Во имя прогресса

Иль почистил сначала в загоне Принца, затем тщательно вычистил его шкуру скребком и щёткой, а затем ещё и выкупал этого вороного красавца, да, и сам заодно ополоснулся, хотя что это было за купанье, когда на них двоих ушло всего два ведра воды, пусть и больших. После этого он забросил в ясли пару охапок сена, постелил сверху бурку и положив под себя полиэтиленовый пакет с морковкой, которую уже начали выращивать на Веде в Великом княжестве Счастье, лёг в них электронной книгой в руках. Книга была замаскирована под Библию в кожаном переплёте, а на Веде к таким вещам, как личная Библия, относились весьма почтительно. Чужую Библию не то что открывать, а брать-то в руки было нельзя. Поэтому он мог совершенно спокойно лежать, исподтишка кормить Принца морковкой и читать книгу с волнующим и интригующим названием — «Справочник по ксенологи для колонистов и офицеров космодесантных войск». Почему колонистов приравняли к офицерам Иль не знал, но судя по тому, каким языком была написана эта книга, снабженная множеством стереофотографий, и те, и другие по всей видимости были не просто высокообразованными людьми, а как минимум докторами естественных наук.

При этом Иль не стремился таким образом получить новые знания, нет, он вовсе не за этим читал справочник. Просто он методом академического тыка набрел на самый удобный и легкий способ, как ему пробудить в себе знания киарцев, вложенные в его голову в детстве. Поэтому иногда он ржал похлеще Принца и даже дрыгал от смеха в воздухе ногами в белых исподних портках. Некоторые наукообразные пассажи в справочнике его дико смешили, настолько примитивными на поверку оказывались некоторые представления земных учёных о ксенологи в целом и животных, живущих на других планетах. Во Вселенной торжествовал закон подобия и потому практически на каждой планете с кислородной атмосферой и присущей ей биосферой развиваются весьма схожие между собой растения и живые организмы. Киарцы, планомерно изучая галактику, искали общие признаки, а земляне — различия. Но не это интересовало Иля, а то, что киарские знания от таких чтений все более и более прочно завладевали его умом. Это приносило ему пользу, так как теперь даже просто глядя на какую-то вещицу он сразу же начинал её изучать даже не беря в руки и при этом в нём потихоньку начали проявляться способности киарского рехвели. Закончив чтение справочника он хотел было переключиться на другую книгу, как с самой верхушки грот-мачты матрос-наблюдатель истошно завопил:

— Вижу справа по борту две галеры на горизонте! Боевые, выкрашены в серый цвет! Пираты!

До этого вопля на «Аркане» царила сонная, умиротворённая обстановка, если не считать того, что на двух нижних гребных палубах дружно и ритмично рокотали барабаны. Причём в довольно быстром темпе. Иль, услышав такую новость, подскочил со своего ложа, как кот с завалинки при виде несущегося к нем через весь двор пса. Он быстро захлопнул Библию, сунул её в ясли, стащил с них бурку и накинув её на деревянную решетку бросился одеваться. Через три минуты он уже стоял на капитанском мостике и одновременно обувал матросские сапоги и застёгивал мотню штанов. Капитан Яхвир уже отдавал громовым голосом приказы и как только умолк, Иль поторопился спросить его:

— Яхвир, а с чего ты решил, что они нападут на нас?

— Так они же пираты, граф! — Изумлённо воскликнул капитан и пояснил — А мы купеческая посудина, их добыча.

Иль не унимался:

— Капитан Яхвир, а с чего это тот парень, который торчит в бочке на верхушке мачты, решил, что это обязательно пираты?

Истуриец сунул ему в руки подзорную трубу и сказал:

— Полюбуйся сам, граф, и ты сразу же убедишься, что это пираты. Только они красят свои галеры в серый цвет, но у парня наверху глаз наметанный, он сразу же их заметил.

Достав из внутреннего кармана зеркальные очки в довольно массивной серебряной оправе, Иль нацепил их на нос и глядя в ту сторону, где плыли галеры, сказал:

— Спасибо, я и без твоей подозрительной трубы обойдусь, дикарь несчастный. Дари вот таким электронные увеличители после этого. — Взглянув на одну из серых галер, он тут же начал докладывать — Да, Яхвир, похоже ты прав. По верхней палубе там бегают какие-то дядьки в доспехах и у них у всех в руках здоровенные арбалеты. А ещё они поставили вдоль борта щиты. Что ты намерен теперь делать?

