Во имя прогресса

Вот теперь уже ничто не мешало ему скакать так, как ему хотелось. Иль легонько стеганул Свирда нагайкой и тот помчался во весь опор. Сайва не отставала от него ни на шаг, но шла слева не ноздря в ноздрю, а немного отстав, её голова была на уровне задних ног молора, и примерно в метре от него и это означало, что ничто не мешало Всаднику рубить врага шашкой. Иль приторочил за спиной две шашки и теперь настало время обнажить их. Он резко развернулся и помчался вдоль изгороди, за которой бесновались от восторга все его друзья и особенно Гайер с супругой и все остальные молламоводы. Приблизившись к ним метров на двести, он выхватил из-за спины обе длинные шашки и поскольку не побеспокоился о лозе заранее, то просто стал показывать, что такое конный двуручный бой. Привставая на стременах и наклоняясь в разные стороны, он рубил врага справа и слева, затем садился в седло и наклоняясь вперёд так, что ложился животом на горб молора, чертил остриями по земле и промчался мимо своих друзей, словно вихрь. Скачка буквально опьяняла его и он дико ревел и улюлюкал от восторга.

Ускакав вперёд километра на три, Всадник Иль круто развернул молора, чему тот вовсе не противился, встал широких, жестких, плотно привязанных, как он к тому и привык, стременах и поскакал стоя и лишь слегка согнув ноги в коленях. Так он и промчался мимо замолкших друзей. Затем снова развернулся, замедлил ход и спокойной, неспешной рысью подъехал к тому месту, где стояли Гайер и Лайва, отправил шашки в ножны и легко соскочил с молора и тут же принялся ласкать его, гладя по круглой голове с ушами, как у бобтейла. Свирду это всегда нравилось и он тотчас лизнул Иля. Сайва немедленно оттолкнула своего супруга и он приласкал и её, после чего сказал:

— Гулять, мои хорошие.

Молламы тут же направились к яслям с сеном, а Иль перемахнул через изгородь и развёл руками. У него на шее тотчас повисла Лайва, расцеловала его и воскликнула:

— Граф, вы самый великий человек на Веде.

Иль улыбнулся и ответил:

— Леди Лайва, я самый обыкновенный Всадник.

Гайер тут же воскликнул:

— Иль, я хочу сесть в седло.

— Сейчас сядешь, Гай. — Ответил Иль — Но только после того, как ты повторишь тот фокус, который тебе покажу. — Он подошел к своему тарантасу и вытащил из-под козел довольно большой каменный блок, обтянутый кожей, затем зажал его у себя между ног и сказал — Гай, этот камешек весит сто с чем-то фунтов. Я могу держать его между ног шесть часов и ещё прохаживаться с ним, только мелкими шагами и к тому же размахивать сразу двумя шашками. Если у тебя слабые ноги, то молор сразу же убьёт тебя и будет совершенно прав. Он сильный и очень гордый скакун, а потому потерпит на себе только точно такого же Всадника, сильного, гордого и совершенно лишенного тормозов, то есть бесшабашного до безобразия. Так что качай ноги, Гай.

Глава шестая

Волшебная Наурия

Весть о том, что наконец нашелся человек, который сумел оседлать молламов и не просто оседлать, но и скакать на них с отменной ловкостью и рубить длинными шашками поды грата, насаженные на толстые прутья, да, и сами прутья, быстро облетела Великое Княжество Рабарн и в Тевран потянулись вереницы карет и фургонов. Все молламоводы хотели посмотреть как на какого-то графа де-Шорна, так и на его феноменальное мастерство наездника на молламах, а также купить сбрую у местных шорников, сёдла у пока что единственного мастера седельных дел, содержавшего попутно постоялый двор, подковы для молламов, а также специальные камни, обтянутые кожей. Тевран мигом превратился в самый настоящий муравейник и был взят в осаду множеством шатров и палаток. Городской магистрат всем своим составом явился в поместье бургомистра и после трёх часов непрерывных воплей Гайер Флагор согласился, что ему действительно нужно пойти навстречу пожеланиям коллег и построить тренировочный кавалерийский лагерь не у себя в поместье, а рядом с городом, справа от рабарнской дороги.

Илю только того было и надо, а потому в указанном месте тотчас закипела всенародная стройка. Практически каждый ремесленник прекрасно понимал, что благодаря его светлости графа де-Шорна, большого любителя дарить всем удочки, теперь у них у всех откроются новые перспективы и они не ошиблись. Его светлость взял в привычку через день выходить из своей казармы во двор и заявлять собравшимся ремесленникам о том, что ещё ему потребуется для того, чтобы обучать Всадников верховой езде. Первыми заказ получили каменотёсы, которых он попросил изготовить для него тысячу продолговатых камней толщиной с горб моллама и весом в сто фунтов каждый, обтянутых толстой кожей с ремёнными петлями спереди и сзади. Ну, а вслед за этим заказы посыпались на них, как из рога изобилия. По заказу Иля на орбите специально рисовали такие эскизные рисунки и чертежи, на которых не было никаких украшений, но всегда давались либо точные размеры, либо способы их вычисления.

