Страница 79 из 205
Да, вот уж никогда не мог подумать, что на машину можно будет поставить стекло, изготовленное из прочнейшего алмаза. Это же просто очуметь можно. Самое же удивительно заключалось в том, что те микроорганизмы, которые можно вырастить на любой кухне из обычных пекарских дрожжей, вместо угольной пыли, приготовленной из лучших сортов антрацита, способны сожрать и измельчить на атомы углерода также обугленный торф, траву, щепки, древесину и всю прочую органику. Они обладали и ещё одним удивительным свойством, эти малышки, так как пились энергией межмолекулярных связей и были энергофагами, а потому ёмкость того биореактора, в котором происходило превращение чёрно-бурой жижи в водородное топливо, поликарбон и асфальтеновую смолу, должна быть изготовлена из диэлектрика и представляла из себя довольно мощную аккумуляторную батарею, от которой нужно было отбирать электроэнергию, запитывая различные энергетические установки. Сам поликарбон был между прочим диэлектриком, причём имел чрезвычайно низкую теплопроводность и газопроницаемость. Как раз из него-то и следовало изготавливать биореакторы объёмом на три с половиной кубометра, похожие на кастрюли-скороварки.
Прочитав все те материалы, которые закачал на мой комп Бойл, я невольно задумался. Технология производства поликарбона и лонсдейлита, безопасного и практически негорючего при температуре до восьмидесяти градусов водородного топлива и асфальтеновой смолы превосходила всё остальное в разы, хотя вдобавок ко всему я теперь мог построить сверхмощный, экономичный и многофункциональный роторно-лопастной двигатель совершенно невообразимой конструкции. То есть простой до безобразия и просто неубиваемый. Ну, его я сразу же решил оставить про запас. Моим первым желанием было немедленно приступить к работе, но я взял сам себя за горло и заставил не спешить. Правда, я всё же позвонил Георгию Ивановичу и попросил его принять меня завтра утром сразу же, как только он явится на работу. После этого я задал Бойлу весьма нахальный вопрос:
– Бойл, ты можешь оказать мне ещё одну услугу?
На экране немедленно появилась надпись – Да. Что тебе нужно, Борис, поставь передо мной задачу и я её выполню. Кивнув, я поблагодарил его:
– Спасибо, Бойл. Найди мне всё то оборудование, которое производилось в Советском Союзе в семидесятом году, которое понадобится мне для строительства завода по производства поликарбона. Оно должно быть компактным и легко перевозимым автотранспортом и транспортной авиацией. Ещё я попрошу тебя спроектировать такой завод. Спустя две секунды Бойл ответил:
– Готово, Борис, открой папку «Поликарбон». Мне понравилось, как ты назвал этот конструкционный материал. Думаю, что это название легко приживётся во всём мире.
После этого я превратился в сидячий принтер и графопостроитель в одном флаконе. Видимо по просьбе Дейра и Вилиэн Бойл решил избавить меня от необходимости шариться по всему Интернету и прочим компьютерам. Жаль только, что я один мог считывать всю эту информацию со своего домашнего компьютера. Зато с того момента Бойл не только разыскивал для меня всё, что требовалось, но ещё и делал все технические расчёты. Я приладил к столу лист толстого стекла и когда мне нужно было что-то срисовывать, то просто брал лист карандашной кальки и остро-заточенным карандашом марки «Т» просто всё переводил на неё с экрана монитора, а он у меня был довольно-таки большим, как-никак целых восемьдесят шесть сантиметров по диагонали. О даре тэурийцев я рассказал только моей королеве, когда она с мамой и нашими гостями вернулись домой. В тот вечер я работал до трёх часов ночи, как одержимый, и потому успел изготовить не только эскизный проект нового завода, а точнее проект модернизации нашего нефтеперегонного завода, но и распечатать заявку на поставку оборудования. Именно её я и отвёз утром Георгию Ивановичу и попросил его обеспечить доставку за две недели.