— Что я намерен делать? — Удивлённым голосом спросил капитан Яхвир и рявкнул — Драться! Вот что я намерен делать! И пустить обе галеры на дно вместе со всеми теми висельниками, которые находятся на борту этих галер.

Иль расхохотался и весёлым голосом воскликнул:

— Ой, какой ты у нас драчливый! — И тоже рявкнул — А о наших молламах ты подумал? Да, они же их мигом превратят в подушечки для иголок. Всё, капитан Яхвир, я принимаю на себя руководство операцией, очень уж мне хочется посмотреть на живых пиратов, а ты будешь исполнять мои приказы вместе со всей командой «Арканы». Мы принудим их сдаться, возьмём в плен и затем доставим в Ледерсток и сдадим местным властям. Так что придётся твоим парням поработать до конца нашего плаванья надсмотрщиками на этих двух плавучих тюрьмах.

Капитан Яхвир приблизился к нему и спросил:

— Ты хочешь применить против них своё оружие.

Иль усмехнулся и ответил:

— Этого ещё не хватало. Тогда Наурия утонет, а для этого ещё не наступил срок, Яхвир. Обойдусь вашим, древним оружием. Правда, изготовленным на орбите. Так, Яхвир, на сколько шагов бьют их арбалеты?

Капитан Яхвир тут же доложил:

— На полтораста, граф, но это ручные. Те, для которых они ставят на палубе треноги, бьют на двести шагов.

— Значит ты будешь держаться от них на расстоянии в триста пятьдесят шагов, Яхвир. — Спокойно сказал Иль — И будь добр, надень очки-увеличитель. Так ты будешь с точностью до метра знать расстояние до пиратских галер. Запомни, они не должны приблизиться к «Аркане» ближе, чем на триста метров. Дистанция большая, но я же не собираюсь попадать из своего лука в глаз пиратскому капитану. — Увидев внизу отца Вастоса, Иль громко крикнул ему — Эй, святой отец, скликай Всадников! Работа появилась. Пускай все возьмут станнеры, а ты принеси мне мой лук с гремучими стрелами, а сам вооружись матюгальником. Будешь взывать к разуму этих заблудших баранов и заклинать их именем Господа нашего Дессора сдаться в плен.

Отец Вастос, одетый в одни белый исподние портки, радостно заулыбался и помчался в кубрик. По пути он выкрикивал имена попадавшихся ему на глаза Всадников и звал их за собой. На верхнюю палубу уже выскакивали тем временем истурийские и лоренхейдские воины, а на капитанский мостик примчался князь Триарий, уже нацепивший на нос зеркальные чудо-очки, но ещё не облачившийся в доспехи, сундук с которыми притащили двое его слуг. Жестом велев им поставить сундук на палубу и исчезнуть, он оттеснил Иля и капитана Яхвира подальше от остальных истурийцев и заговорщицким тоном спросил:

— Что будем делать, парни? Топить или брать в плен?

Иль ответил:

— Конечно брать в плен. Мы же не палачи.

Князь ухмыльнулся, кивнул головой и сказал:

— Тогда приведём их в поводу в Ледерсток и там их всех вздёрнут на виселицу. На Суотванзе ненавидят пиратов, хотя клянусь башмаками святого Йорва, — половина из них суотванзийцы. Но это отребье давно уже забыло про свой дом.

Иль улыбнулся и помотав головой сказал:

— Нет, Триарий, если уж в Ледерстоке кого и казнят, то только самых отъявленных ублюдков. Я не думаю, что те парни, которые сидят на вёслах, такие же негодяи, как их пиратские вожаки, ну, да, мы всё скоро узнаем. Когда допросим их.

Князь Триарий хотел было что-то сказать, но тут на капитанский мостик по широкому траппу, отталкивая друг друга, хотя по нему запросто могло подняться плечом к плечу человек шесть здоровенных мужиков, поднялись две сердито сопящие рослые девицы, облачённые в кольчужные доспехи, но ещё не надевшие на свои головы шлемы типа коринфский барбют. Князь тут же повернулся лицом к океану и принялся вглядываться в него. Помолодев, он стал нуждаться в женском обществе, но зная о том, что как одна, так и другая красотка были любовницами его нового юного друга, старательно избегал их, хотя они и не обращали своего внимания ни на кого, кроме Иля. Обе красотки, черноволосая Илина и Таня, которая была почти стопроцентной блондинкой, наконец отошли друг от друга и положили руки на эфесы своих абордажных сабель. У каждой из них было по две штуки. Иль, посмотрев на них чуть ли не с ужасом, воскликнул: