Мститель

Однако, когда маг-кузнец королевской крови вошел внутрь, он чуть не хлопнулся от удивления на задницу, увидев перед собой большой холл, облицованный яшмовыми плитами огненно-красного, с оранжевыми разводами, цвета. От этого стены были похожи на бушующее вокруг него пламя, в котором виднелись чудные картины, рисующие жизнь подземного мира. Ни о чём подобном Бренан раньше даже не слышал и поскольку эту избу демиар Вул-Раон-Ковра построил своими собственными руками можно сказать у него на глазах, неподалёку от неё пролегало шоссе, по которому он часто ездил, то ему только и оставалось делать, что восхищённо прошептать:

— Великий Вулар, это же настоящий дворец…

В ответ на это он услышал через приоткрытые двустворчатые двери червонного золота, большие и рельефные, на створках которых были изображены в полтора человеческих роста две нагие прекрасные демиары, громкий, насмешливый возглас:

— Что ты там бормочешь, бритая морда? Давай топай поскорее к нам, пока мы не прикончили жаркое из болотной свиньи! Не бойся, золотые бабы с дверей не соскочат и не затискают тебя до смерти. Они у нашего друга ручные и смирные.

Этот голос был знаком Бренану лет с десяти. Именно в этом возрасте он познакомился с Морионом и Рагнердом. Тот из двух братьев-близнецов, который впоследствии стал королём, был в детстве робким и застенчивым, а вот Морион отличался весьма бойким нравом, острым языком и на редкость крепкими кулаками.

Они провели в Сазарде, в подземном дворце короля Хонара несколько зим подряд и вместе с Бренаном это была самая настоящая банда, наводившая ужас на всю дворцовую челядь и обитателей ближних и дальних кварталов своими шкодами.

Услышав голос друга детства, маг-кузнец сразу же понял, как ловко провёл всех несчастный солдатик, который был столько раз ранен в битвах, что из-за этого даже решил податься в маги. Понял, громко расхохотался и ещё громче заорал с порога:

— Ну, я сейчас задам вам гномульского перцу, хитрожопые пройдохи! Вы у меня попляшете, плуты!

Бренан со всех ног бросился к золотым дверям, грохоча тяжелыми кованными королевской сталью короткими сапогами. Подбежав к дверям, он всё же с опаской посмотрел на нагих золотых демиар, стражей этого удивительного магического дворца так ловко замаскированного под хижину. Теперь ему было ясно, почему тот маг-травник, который называл себя Вул-Раон-Ковра, не гнался за клиентурой. Он просто не нуждался в деньгах, раз мог себе позволить такую роскошь, — иметь золотые двери, с жившими в них или скорее всё-таки на них, золотыми големами.

Тряхнув головой, гномул взялся руками за створки и распахнул двери, они раскрылись на удивление легко, хотя и весили наверное под десять тысяч фунтов каждая.

Через приоткрытые двери ему был сначала виден большой зал с огромным камином напротив дверей, в котором бушевало пламя. Это был, скорее всего, вход в подземный мир, которым пользовался один только хозяин этого дворца, иначе весь город давно бы уже знал, что хижина мага-травника является эдакой конечной станцией пассажирского тракта, соединяющего земной мир с подземным. Когда же он вошел в зал, обставленный роскошно и дорого, то сразу увидел, что справа за большим столом, накрытом к праздничной вечерней трапезе, вместе с демиаром и принцем Морионом, одетым как всегда скромно, сидит ещё и принц Анноэль, вырядившийся, как на любовное свидание.

Гномул снял с плеча сумку с секирой и пошарив глазами, бросил её на пол рядом с дверями, которые, как и входная дверь, сами закрылись за ним сами собой. Широко улыбаясь, хотя он всё ещё не верил в то, что пришел к кому нужно, Бренан быстрыми шагами направился к столу. В той или иной степени он давно уже был знаком со всей этой троицей, а потому сразу же подсел к столу и принц Морион, взяв праздничный фигурный хлеб, украшенный лепными узорами, со столика стоявшего неподалёку от него, протянул его хозяину дома, также одетому в скромный чёрный наряд, только не из тонкого сукна, а из кожи, и сказал негромким, умиротворённым голосом:

— Друзья мои, мы уже преломили сегодня праздничные хлебы в своих домах, так давайте же предоставим эту честь хозяину этого прекрасного дворца, благородному Вул-Раон-Ваштарану.

