Страница 244 из 280
Весь разговор Нэкса и Бэкси занял крохотное мгновение реального времени, а потому Нэкс ответил Руните на её вопрос не медля ни одной лишней секунды:
— Хорошо, моя девочка, я немедленно приступаю к реконструкции "Молнии", всё необходимое для начала работ у нас на борту есть, но в дальнейшем нам всё-таки придется посетить одну из ближайших космических верфей. Мне доступно многое, но я ведь не кудесник.
— Дядюшка Нэкс, — Ласково спросила Рунита андротело Нэкса, расслабленно сидевшее в мягком кресле её гостиной, напротив окна, настежь открытого в варкенский садик — Если нам всё равно придется лететь к другой планете, ты не мог бы, заодно, узнать, не продается где-нибудь большой-пребольшой корабль, такой, как корабль дядюшки Улле. Понимаешь, дядюшка Нэкс, мне очень хочется, чтобы у Дора было самое настоящее Звёздное Княжество, большое и красивое, а в нём жило множеством людей. Друзей Дора и Нейзера И еще я хочу, чтобы у нас с Дором был, наконец, свой замок, в котором я смогу выйти утром из спальни на лоджию, увитую цветущими лианами.
Бэкси, возившаяся в варкенском садике с цветами, немедленно отозвалась, опередив Нэкса, готового дать Руните ответ:
— Рунни, деточка моя, на космических верфях Ардора есть то, что тебе нужно. Новенький, только что построенный корпус рудовоза и он будет даже больше по размерам, чем линкор-призрак "Звезда Галактики". Думаю, что мы смогли бы сделать из него для Верди прекрасное Звёздное Княжество. Хозяева космической верфи ещё не нашли покупателей на этот рудовоз и потому пока что не приступали к монтажу оборудования, но ходовая установка на нём уже смонтирована. Такие огромные корабли обычно достраивают во время перегона к покупателю. В таком виде рудовоз стоит не очень дорого, но вот его обустройство обойдется намного дороже. Даже больше, чем стоимость самого рудовоза. Зато если проложить курс при достройке через Варкен, дорогая Рунни, ты сможешь подарить Верди куда больший сад, чем этот.
— Бэкси, Дор закончил свою исповедь. — Внезапно прервала её Рунита.
— Да, моя девочка, я знаю это. Тебе не долго осталось ждать, малышка. — Отозвалась заботливым голосом Бэкси, а Рунита тотчас попросила её:
— Бэкси, свяжись, пожалуйста, с владельцами верфи и договорись с ними о покупке этого корабля. У Дора всё будет хорошо. Теперь я полностью уверена в этом.
Руните не было видно и слышно того, как Нэкс и Бэкси снова, в тысячные доли секунды обменялись между собой мнениями и пришли к выводу, что эта юная, но такая мудрая женщина, может быть, узнала в эти минуты нечто очень важное об их друге, ради которого они были готовы стартовать с космодрома Хьюм-Централь в считанные секунды и, парализовав станнерами и усыпляющим газом чуть ли не полпланеты, подхватить Веридора Мерка силовыми полями и быстро покинуть этот странный мир, если по отношению к их другу будет проявлена хоть какая-то враждебность.
Слова Руниты немного успокоили Нэкса, он уже привык доверять ей почти так же, как и Веридору Мерку, но, тем не менее, не стал уменьшать поток энергии, подаваемой на ходовые системы корабля и продолжал чутко всматриваться и вслушиваться своими сканерами и детекторами в окружающий мир. Десятки тысяч крохотных мониторов, выпущенных в воздух ещё при заходе на посадку, доносили до него огромное количество информации, которая тотчас подвергалась тщательному изучению. Движение каждого наземного или летательного аппарата тут же анализировалось и сопоставлялось с разговорами хьюмеритов, которые они вели между собой по радио и супервизио. Нэкс сумел подсоединиться к глобальной планетарной компьютерной сети и даже организовал прослушивание чуть ли не всех объектов, на которых имелись установки гиперсвязи и пока что не смог услышать ни единого слова, сигнализирующего о враждебном отношении к Веридору Мерку или его юной супруге, но не смотря на это, он не прекращал поддерживать режим полной боевой готовности.