Пожалуй только чертежи сёдел и сбруи сделал он сам, как и лекала, а всё остальное изготовили учёные-историки, народ очень грамотный, умный, въедливый и дотошный. Поэтому дела быстро пошли на лад и пока волонтёры слушали лекции в поместье Гайера Флагора, жители Теврана вскладчину с размахом строили Школу верховой езды, поскольку прекрасно понимали, что теперь у их города есть только одна дорога, — стать городом Всадников. Об этом им намекнули сто двенадцать парней и девушек, которые каким-то образом прознали о том, что граф де-Шорн дал клятву своему ученику барону де-Местеро построить для него и точно таких же младших сыновей, как и он, — город Счастья. Теперь всего шесть месяцев спустя, в казармах кавалерийской школы жило уже более тысячи молодых людей, последователей графа, и дисциплина в них была просто железная.

Вплоть до пяти часов вечера Иль крутился, как белка в колесе. Такая уж была судьба у каждого атамана. С утра он принял целую делегацию ремесленников с образцами изделий, треть из которых забраковал и подробно объяснил, почему они ни на что не годятся, затем обошел все тренировочные площадки, на которых с молодыми Всадниками работали инструкторы, а их состав был очень примечательным, так как это были: во-первых, почти половина тех парней, с которыми он познакомился в первый же день своего пребывания на Веде; во-вторых, учёные со станции наблюдения; и, в-третьих, сорок шесть лучших курсантов Школы прогрессоров, которым Верзила Сонг вручил дипломы досрочно и вместе с их конями направил на станцию. Табун вместе с тремя Всадниками остался на орбитальной платформе, а все остальные вместе с Мартином спустились на поверхность Веды два месяца назад и уже меньше, чем через месяц доказали всем, что они мало в чём уступают своему атаману, перед которым они хотя и не прогибались, но любое его распоряжение выполняли бегом.

Эти молодые парни и девушки резко выделялись среди всех остальным ещё и тем, что они, как и граф де-Шорн, были все до одного дворянами с Суотванза. О том откуда они родом, эти господа рассказывать не любили, но зато поражали всех тем, что знали о таких вещах, о которых обитатели Ромварена и не подозревали и понимали атамана буквально с полуслова. Более того, всех и в первую очередь Рейна и Лардока поразило то, что они уже умели делать всё то, чему всех остальных учил граф Ильхем. Народ даже стал поговаривать, что они земляки атамана, ну, естественно все тут же потянулись к ним, тем более, что их всех отличала душевная открытость, доброта и стремление не только научить своих сверстников тому, что они уже прекрасно знали, а некоторые, как говорится, впитали эти знания в себя с молоком матери. Тут и Рейн, и Лардок, женившиеся на Велине и Дизии, а так же многие другие не ошибались, среди прибывших на Веду прогрессоров, пятнадцать парней в возрасте от двадцати восьми до тридцати пяти лет были родом из Малой Степи. Именно они и стали душой всего отряда Всадников.

Покончив с делами, Иль направился на тренировочную площадку главного вербовщика и вертопраха его отряда, — святого отца Вастоса. Тот как раз проводил урок физической подготовки и одновременно фехтования с тремя десятками своих новых прихожанок. Этот немолодой уже на вид толстяк, был силён, как молодой молор, подвижен и ловок, как мивха, но при этом ещё и охоч до женского пола настолько, что за ним не могли угнаться граф Ильхем с пятнадцатью его сотниками вместе взятыми. Он взял себе за правило время от времени совершать на большом дилижансе, запряженном восьмёркой самых быстрых молламов, набеги на города Великого Княжества Рабарн. Приехав в какой-нибудь город, распутный монах, поселившись на каком-нибудь постоялом дворе в самом роскошном номере, тут же устраивал загул длиной в три четыре дня, чуть ли не битком набивал свой номер девицами лёгкого поведения, махнувшими рукой на счастливое замужество, а потом, улучив удобный момент, увозил их ночью из города на своём дилижансе. Таким образом отец Вастос сделал Всадницами уже почти полторы сотни девиц, разрушив при этом семь браков, так как сманил девушек практически из-под венца и что самое удивительное, умыкну пять жен и его прощало только-то, что все они страдали бесплодием.