Игры богов

Это было в традициях лесных рейнджеров, под чьим попечением была каждая травинка во всём Гористом Синелесье. Поскольку родители Ника всецело доверяли эльдарам, то они стали отпускать его в лес вместе с Сардоном уже в возрасте пяти лет и не волновались даже тогда, когда их сын не возвращался к ночи домой. Хотя лесному рейнджеру было всего лишь пять лет от роду, лес полностью ему послушен и подвластен, а потому каждому человеку находящемуся рядом с ним, ничто не грозило. Вот так они и росли разрываясь между лесом и городом. Хотя Мэт Марно и был мэром города, он не отказался полностью от своей прежней профессии и за домом у него были кузница и отличная слесарная мастерская, где он частенько работал вместе с сыновьями. Ник, как и Сэнди с Клаусом, их старшим братом, тоже любил возиться с железками и даже сумел приучить к этому своего друга, правда, того не интересовало ничто, кроме оружия. Зато Ник уже в десять лет был отличным слесарем и прекрасно разбирался во всяких сложных механизмах.

В горы они отправлялись всего на день, чтобы навестить своих приятелей, трёх дракончиков, которые вот-вот должны были встать на крыло и поскольку Сардон и Ник были как бы их наставниками, именно им нужно было отправить малышей в первый полёт. С этим не было никаких проблем и юный маг ни на минуту не забывал в столице о том, что Руаз и Сирина ждут его и Сардона в назначенный день. Для того, чтобы поспеть к пещере королевских золотых драконов вовремя, Ник ещё два месяца назад установил возле неё малый сарнасельм и потому они смогли добраться до неё и из Нервена. Поэтому сразу после школы они отправились в горы, а на следующий день, с первыми лучами сияющей ленты, стояли у входа в пещеру и звонкими, весёлыми голосами подбадривали трёх малышей тёмно-вишнёвого цвета. Этим драконам ещё только предстояло стать золотыми.

Руаз и Сирина уже парили в вышине и призывно трубили двум своим сыновьям и дочери. На то, чтобы те покинули пещеру, в которой они родились, потребовалось каких-то десять минут и вскоре малыши взлетели в небо, чтобы покинуть эти горы на долгие десять лет. Их первый полёт был недолог, ведь им только и нужно было, что перелететь через горный хребет и приземлиться на берегу тёплого горного озера, где их уже ждали лесные рейнджеры и другие маленькие драконы. Вообще-то Нику нужно было настоять на своём и сразу же вернуться в город, но он поддался на уговоры Сардона и они стали спускаться с вершины горы пешком, чтобы зайти к своим друзьям, горным троллям. Вот там-то они и задержались на целых три дня и если бы не напоминание Ника, что он должен передать посылку, торчать бы ему там ещё, как минимум, дня три, а то и все четыре.

Вчера вечером он вернулся домой, чтобы утром отправиться к своему наставнику и мечтал только об одном, как поутру отделаться от Сардона. Как он того и боялся, это остроухое чудовище припёрлось к ним в дом ни свет, ни заря. Пока юный рейнджер завтракал во второй раз, Ник помалкивал, но когда они вышли из дома, сразу же заявил ему строгим голосом:

— Слушай, Сардина, я свою работу у матушки Мбоуры уже сделал, так что топай туда один. Ты все эти три дня дурака валял, а я ремонтировал эти чёртовы дедовские часы, поэтому розами ты будешь заниматься сам. Понятно?

Сардон растерянно захлопал своими огромными ресницами и чуть ли не плачущим голосом вскричал:

— Никса, это не честно! Я ведь тебе помогал!

— Да? — Изумился Ник — И чем же это, Сардина? Тем что трескал пироги матушки Мбоуры и путался у меня под ногами? Да, ты даже пружину от ржавчины чистить отказался. Побоялся сломать, хотя она была размером в два твоих роста. В общем так, меня ждёт мой наставник, Сардон, и поэтому розы ты будешь пересаживать один. Ну, сам посуди, какой из меня садовник?

Хотя по идее Сардону нечего было возразить на эти слова, но он немедленно нашелся и завопил:

— Так я тебе об этом и толкую, Никса! Самое время начинать учиться, а то ты вечно откладываешь, мол не сегодня, давай лучше завтра. Понимаешь, Никса, лучше начинать работу с домашних цветов, а не сразу с деревьев. Они ведь не такие капризные и им тебе будет гораздо легче угодить, чем дубам или секвойям.

