Игры богов

На следующий день после прилёта в Лхасу, ранним утром, ещё затемно, экспедиция покинула монастырь в сопровождении пяти молодых монахов и к полуночи добралась до монастыря Пархор. Цеванг ждал их с яками и носильщиками в двадцати трёх километрах от монастыря и до него они добрались без каких-либо затруднений. В монастыре их встретили очень радушно и задержка была вызвана только тем, что Ланнель купил у местных жителей самых больных и слабых яков, которых рейнджерам пришлось в срочном порядке подлечить и хоть немного откормить перед дальней дорогой, но и после этого они выглядели далеко не самым лучшим образом и монахи высказывали сомнения на их счёт. Тем не менее ранним утром восьмого дня они покинули монастырь, перебрались через замёрзшую речку и стали подниматься на высокогорное плато. К вечеру они поднялись на него и удалились от монастыря на довольно большое расстояние.

Экспедиция встала на ночлег, но спать отправили только мальчиков и Саори с Иримиэль, для которых поставили палатку на расчищенной от снега и камней площадке. Стоянка обещала быть довольно продолжительной, не менее полутора суток, так как Ланнель, чтобы не мучаться понапрасну, решил превратить яков в магических существ, способных нестись по горам, как призовые скакуны по беговой дорожке ипподрома. Для этого святые отцы вместе с ниндзя тотчас занялись сбором фуража, засыпанного почти полутораметровым слоем снега, а маг Ланнель, согнав яков в кучу, достал из кармана пуховика свой анголвеуро и принялся творить очень сложные и пространные магические заклинания. Он не собирался превращать их в каких-либо монстров, хотя и намеревался создать идеальное верховое животное, способное передвигаться в горах.

Для этого и самим якам нужно было хорошенько поработать, то есть съесть как можно больше корма, но не сухой травы. Косари, усевшись прямо на снег вокруг стоянки, немедленно сотворили небольших снежных големов похожих на полупрозрачных сороконожек и те засновали под снегом срезая каждую травинку и снося всё сено в одну кучу. Сэнди, Варнон и Талионон превращали его в свежую траву и, подсыпая в неё зерно, жир, сухое молоко и сахар, делали на основе регенерированной травы зелёные, сочные брикеты размером в ладонь, которые яки поедали с огромным аппетитом, да, и сами маги нет-нет, да, и снимали пробу. Исигава, заметив, как Талионон слопал зелёный ломоть целиком, возмущённо крикнул:

— Парень, ты чем это занимаешься? Смотри у меня, потащишь генератор вместо яка! Тоже мне умник нашелся. Можно подумать, что колбасой обойтись нельзя.

Рейнджер, привыкший к подобного рода еде, ответил:

— Исигава, не жмись. Всем хватит. Возьми лучше попробуй зелёную рейнджерскую коврижку. Может и тебе придётся по вкусу.

Он бросил японцу овальный зелёный брикет и тот, понюхав его, осторожно откусил небольшой кусочек, разжевал и, причмокнув губами, кивая головой сказал:

— Неплохо, Талионон, но якитори всё же вкуснее.

Вскоре уже все жевали зелёные рейнджерские коврижки, а не одни только яки, которые из-за них чуть ли не дрались и при этом преображались буквально на глазах. В первую очередь они стали делаться массивнее и мускулистее, хотя и не сделались намного выше. С этим можно было подождать. Зато их ноги превращались в настоящие колонны с мощными, прочными копытами. Начинающим магам их преображение далось с большим трудом, так как ели яки не переставая. В итоге на площади в несколько квадратных километров под снегом не осталось сухой травы и к полудню все так вымотались, что кое-как поставили палатки, забрались в меховые спальные мешки и уснули. Бодрствовать остались одни только эльдамирцы, которые шугнули яков, чьё преображение начало входить в завершающую фазу, а среди них было поровну особей мужского и женского пола, которые всё ещё хотели есть, найти себе пропитание самостоятельно. Теперь, когда и самцы и самки сделались одного размера, стали всеядными животными и обзавелись чуть ли не медвежьими пастями, им уже не были страшны никакие хищник.

