотёк.
В конце концов это ему смертельно надоело. Будучи далеко не самым мощным телепатом, он всё же часто сталкивался с тем фактом, что кто-то обязательно уходил из его громадного кабинета раздраженным, хотя и пытался скрыть это. Такой принцип работы, когда намечалось сразу несколько вариантов решения какой-нибудь проблемы, после чего он, заставив разные команды отстаивать точку зрения в ходе телепатической дискуссии, имел огромные плюсы. На таких совещаниях Максим очень чётко видел, какая из команд уверена в успехе больше всех и какое решение при этом нравится всем остальным разработчикам. Если два этих фактора совпадали, он отдавал приказ двигаться именно этим путём и такое решение всегда оказывалось самым правильным. После этого объединялись усилия даже самых непримиримых противников и дело всегда спорилось. Таким образом принимались решения по всем вопросам без исключения.
Правда, из-за такого подхода к руководству без дела оставались все те немногие министерства и ведомства, которые были созданы в Новой России. Впрочем, если рассматривать их как коллективных секретарей и референтов, то без них президент Новой России просто зашился бы, а так всё было прекрасно и ещё никто не заявил, что его идею зря задвинули в угол. Наверное потому, что ей нашлось несколько иной применение. Всё было бы просто замечательно, но сам Максим Первенцев, у которого в штате насчитывалось сорок три секретаря, включая жену, и не было по сути ни одного заместителя или просто второго лица, по этому поводу не просто расстраивался, а жутко комплексовал. Несколько раз он пытался чуть ли не силой заставить министров проводить точно такие же совещания, но после того, как они заканчивались чуть ли не скандалом, вызывал спорщиков к себе в кабинет и через пятнадцать минут они уходили либо дорабатывать свои предложения, либо пожимали друг другу руки.