Бэкси не меньше Нэкса была готова к любому непредвиденному повороту событий и постоянно вела повторную проверку получаемой информации, только делала это немного иначе. Она гораздо внимательнее вслушивалась в интонации голосов говорящих между собой хьюмеритов, искала в их разговорах скрытую угрозу, потаенный смысл, но так же как и Нэкс ничего не находила. В эти часы, когда их друг проходил нелегкое испытание Судом Хьюма, их мозаичный поликристаллический мозг, чисто условно разделенный на две половинки, работал с максимальным напряжением, а вспомогательный компьютер впервые работал с полной нагрузкой.
Если Рунита и волновалась, то ни Нэкс, ни Бэкси не смогли этого определить, хотя и понимали, что она не может оставаться безучастной к судьбе своего мужа. С самой первой минуты, как только её муж покинул корабль, Рунита непрерывно следила за ним, ни на секунду не выпуская из вида и была готова немедленно выдернуть его из толпы людей, сидящих перед ним в чёрных шапочках. Она даже не хотела понимать того, зачем перед её мужем собралось столько людей и хотя от них не исходило никакой опасности, она была настороже уже только потому, что видела то, как эти люди заставили Веридора вывернуть перед ними свою душу наизнанку, рассказать им всё до мельчайших подробностей об их любви, о самых потаённых мыслях и обо всех желаниях.
Долгая исповедь Веридора заставила Руниту заново пережить каждый день, что она провела с ним, заставила вспомнить всю свою собственную недолгую жизнь, в которой для неё не было дня светлее и радостнее чем тот, когда она встретила его в Равеле. Этот день осветил всю её прежнюю жизнь и она знала, что теперь этим светом будет освещена и вся её будущая жизнь, вот только бы эти люди не сказали о нём ничего дурного. Интуитивно она понимала и то, что Суд Хьюма неподкупен и что люди, собравшиеся в небольшом ресторанчике, искренне сочувствуют ему и хорошо понимают рассказанную им историю своей жизни, но всё равно, где то в глубине души у неё оставался не страх, а скорее какое-то опасение, что у них может быть совсем иная логика и совсем другой порядок ценностей. Ведь когда эти люди одели свои чёрные шапочки, они тотчас изменились как внешне, так и внутренне.
Каждый из них как бы утратил свою индивидуальность, стал частицей какого-то большого, всеобщего сознания и Рунита, как ни старалась, уже не могла воспринять их мыслей, она просто ощущала присутствие иного разума, иной формы мышления. Более сложно организованного мыслящего существа. И она его не понимала, а потому относилась к этому существу, которое и было собственно Судом Хьюма, с некоторой опаской и настороженностью. Но всё-таки без страха, потому что в этом существе было что-то бесконечно мудрое, доброе и великое. Когда её муж закончил свой рассказ, Рунита по-прежнему не могла прочесть мыслей этого существа с помощью телепатии, но она увидела то, как разгладились лица людей, слушавших исповедь её мужа, как они стали красивее и добрее, и потому она скорее почувствовала, нежели поняла, что Веридору Мерку ничто не угрожает и что она скоро его снова увидит. Вот только останется ли он после этого прежним?
Зато теперь она знала то, каким долгим был его путь на Галан, к ней и к своему счастью. Рунита, в отличие от Слушающих, воспринимала эту исповедь телепатически и она была для неё более полной, так как она могла видеть все те зрительные образы, которые возникали в сознании её мужа и могла проникнуть в их эмоциональный настрой. Молодой женщине было приятно узнать о том, что при каждом воспоминание о ней в душе её супруга поднималась целая буря чувств, наполнявших её восторгом и любовью, она, словно заново пережила всё то, что они однажды уже испытали. Она поразилась тому, сколь глубока была печаль Веридора Мерка, когда он добрался до горы Калавартог и как он клял себя за слабость и бесхарактерность, когда плыл на баркасе к берегу.
С того момента, как Айеран и Раймур открыли в Руните сенситивные способности, между ней и её мужем никогда не было никаких барьеров и преград, но только сейчас она увидела это в таком ярком свете. Вместе с тем Рунита определила и то, что в значительной мере тому послужил Эликсир Откровения, который выпил её муж. Этот напиток не только заставил Веридора Мерка рассказать обо всём, но и позволил ему самому вспомнить всё произошедшее с ним, вплоть до самых тайных движений души, с такой чёткостью и ясностью, словно он заново пережил произошедшее.