На красивом, смуглом лице демиара немедленно появилась радостная, можно сказать счастливая улыбка и он произнёс торжественно и громко:

— Во имя Олора, поминая добрым словом всех наших предков, покинувших этот бренный мир, преломляю этот хлеб, друзья мои. Пусть сон богов будет спокоен, вечная жизнь наших предков в лучших мирах счастливой и безмятежной, а мы всегда счастливы, сыты тем, что пошлют нам к столу боги и удачливы во всех наших делах и свершениях на радость всем нашим друзьям и в посрамление всем нашим недругам.

Праздничная вечерняя трапеза, последовавшая за этим, а все блюда были приготовлены для неё поваром принца Мориона, была недолгой. Всего за каких-то полчаса четверо молодых, крепких мужчин быстро умяли все блюда, осмотрели стол голодными глазами, горестно вздохнули и перешли в другую половину зала, где их ждали четыре уютных кресла и низкий столик, на котором стоял большой кувшин прекрасного гордерийского вина, которое охотно пили как гномулы, так и эльды с демиарами. Едва только сев в кресло, принц Морион сразу же сказал:

— Так, ребята, Брен явился сюда только с одной целью, узнать правда ли мы сможем вчетвером сладить какой-нибудь холмик для его папаши, который тот с гордостью сможет назвать Сизардом и после этого с чистой совестью отправится на Шелор, чтобы ездить там верхом на всех остальных гномулах, которые прибыли туда задолго на него. Сделать мы это можем только одним единственным способом, предъявив этому бритому гномулу свои трофеи, то есть те сувениры, которые мы привезли из своих путешествий в далёкие миры. Желательно в такие, куда труднее всего незаметно открыть сверхдальний портал прохода. Ну, по счёту три достаём свои любимые цацки из карманов. Раз…

Слово два так и не было произнесено, так как все трое немедленно достали из карманов почти одинаковые золотые швейцарские брегеты, только вот те карманные часы, которые купил себе на планете Земля принц Морион, были усыпаны бриллиантами. Все трое изумлённо переглянулись между собой и громко расхохотались. Гномул, восхищённо охнув, тоже достал из кармана золотой брегет с бриллиантами и спросил:

— Вы что же это, сговорились что ли, парни? Я думал что только у меня есть эта диковинка, хронометр мастера Абрахама-Луи Бреге, а вы, оказывается, тоже прикупили себе почти точно такие же. Где покупали то? Если сейчас выяснится, что в Базеле, то я немедленно пойду и удавлюсь где-нибудь с тоски.

Демиар честно признался, с завистью глядя на брегеты принца Мориона и принца Бренана:

— У меня точно такие прямо из-под носа увёл какой-то русский. Я хотел было его подкараулить на улице и отобрать их у него, да, узнал, что он Великий князь и махнул рукой. Уж если Великие князья будут друг друга грабить, то чего вообще стоит наша Вселенная Олоранум? В общем вернулся я в тот магазин и купил самый дорогой хронограф из тех, что были. На этой планете как раз новый век начался.

Кажется двадцатый.

Принц Анноэль покачал головой и сказал с укоризной:

— И этот мерзавец, Мори, набрался наглости и поступил в нашу славную академию магии, которую мы с тобой закончили хотя и не с отличием, но всё же весьма успешно. Ладно, парни, сейчас Морион расскажет нам о своих бедах, а потом мы ещё потерзаем немного Раона, прежде чем продолжим разговор.

Спрятав свой брегет, купленный двадцатью годами раньше тоже в Базеле, принц Морион довольно подробно рассказал о своих подозрениях относительно брата короля и попросил принца Бренана и принца Вул-Раон-Ваштарана оказать ему посильную помощь. Те тоже переглянулись между собой и демиар, натянуто улыбнувшись, сухо поинтересовался в него:

— И что же вы намерены предпринять, принц, в отношении вашего венценосного брата, которому я присягал?

Гномул энергично закивал головой и воскликнул: