Во имя прогресса

Иль внимательно осмотрел этих хорошо откормленных, ухоженных животных и сразу же нашел, как их метили, — им наносили татуировку внутри уха в форме княжеской короны с буквой «Д» местного алфавита и цифрой «2». Татуировки тут же были сведены и вместо них он нанёс другие, говорящие о том, что эта упряжка принадлежит барону Фергу де-Курдену, баронство которого находилось в восьмидесяти километрах от Шаргры за рекой. Именно этот барон, согласно разработанной Илем легенде, выдал свою дочь замуж за престарелого графа Лейра де-Годара из ещё более Великого Княжества Авсария. В реальности этого произойти не могло по той причине, что у барона было пятеро сыновей и не одной дочери на выданье. При том условии, что на Веде царил самый махровый майорат, четырёх сыновей барона де-Курдена можно было только пожалеть, так как все они уже были по очереди проститься с отчим домом, получить от любимого родителя по баронскому титулу, мечу со щитом и пинку под зад, чтобы пополнить число соискателей места в дружине князя.

Барон, сидя в саду своего замка и попивая наливку, частенько вздыхал и пенял своей жене, что если бы она родила ему вместо двух младших сыновей двух дочерей, тогда бы они на этом смогли бы хорошо навариться и им бы не составило особого труда получить земельный надел для второго и третьего сына. Ну, что же, барон был по своему чадолюбив, но при этом его самой главной задачей являлось не дать пресечься славному роду де-Курденов и как можно основательнее укрепить своё баронство, власть которого распространялась на полторы дюжины весьма зажиточных деревень. Поэтому ему и нужно было выпихнуть из своего замка четырёх лишних сыновей, ну, а своей жене барон то и дело рассказывал, за каких дворян он смог бы выдать замуж их дочерей, если бы они у них были. Деньги на приданое у барона имелись, но их не хватало на то, чтобы купить у князя Дорелина земельные наделы для своих четырёх сыновей и построить каждому из них по замку. Богатое воображение Иля тут же нарисовало картину того, что творилось в Великом Княжестве Шаргра и далеко за его пределами.

Скорее всего на всех дорогах вовсю шалили разбойники, происходящие родом из дворян, которые не получили от своих папаш ничего, кроме отчего благословления, железок в руки и пинка под зад. Помимо бесед барона с баронессой, он подслушал также немало разговоров о местном боге, которого звали Дессором, а также о его служителях, облачённых в серые рясы. Кстати, все четверо сыновей барона де-Курдена, если им станет совсем невмоготу, могли постричься в монахи, а поскольку они были сызмальства приучены к ратному делу, то их немедленно записали бы в орден святого Лидеора, правда, тогда им пришлось бы дать обет целомудрия и безбрачия. Святая церковь на Веде была очень серьёзной организацией и её святые отцы строго следили за дессоровым воинством. Догадка Иля о том, что монаху могли поручить сопровождать невесту к жениху чёрт знает в какую даль, оказалась верна. Но одно дело догадки, а совсем другое монашество, как профессия. Поэтому для того, чтобы обеспечить Сержу Кленси надёжное алиби, его сокол месяц шнырял по храмам и Иль с его помощью вникал в суть этой религии.

В храмах Иль также почерпнул множество интересной информации, а также спёр в одном монастыре когтями сокола несколько довольно толстых книженцией, — местную библию, книгу деяний пророка Синеира, житие святого Лидеора, а также катехизис местного разлива. Дессору на Веде поклонялись уже почти две тысячи лет, а потому религия приобрела весьма основательный, монументальный вид и во многом походила на христианство и даже имела свой крест с квадратом посередине. Сам Иль не стал особенно заморачиваться на Дессоре и его делах, так как он по его легенде был заезжим, то есть заплывшим, иноземцем и веровал в других богов, зато Серж тотчас засел за книжки вместе с Мартином Десмондом, кучером. Занялись чтением и обе девушки, Сьюзан и Лорой. Сокол Иля спёр у баронессы всю её библиотеку, оба рыцарских романа, которые она так любила читать, когда муж не дудел ей в уши. Основательно загрузив своих спутников, Иль приступил к подготовке материально технической части и первым делом изготовил из местного краденого дерева ценных пород роскошную карету, которая довольно сильно отличалась от местных образцов гужевого транспорта. Когда профессор Стюарт поинтересовался, почему Иль нарушает каноны, он ответил ему:

— Ральф, мы с вами прогрессоры или кто? Пусть народ смотрит на мой дилижанс, восхищается им и делает себе точно такие же. Знаете, хороший пример он ведь заразителен. Ничего, скоро я займусь упряжью для наших мохнатых лошадок и ими, вот тогда вы и увидите, что такое класс.

