Мститель

В общем целых два с половиной месяца королю Леонарду было просто некогда перевести дух, не говоря уже о том, чтобы нападать на своего врага. Возможно, что тот ожидал, что на полное решение первоочередных проблем у него уйдёт гораздо больше времени, но ему хватило и этих восьмидесяти дней на то, чтобы подготовиться к весне, а вместе с ней и к активным действиям врага, то есть королевской гвардии, засевшей в глубоких, хорошо укреплённых пещерах. Ну, а пока это не началось, король-маг наконец приступил к главному, полностью погрузился в подготовку к ведению войны на совершенно ином уровне, — астральном. Не смотря на занятость текущими делами, каждое из которых было неотложным, он уже преуспел и в этом деле хотя бы теоретически, а потому в один из мирных и прекрасных дней, когда на всём Декаране люди, казалось, уже позабыли о том, что ими ещё совсем недавно правили два жестоких упыря-тирана, король Леонард окончательно переложил все дела на Колефу и удалился в подземное убежище, приказав не беспокоить его.

Он вошел в мрачное и неуютное по сравнению с его квартирой во дворце князя Файела помещение, с облегчением вздохнул, снял с себя боекостюм и полез в каменную ванну с горячей водой. Хотя король-маг уже сжился со своей второй кожей, иногда ему хотелось содрать её с себя к чёртовой матери. Понежившись в горячей воде пару часов, он выбрался из ванной, надел на себя золотое бельё, синий шелковый халат и сел в кресло. Открыв лабораторный журнал, в котором был записан его последний эксперимент с астральной бронёй, он мысленно произнёс скороговоркой магическую формулу и перед ним появился зеленоватый призрак воина, но не средневекового, а эдакого ниндзя двадцать первого века. Вместительные карманы этого астрального ниндзи были битком набиты магическими сюрикенами, но всё-таки главным его оружием являлись длинные хрустальные мечи и многочисленные шипы, которые могли выскочить из какой угодно части тела. Все они были к тому же ещё и отравленными.

Король Леонард, взяв в руки лабораторный журнал, вписал в последнюю формулу ещё несколько дополнений, произнёс её заново и астральный воин обзавёлся ещё магическими сетями и длинными, хлёсткими бичами, которые могли выскакивать из его рук и ног. Полюбовавшись на своего призрачного ниндзю, он принялся гонять его усилием мысли по магической лаборатории, словно по полосе препятствий. Он лихо бегал по потолкам и стенам, летал, как заправский китайский летающий воин, и орудовал сразу четырьмя бичами на зависть Индиане Джонсу, отчего магические артефакты на полках разлетались во все стороны. Хотя воин и был астральным, он умел оказывать вполне материальное воздействие на материальную среду, а учитывая то обстоятельство, что по всяческим астральным предметом он бил едва ли не с удесятерённой силой, то это был ещё тот монстр. Во всяком случае он с лёгкостью поднял посудину из королевской стали весом под два с половиной центнера.

Когда король Леонард окончательно убедился в том, что у него получился вполне приличный астральный боец, умения которого и боевая масса которого отныне будут только увеличиваться, он вырвал из лабораторного журнала страницу с магической формулой и принялся искать, куда бы её ему вложить, чтобы никто не обнаружил его астрального двойника. В конце концов его внимание привлёк самый надёжный тайник, его собственный боекостюм и он вложил сложенный вчетверо листок в него.

Огорчённо вздохнув, он сбросил с себя халат и натянул на своё тело эту невесомую одежонку, которая уже столько раз выручала его в последнее время. И не только его одного. Как это уже очень скоро выяснилось, живая броня имела своё мощнейшее астральное отражение и если человек ложился спать в ней и закрывался наглухо, то астральным диверсантам врага уже нечего было даже пытаться добраться до человека, находящегося внутри. Это создавало массу неудобств, но дарило спокойный сон.

Утро было в самом разгаре, — самое неудачное время для астральных путешествий, хотя король Леонард и был надёжно укрыт от солнечных лучей толстым слоем камня.

