Страница 203 из 205
– Муаммар, кем ты видишь себя в будущем? Мой собеседник сразу же насторожился и сухо спросил:
– А кем ты считаешь меня сейчас, раффи? Улыбнувшись, я ответил:
– Очень удачливым и умным парнем, раффи Муаммар. Тебе удалось к двадцати девяти годам достичь того, чего иные политики добились только в старости – стать главой государства. Ты ведь знаешь о моём даре предвидения и о том, насколько он точен, а потому должен понимать, твоё прошлое будущее, которое уже не будет прежним, мне хорошо известно. Более того, ты знаешь, насколько я открыт перед тобой, ведь ни одна гадалка не вложила бы в твои руки столь подробный прогноз твоего будущего, которое ты уже изменил. Сейчас ты заново строишь свою судьбу, своё будущее и делаешь это стоя на твёрдой почве, а не дёргаясь на зыбучих песках, вот я и спрашиваю тебя, уем ты видишь себя в будущем и чего мечтаешь достичь?
При этом я подумал: – «Ну, и вопросы же я задаю людям, только что оторвавшим голову от подушки.» Моим ответом Муаммар Каддафи остался вполне доволен. Он пару раз кивнул, соглашаясь с моими словами, и сказал:
– Борис, я хочу, чтобы все арабы жили счастливо, но я руковожу народом Ливии и о нём должен заботиться в первую очередь. Правда, благодаря тебе я стал понимать, что новый шатёр, большое стадо верблюдов и коз, отличные скакуны это вовсе не предел мечтаний для бедуина. Ливия большая страна и если в Сахаре будет вода, то таких областей, как Эль-Джамахирия, в ней будет много и тогда каждый бедуин сможет иметь большой дом, окруженный садом, но при этом он станет инженером или учёным и будет руководить теми людьми, которые захотят жить и работать в Ливии. Мне не хочется замыкаться только на этом и я мечтаю стать более значимой фигурой, чем сейчас. Широко улыбнувшись, я воскликнул:
– Это просто замечательно, раффи Муаммар! Я не ошибся в тебе и теперь полностью убеждён в том, что поступил правильно, когда сказал, что Ливия должна стать крупнейшим центром по переработке нефти и угля в углеводородное сырьё. Зная твой характер и твою настойчивость, я замыслил следующее, раффи Муаммар – ты должен стать лидером всего исламского мира. В твоей прежней Зелёной книге было написано много несерьёзных строк, но теперь она станет совсем другой. Не скажу, что она обретёт силу Корана, но её влияние будет очень велико. Поэтому, Муаммар, ты должен привезти меня в Эр-Рияд не как того человека, который сможет поднять экономику во многих, если не во всех, мусульманских странах, а как своего советника. Я не буду их инвестором, Муаммар, о чём они так мечтают. Если сделать так, то они тут же возгордятся и то, чем все эти хитрые бестии занимались до сих пор, только вырастет в объёмах, а они ни о чём, кроме хитроумных политических интриг и тайных заговоров друг против друга, думать не хотят. Единство, вот чего не хватает мусульманскому миру. Единства и справедливости.
Полковник Каддафи моментально во всё врубился. Он улыбнулся, с важным видом кивнул и сказал:
– Да, этого у них не отнять, Борис. Но скажи мне, разве мы сможем вдвоём выступить против их хитрости и алчности? Станут ли они прислушиваться к моим словам? Они ведь действительно хотят сейчас только одного, чтобы ты пришел в их дом и всё привёл в нём в порядок. За это они, естественно, щедро вознаградят тебя, но после этого продолжится всё то, чем они занимаются вот уже веками – бесконечные заговоры друг против друга, несправедливые упрёки и войны. Всем этим они занимаются с таким азартом, слов это им заповедовал сам пророк Магомет.
Ну, уж коли речь зашла о пророке, то я не смог сдержаться и с усмешкой сказал:
– Всё правильно, раффи. Коран простая и ясная книга, которую нужно чувствовать сердцем, но сколько же у него толкований из поэтичности. В одной из сур, которую так любят критиковать на Западе, сказано, что после общения с женщиной мужчина должен помыть руки. Лично я в этом вижу совсем не то, о чём говорят толкователи Корана. По-моему этим сказано совсем другое: – «Мужики, всё, хватит, побаловались с бабами, пора и за дело приниматься.» Точно так же они трактуют и шариат. У нас, у русских, есть свой шариат, который называется «Домострой» и в нём тоже много чего написано. Так вот, лично я считаю, что нельзя слепо делать всё то, что он рекомендует и все те строгости, которые в нём записаны, требуют вдумчивого осмысления и я не считаю, что вору нужно отрубать правую руку. Это всего лишь говорит о том, что наказание должно быть строгим, но вовсе не таким тупым и бессердечным.