Издавая трубные звуки и весело помахивая хвостами с длинными кисточками, яки оправились искать, чего бы им куснуть. Талионон, которому надоело работать пищекомбинатом, приманил к якам несколько дюжин старых снежных козлов — горалов, а также тибетских антилоп — дзеренов, которым не было суждено дожить до весны, и они попали на зуб стремительным, словно горный поток, косматым магическим существам и стали их добычей, не доставшись снежным барсам и волкам. Небольшая стая волков, заметившая магических яков, тотчас бросилась наутёк не зная того, что теперь этого ужина хищным парнокопытным хватит, как удавам, на добрый месяц. К утру яки вернулись полностью преображенными — с длинной, мягкой, блестящей шерстью, лаково-блестящими острыми рогами и довольными, вытянутыми мордами с хитрыми глазами.

Дальнейший путь сделался намного легче. Яки сами находили дорогу и им не были страшны ни глубокие сугробы, ни крутые склоны, которые они преодолевали играючи. К тому же те знания, которые рейнджеры обрели благодаря Сардону, позволяли им безошибочно видеть в горах опасные места. Тем не менее до Сердца Земли они добирались четыре дня, так как по пути им пришлось обойти две высокие горы и перевалить через горный хребет. В конечном итоге экспедиция поднялась на небольшое, наклонное плато лежащее на высоте почти семи с половиной километров, которое прорезала почти от края до края глубокая, узкая, зигзагообразная щель, протянувшаяся с севера на юг. Им повезло, они подошли как раз с той стороны, где в это узкое, не более тридцати метров, ущелье можно было спуститься по карнизу двухметровой ширины. Вперёд выдвинулся, как самый опытный горный рейнджер, Талионон и его як, которому он за весёлый нрав дал прозвище Гелир, смело прыгнул вперёд с пятиметровой высоты, моментально затормозил на довольно крутом карнизе и стал быстро спускаться вниз не обращая никакого внимания на сумрак, сгущавшийся внизу, так как прекрасно видел в темноте.

Талионон сразу же определил, что этот карниз был в глубокой древности обработан людьми и в нем даже были высечены в некоторых местах ступени. Место это, явно, было весьма не простым и хотя всё плато было покрыто льдами и завалено снегом, карниз по которому быстро спускалась вниз кавалькада, не был покрыт снегом, да, и в этом ущелье было гораздо теплее, чем снаружи, где стоял лютый мороз и было довольно ветрено. Ближе к середине щель расширялась и там, где начинался её изгиб, Талионон сумел рассмотреть глубоко внизу виднеется желтоватое свечение. Это уже выглядело более, чем необычно и даже загадочно. Ланнель, который ехал теперь позади него с принцессой Иримиэль на руках, сказал:

— Сдаётся мне, что это нечто вроде вулкана, Талионон.

Исигава, ехавший третьим, возразил:

— Лан, ты, похоже, не видел ни одного вулкана в своей долгой жизни. Вулканы это такие горы с дыркой внутри, через которую наружу вытекает лава, а это никакой не вулкан. Вот на что это действительно похоже, так это на то, что какой-то великан воткнул в это место своё копьё, а потом выдернул. Если так, то вся твоя болтовня о том, что Сердце Земли образовалось из-за каких-то там людишек, это полная чушь. Его сотворили древние боги.

В ответ на эти слова ехавший позади него отец Юджин немедленно запустил в голову японца, снявшего капюшон и даже меховую шапку, надкусанной галетой и сердито прорычал:

— Не какие-то древние боги, нечестивый язычник, а истинный Господь, творец сего мира! — Ловко поймав отлетевшую от макушки Исигавы галету, он добавил — Хотя чёрт его знает, как всё было на самом деле. Теперь и я начинаю подозревать, что боги это ещё те пройдохи и ничуть не удивлюсь, если узнаю, что иногда они встречаются друг с другом в каком-нибудь небесном пабе и хвастаются своими великими свершениями.

Исигава между тем стал фантазировать:

— А мне почему-то думается, ребята, что это был какой-то титан, который воткнул копьё в эту гору с плоской верхушкой и сказал, что здесь он оставит своё сердце или что-то ещё в этом роде.