Для астрального излучения декаранского светила, называемого Солас, это была слишком хлипкая преграда. Для того, чтобы защититься от него, нужно было иметь у себя над головой как минимум десять километров камня. Причём защищать нужно было как раз не астральное, а биологическое тело, которое в момент хотя бы частичного астрального путешествия, когда от человеческого тела отделялось хотя бы десять процентов его астральной сущности, оно уже становилось довольно уязвимым для Соласа. Правда, живая броня являлась хотя и не абсолютной, но всё же вполне надёжной защитой и в этом случае, но это всё равно было неприятно.

Ну, как раз в данном случае король Леонард думал как раз не о том, что будет ему приятно, а что неприятно. Пока что ни у кого из его друзей из дневного выхода в астрал вообще ничего не получилось, а именно в этом он видел залог их грядущего успеха. Ночью кодла магов Сайлора была очень уж сильна и все ночные попытки принца Арзарона, Ворона, Медведя и даже Келира, который особенно преуспел в выходах в астрал, закончились полным провалом. Чёрные маги метелили их почём зря ещё на дальних подходах к их подземным убежищам, наваливаясь всей толпой. Причём так, что даже Медведя, самого могучего астрального бойца, королеве Оделии потом пришлось дня три прогревать своими факелами через каждые два часа. В местном астрале царил просто какой-то невероятно лютый холод.

Король Леонард облачился в свой боекостюм, наглухо запечатался в нём, лёг на мягкую, роскошную оттоманку, позаимствованную во дворце князя Файела, придвинул к ней поближе своего астрального бойца и выделив примерно пятую часть астрального тела вошел в него и закрыл глаза. Теперь он смотрел на мир его глазами, которые имели диапазон восприятия от длинных радиоволн до ультрафиолетового излучения, из-за чего магическая лаборатория, в которой он находился, засверкала новыми красками, яркими и нарядными, но несколько непривычными. Погоняв своего астрального ниндзя по лаборатории и убедившись в том, что силёнки у него прибавилось, он вздохнул и стал пробиваться сквозь камень наружу. Вот теперь ему стало понятно, что имели ввиду Ворон и Медведь, когда говорили о вкусе камня. Не то чтобы это было неприятно, просто очень уж неожиданно, поскольку всё восприятие внутри камня действительно сдвигалось в сторону вкусовых ощущений.

Побродив немного по каменной тверди и найдя в ней несколько каверн с чудными друзами драгоценных камней, в основном топазов и аметистов, король Леонард, открыв портал прохода, аккуратно отправил их в свою магическую лабораторию.

Драгоценные камни, добытые демиарами именно такими способом, имели особую ценность для создания магических артефактов. Поэтому на поверхность он выбрался только часа через полтора и с удивлением обнаружил, что в Северном Декаране в астрале было так же тепло, как и в астрале Земли. По всему выходило, что это была не задумка Зартара, а проделки Сайлора и его магов-затейников. Непонятно было только одно, как они умудрились это сделать. Астральный мир во многом был похож на материальный, хотя таковым не являлся, а потому влиять на него было очень сложно. Тем более на такой, который был специально укреплён Зартаром до невероятной прочности, но как бы то ни было, Сайлору удалось напакостить и здесь.

Впрочем тут речь могла идти и о совсем других вещах, например о неких магических генераторах, способных вызвать ощущение холода, поскольку астральная сфера по своей сути была так же незыблема, как закон всемирного тяготения в материальном мире. Вот его-то в астральных сферах миров как раз не было вообще и потому король Леонард немедленно понёсся вверх не чувствуя ни ускорения, а лишь только глядя на то, как уменьшаются внизу детали ландшафта. Хотя он и находился сейчас в астральном мире, это нисколько не мешало видеть ему мир физический, вот только он представал ему несколько искаженным из-за того, что весь был пронизан силовыми линиями. С одной стороны это даже было удобно, поскольку так он хорошо видел всё, чего касалось магическое воздействие.