Полковник Каддафи вслед за мной громко рассмеялся, всплеснул руками и воскликнул:
– Раффи, если слепо следовать этому требованию шариата, то всем арабам нужно отрубать правую руку ещё при рождении, но наш разговор о теологии ни к чему не приведёт. Как я понимаю, у тебя есть ко мне серьёзное предложение. Давай лучше перейдём к нему и подумаем, как добиться желаемого.
Внимательно выслушав меня, Муаммар Каддафи задумчивым голосом негромко сказал:
– Боюсь, что для короля Саудовской Аравии и особенно для президента Пакистана, которые тесно связаны с Америкой, это покажется неприемлемым, Борис. Хотя с другой стороны Америка ведь не сможет поставить в Саудовскую Аравию водяные ловушки, а Советский Союз и Франция смогут. Что же касается Федеративной Израильско-Палестинской Республики, то здесь даже и гадать не нужно. Твой план увенчается успехом, особенно если палестинцам будет продемонстрирована сила. После того, как они будут полностью разоружены, все их воинственные вопли, от которых давно уже устал весь Ближний Восток, тут же прекратятся и они займутся каким-нибудь полезным делом, но согласятся ли на это израильтяне? В чисто еврейском стиле я ответил вопросом на вопрос:
– А у них что, есть выбор? Они ведь могут точно также огрести тумаков и остаться с грудами металлолома на руках, вместо своего прекрасного, чуть ли не самого лучшего в мире, оружия.
В день моего прилёта мы обговорили все самые важные вопросы и тут же приступили к консультациям. Полковник Каддафи срочно вылетел в Эр-Рияд, к королю Фадху, а я направился в Марокко, к королю Хасану Второму. Ему предлагалось выступить в качестве напарника лидера ливийской революции. Четвёртая и пятая водяные ловушки были построены нашей компанией в Западной Сахаре и фронт национального освобождения «Палиссарио», головы лидеров которого были остужены этим холодным душем, поторопился пойти на переговоры с королём Мулаем, у которого в руках был не только вентиль, но и большой проект, нацеленный на полное преображение этого края. То, что вскоре в Западной Сахаре должны были появиться переселенцы из Китая, там никого особенно не смущало. Лишь бы это были не испанцы. К тому же Западной Сахаре предоставлялась довольно-таки широкая автономия и ещё много чего такого, что заставило повстанцев стать куда более сговорчивыми. В общем погоняй коня овсом, а не кнутом. Жить сыто хочется ведь каждому. Это куда лучше, чем умирать пусть и с оружием в руках, но голодным. Поэтому и разговор с Мулаем у меня сразу же заладился.
Как не выкобенивались некоторые мусульманские деятели, как ни крутили носом, но в конечном итоге на двадцатое декабря была назначена всеисламская мирная конференция, посвящённая проблемам развития экономики, на которой ждали в том числе и премьер-министра Израиля Голду Меир. Не смотря на то, что МИД Франции очень тщательно готовил мой визит в Израиль, он чуть было не сорвался как раз из-за моих тесных контактов с полковником Каддафи. В конце-концов седьмого декабря я прилетел в эту страну, но встретился с Голдой Меир только через два дня. Деятели из Моссад уже «нарыли» на меня целую Вавилонскую башню информации и в том числе, как они считали, компромата. Поначалу меня хотели прижать им к стене, но дело чуть было не закончилось мордобоем. В общем я заявил тем господам, которые пытались давить на меня, что мирное урегулирование арабо-израильского конфликта будет достигнуто, но очень жесткими методами, путём полного разоружения израильской армии и ввода в Федеративную Израильско-Палестинскую Республику частей Африканского Корпуса Мира с последующим битьём морд всех недовольных. Чтобы доказать, насколько жесткими будут меры, я парализовал двоих каких-то лбов и сказал, что лёжа на больничной койке и при этом будучи совершенно здоровыми, они уже ничего не смогут поделать.