Едва вернувшись домой, я вручил ключи от «Волги» деду Вене и отправил его и Олю к деду Лёше, а сам, велев всем надеть тренировочные костюмы, загнал наверх своих домашних, отец к этому времени уже вернулся с работы, вызвал Дейра, на этот раз мне даже не понадобилось садиться за стол, его проекция просто появилась передо мной, и поставил перед ним задачу – научить нас искусству изменять свою внешность за десять дней. Тот сначала схватился за голову, но потом рассмеялся и сказал, что в принципе это возможно, но заниматься нам придётся по двенадцать часов и мы будем выматываться полностью. Ну, не знаю, как мои родители, а мы с Ирой после этого ещё занимались любовью и я часа по три стучал по клавишам, причём с совершенно пулемётной скоростью, готовя материалы для Андропова. Трое моих новых учеников наблюдали за нами все эти десять дней, а Оля ещё и готовила для нас завтраки и ужины. Перерывов на обед мы не делали, на это не хватало времени.
Из-за этого отцу даже пришлось уволиться с работы, а маме временно перестать шить и, вообще, мы все готовились к тому, чтобы внезапно исчезнуть, если мои дела в Москве не пойдут так, как мне того требовалось для выполнения своей миссии. Компромиссы были допустимы в отношениях между США и СССР, СССР и Китаем, а также между Пакистаном и Индией и любыми другими странами, но только не между мною и Андроповым, Брежневым и всеми остальными жителями нашей планеты. Они должны либо построить на Земле нормальное общество, в котором не будет места войнам, нищете, голоду и взаимной ненависти, либо погибнут и на этот раз уже в последний раз. Хотя Дейр и Вилиэн пришли от моих слов в ужас, я попросту приказал Бойлу, вернувшись в их настоящее из прошлого, поставить жирный крест на этой жалкой, вонючей планетке Земля, населённой такими тупыми и злобными идиотами, которые не хотят ничего понимать и думают только о своих собственных амбициях не считаясь больше ни с чем. Как говорилось в одном мудром еврейском анекдоте, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, а потому, с перепуга, мы действительно стали за десять дней неплохими лицевыми танцорами и могли изменять свою внешность до полной неузнаваемости всего за каких-то двадцать минут.
Ещё мы стали за это время мастерами «Куэрн тэур-Дэйвана» восьмой ступени. Теперь дл меня поймать пулю зубами было парой пустяков, как и убить человека одним лёгким движением руки. Да, куэрны-мастера это очень крутые ребята, да, только вот куэрнинг это философия добра и гармонии, но ведь кого угодно, даже ангела, при желании можно довести до бешенства. Поэтому я и сказал нашему учителю напоследок:
– Куэрн-дейван Дейр, я отправляюсь в Москву и вы все вскоре узнаете, стоит ли нам работать дальше или мне проще пустить пулю в висок, а вам вернуться домой и гори оно всё синим пламенем. Поймите, другого просто не дано.
Глава 19
Встреча с Андроповым
Утром восьмого января мы начали разбегаться из дома. Первым умчался по делам отец, прихватив с собой большой баул с вещами и деньги. Потом ушли мама с моей королевой, одевшись простенько и неброско. Перед выходом мама сказала, чтобы я сходил к соседке за куриными яйцами, которые та принесла для нас с птицекомбината. В общем через полчаса, не прощаясь с дедом Веней и Олей, за яйцами же иду, я вышел из дома, заскочил к Жорке, взял в его сарае заранее принесённую туда дорожную сумку, изменил внешность, переоделся и ушел через огород на соседний участок, вышел на другой улице, поймал такси и поехал в аэропорт. Мои родители и Ира в это время уже осваивались на съёмной квартире. Перед посадкой в самолёт я позвонил домой и сказал деду Вене, что лучу в Москву для очень важного разговора и могу не вернуться оттуда. Ещё я сказал ему, что без меня выше четвёртой ступени в искусстве «Куэрн тэур-Дэйвана» им без меня никогда не подняться, а это уровень лекарей весьма низкого уровня, но не настоящих целителей и повесил трубку. Не думаю, что в красномордом, горбоносом мужике лет сорока с грубыми чертами лица, толстыми губами и оттопыренными мясистыми ушами можно узнать мальчика Борю. Вот только лицо от этих экзерсисов горело огнём и с непривычки болело.