Поняв, что Сардон так просто от него не отцепится, Ник упрямо помотал головой и бросился от друга наутёк, так как ничего другого ему просто не оставалось делать, кроме как обогнать его и поскорее добраться до башни наставника. Похоже, что Сардон махнул рукой и не последовал за ним. Во всяком случае когда Ник входя в башню старого мага обернулся, он не увидел в лесу своего друга. Это, конечно, грозило двумя или даже тремя днями обиды, но уж пусть лучше это, чем не выполненное обещание, данное профессору Алкарону и Всеведущей Кл'норе. Ник облегчённо вздохнул и тотчас испуганно вздрогнул, увидев перед собой в холле своего мага-наставника. Изумление его было столь велико, что он вместо того, чтобы поприветствовать великого мага, только беззвучно открывал и закрывал рот.

Маг был одет не в свой обычный эльфийский наряд, а в тёмно-синюю куртку непонятного фасона, застёгнутую на все пуговицы под самое горло, чёрные брюки и странного вида чёрные башмаки. Голова его была покрыта столь же странным чёрным беретом. Архимагистр Ланнель Тринир стоял перед Ником и ласково улыбался, но глаза его при этом были грустными. Он кивнул мальчику и сказал:

— Да, похоже, что звёзды нас никогда не обманывают, Ник. Всё идёт именно так, как это и было предначертано когда-то.

От этих слов Ник пришел в себя и, протянув наставнику два свёртка, сказал склоняя голову:

— Учитель, ваши друзья из Сильматирина передали вам это вместе со своими наилучшими пожеланиями. — Только теперь Ник заметил, что посреди просторного холла стоял большой закрытый фаер для пространственных перемещений и радостно завопил — Учитель, неужели мы отправляемся в путешествие?

Теперь Нику стало понятно, что за странная одежда надета на его наставнике. Это был своеобразный магический доспех — сайринахамп, которому можно было придать любой вид. Ланнель, взяв оба свёртка в руки, подошел к серебристому фаеру, имевшему вид небольшого судна для плавания по рекам и озёрам, и, положив их на палубу, ответил:

— Да, мой мальчик, уже очень скоро мы отправимся в путешествие. Надеюсь, что оно окажется успешным, ну, а теперь пойдём наверх. Нам нужно поговорить кое о чём. Всё, что нам только может понадобиться в дальней дороге, я уже погрузил и теперь нам осталось только прояснить некоторые вопросы, которые напрямую касаются тебя, мой мальчик.

Ник понял это по своему и, шмыгнув носом, сказал:

— Учитель, простите меня, что я не пришел к вам сразу же.

Ланнель улыбнулся и, потрепав мальчика по непослушным тёмным вихрам, поторопился успокоить его:

— Ник, все последние три дня я был очень занят подготовкой к нашему долгому путешествию и потому просто физически не мог уделить тебе ни одной минуты, так что всё в порядке. Ну, пойдём, дружок, у нас ещё есть время, чтобы обо всём поговорить. Похоже, что ты хочешь задать мне несколько вопросов, мой мальчик. — Ник закивал головой и Ланнель, положив руку на плечо мальчика, повёл его в свой кабинет, расположенный на втором этаже. Там он сел за свой рабочий стол, на котором к удивлению Ника не было ни книг, ни каких-либо бумаг и, откинувшись в кресле, спросил — Итак, Ник, что сейчас тебя в интересует первую очередь?

Именно таким образом начинались их беседы. Ник услышав уже привычную ему формулировку тотчас продолжил:

— Учитель, недавно, когда мы с Сардоном возвращались от пещеры Руаза и Сирины, нам пришлось задержаться в посёлке горных троллей. Мы часто бываем там, но обычно никогда не ночуем у матушки Мбоуры, а тут получилось так, что старый Бомбур попросил Сардину починить его часы и тот сразу же согласился, хотя и знал, что мне нужно возвращаться в город. Мы добрались до посёлка троллей под вечер, но из-за этого обещания нам пришлось заночевать в доме матушки Мбоуры, хотя это и не самое приятное дело, уж очень сильно тролли храпят. Мне из-за этого даже пришлось сотворить заклинание отсечения звуков, иначе я просто не уснул бы. Перед сном мы долго разговаривали с Сардиной и я ему всё высказал. Ну, в общем сказал этому типу, что если он что-то обещает, то должен делать это сам, а не перекладывать на других. Понимаете, учитель, Сардина ничегошеньки не понимает в часах и вообще в каких-либо механизмах, но при этом согласился починить настенные часы старого Бомбура. Бр-р-р, это просто что-то чудовищное, а не часы. К тому же в них устроили себе гнездо летучие мыши. В общем Сардина мне в тот вечер сказал, что если кто-то обращается к эльдару с какой-нибудь просьбой, то он не вправе отказать, а раз с ним в этот момент был я, то значит мне нужно треснуть, но починить эти чёртовы часы. Вот мне и интересно знать, учитель, почему этот лесной призрак так сказал? Интересно, а что бы делал этот эльдар, если бы меня в тот момент не было рядом?