Профессор кивнул головой и сказал:

— Да, вы скорее всего правы, Иль.

Однако, профессор тут же взвился на дыбы, когда его новый наблюдатель выгрузил из своего громадного контейнера мощный синтезатор и принялся превращать свинец в золото и чеканить из него монету. Он тут же замахал руками и завопил:

— Иль, что вы делаете? Вы же полностью сломаете всю их финансовую систему! Мы что, хотите там всё скупить?

— Ну, всё не всё, а вот купить небольшую, хорошо организованную для охраны нашей невесты нам точно не помешает. Ральф, кто вообще отправляется в путешествие по Веде, вы или мы? Между прочим я могу уступить вам эту честь. Язык благодаря мне вы уже знаете, так что сможете отправиться в этот вояж без единого цента в кармане, а я полюбуюсь на то, как вашего клона продадут в рабство. Пусть и не везде, но оно у них ещё есть и тогда вам точно придётся раскусить ампулу с ядом. Поэтому успокойтесь и не мешайте мне готовиться к экспедиции.

Профессор Стюарт был вынужден смириться с таким самоуправством Иля. Тем более, что агрегат по изготовлению золота был доставлен на станцию с Марса, а стало быть всё было санкционировано Наблюдательным советом. Однако, когда количество золотых монет перевалило за второй центнер, он спросил:

— Иль вы собираетесь везти всё это золото в карете?

— Разумеется нет, профессор Стюарт. — Успокоил Иль профессора — Большую часть золота мы зароем в землю на полпути к месту нашего назначения или даже дальше, на подступах к Авсарии, а когда доберёмся до тех мест, то выроем клад.

Профессор покрутил головой и сказал:

— Я смотрю у вас уже готов какой-то план, Иль. Какой, если не секрет? Вы можете поделиться им со мной?

Иль забросил в приёмный бункер синтезатора ещё полцентнера свинца и невозмутимо сказал:

— Ральф, я собираюсь обзавестись в Авсарии кое-какой недвижимостью, купить замчишко и устроить в нём надёжный опорный пункт. Находясь на орбите, вы многого не узнаете. Наблюдатели должны жить там не просто десятилетиями, а столетиями, если это потребуется. Только так мы сможем начать хоть что-то планировать. А вы что, об этом никогда не думали?

— Нет, почему же! — Воскликнул профессор — Конечно мы думали и об этом, но знаете, Иль, это ведь по сути наша первая серьёзная экспедиция и я не думаю, что в ходе нё вы сможете достичь чего-то значительного, какого-то серьёзного успеха.

Под звон золотых монет авсарийской чеканки, Иль сказал:

— Ральф, великие дела нужно не планировать, а свершать. Знаете, это даже как-то смешно выглядит. Сидит человек в своё кабинете и думает, — так сегодня мне нужно навестить бабушку, а завтра в одиннадцать тридцать пять я совершу великий подвиг, который войдёт в историю планеты. Поймите, я не собираюсь совершать на Веде никаких героических поступков, а просто хочу не спеша, с комфортом проехать из пункта А в пункт Б и при этом провести по пути следования самую тщательную разведку. Ну, а когда я доберусь до княжества Авсария, то присмотрю там какой-нибудь замчишко верстах в сорока от столицы и откуплю его у владельца. Потом я поставлю в нём толкового управляющего и как всякий благородный заморский дворянин, а я намерен выдать себя за графа, обзаведусь небольшой частной армией и разобью её на два отряда. Один я оставлю в замке, а со вторым отправлюсь путешествовать по всей Веде. Знатные ведийцы любят путешествовать, но в то же время они терпеть не могут шпионов. Именно поэтому они так быстро вычисляли всех наблюдателей и бросали их в застенки. Между прочим я подслушал в храме один разговор, из которого мне стало ясно, что они уже обратили внимание на то, что по всему Ромварену шастают какие-то тёмные личности и один тип жаловался другому, что ещё ни одного из них так и не удалось допросить потому, что они все тут же откидывали копыта. Ведийцы этим очень обеспокоены, а это означает, уважаемый профессор, что вы в значительной мере осложнили мне задачу, ну, ничего, я как-нибудь выкручусь. Всё не так уж и плохо, хотя и хорошего в этом ничего нет.