Страница 11 из 90
— Всё, ребята, немного порезвились и хватит! Даю всем два часа, чтобы технари подлатали ваших птичек и на трассу. Матч состоится при любой погоде!
Ему немедленно возразил Майк Таранс:
— Никки, ты с ума сошел! Так не честно, ведь я потерял двух гонщиков, а в этом твоём чёртовом каменном хаосе это очень большая потеря. Поэтому или дай мне хотя бы шесть часов на то, чтобы медики поставили моих ребят на ноги, или давай думать, что мы сможем предпринять в данной ситуации.
Майка поддержало ещё несколько капитанов команд, у которых потери были ещё больше и тогда Метеор предложил:
— Ребята, я не вижу в этом ничего ужасного. Давайте доукомплектуем команды, вышедшие на старт, гонщиками из тех команд, которые не прошли квалификацию. Думаю, что федерация не станет этого оспаривать, ведь не заставлять же в самом-то деле зрителей ждать нас целых шесть часов.
На том и порешили. Зрители встретили решение гонщиков громкими аплодисментами, вот только те их не услышали. Через два часа гонка продолжилась, как будто не было никакого сражения с энергонами, и Ник Сильвер вернул себе звание самого быстрого гонщика сначала в командных, а потом и в индивидуальных заездах, а ранним утром следующего дня, когда зрители мирно спали набившись в каюты, как рыба в сети, в сопровождении нескольких десятков крейсеров все отправились в обратный путь. Правда, пилотам серебряных стрел не пришлось ими управлять. Командиры крейсеров любезно предложили им добраться до Рианона, совершив посадку на их взлётно-посадочных палубах, ну, а Ник Сильвер и Гораций Прогенитор поступили и того проще, отправившись на базу «Парка Тиу» вместе со всей своей командой и преданными ей фанатами и фанатками. Уже там одна юная особа, повиснув на шее у Николая, честно ему призналась:
— Никки, я ни чуточки не испугалась, когда узнала, что на нас собираются напасть энергоны! Там ведь был ты, самый отважный космос-легионариус нашей Империи.
Ссадив девчушку, которой было лет пятнадцать, с рук, он погрозил Горацию пальцем и сказал нарочито строгим тоном:
— Запомни эти слова, Секира. Устами младенца глаголет истина и не забудь повторить их сам знаешь когда.
Девочка озорно сверкнула глазами и негромко произнесла:
— А я знаю, ваше сиятельство, когда вы должны будете сказать всем, что наш лучший пилот Ник Сильвер, самый отважный космос-легионариус. Когда вы станете нашим императором.
Глава 3. Сплошное невезение с тактикой и стратегией
Колпак саркофага робохирурга с тихим шипением поднялся и в глаза Николая брызнул ослепительный свет софитов медицинского бокса. Он повёл плечами, пошевелил сначала руками, потом ногами и с кряхтением принялся выбираться из чрева робохирурга. Призовой пилот линкора «Оффенсио» сел на бортике робохирурга и посмотрел на большие, круглые часы, главное отличие которых от земных заключалось в том, что на их циферблате вместо двадцати четырёх цифр было двадцать шесть. Так оно и должно было быть, ведь команда «Парк Тиу» везде, где бы не проходили гонки, жила по времени Империи Рианон.
На часах было пять сорок пять, а это означало, что он провёл внутри робохирурга целых девять часов с минутами. На этот раз его ранения и травмы были очень тяжелыми, да, оно и понятно, ведь на новой трассе, названной, словно в насмешку, «Большой прогулкой», «Мечта Тиу» попала под прицел трёх отличных гонщиков, которые никому не давали спуску и это сразу после того, как они прошли ровно половину дистанции. Это означало, что его команда дальше гоняла без своего лидера и, скорее всего, проиграла гонку. Во всяком случае чем тогда объяснялось, что их главного врача, База Стромера не было в медицинском боксе? Наверное Баз ушел от греха подальше, чтобы не треснуть его в сердцах чем-нибудь тяжелым.
Николай горестно вздохнул, спрыгнул на холодный пластик пола, подошел к металлическому хромированному шкафчику и принялся одеваться. Ему даже не у кого было спросить, с какими именно ранениями его телепортом выбросило из пилотской кабины на линзу транс-телепорта технического городка гонщиков. Впрочем он знал это и без доклада медиков, хотя потерял сознание ещё до телепорта. По ощущениям в обеих руках и правой ноге и ещё жуткому чувству голода. Всё вместе взятое это означало, что робохирург пришил ему две новеньких руки и ногу, не считая пересадки нескольких внутренних органов. Баз Стромер был в прошлом военным медиком и хорошо знал своё дело, а Гораций не пожалел денег на новейшее медицинское оборудование и потому главный костоправ команды даже с самыми тяжелыми ранениями справлялся играючи.
В большом медицинском боксе, сверкающем хромом и белоснежным пластиком, Николай не нашел ни крошки съестного, что его здорово обидело. Похоже, что «Парк Тиу» всё же занял одно из призовых мест и все гонщики вместе с техниками сейчас отмечали если не победу, то уж точно свой очередной успех. Вот только про него все забыли и поделом. Николай для верности заглянул в большой холодильник, в котором Баз хранил до нужного момента руки, ноги и другие запасные части своих пациентов, но и там не обнаружил припрятанного для него ужина. Негромко матюгнувшись, он быстрыми шагами вышел из медицинского бокса в центральный отсек технички «Парка Тиу» и ему в уши тотчас ударил громкий смех и дружный вопль:
— Проголодался, Никки?
Первым его крепко обнял и расцеловал князь Прогенитор, который после этого подтащил к Николаю Дика Гратуса и весёлым голосом громко воскликнул:
— Никки, обними своего спасителя! Именно благодаря Дику, который под шумок ушел в отрыв, мы победили и ты по прежнему лидер гонок. Можешь, заодно, обнять ещё и Артемо, ведь это именно он принял на себя весь огонь и прикрыл Дика после того, как тебя размазали по всему кратеру Коперника.
Растерянно хлопая по плечам Дика Гратуса, сумевшего победить не где-либо, а на Земле, точнее на Луне, Николай спросил:
— Парни, вы что же, действительно сделали всех? Артемо, чёрт немазаный, как это было? Это ты всё придумал?
Артемо Пруденс, крепко пожимая руку сначала Николаю, а затем Дику, громко захохотал и воскликнул:
— Благодари за всё Дика, Никки. Это он погнал, словно сумасшедший, хотя ему и раскурочили правую маневровую дюзу, но нашего малыша Дика не зря прозвали Хромым. Он и на покалеченной «Вишенке» летел так, словно только что получил её с завода, свеженькую, всю в смазке.
Кто-то из фанатов громко крикнул:
— Качай Ника!
Подлетев почти к самому потолку несколько раз, Николай встал на ноги и, наконец, ему вручили громадный бутерброд, после чего потащили к транс-телепорту. Команда «Парк Тиу», как и множество других команд, впервые гоняла на Луне. Для Земли это вообще были первые гонки высшей лиги и до этого дня «Большую прогулку» осваивали гонщики второго и третьего эшелонов. То, что космические гонки вокруг Луны были включены в чемпионат Содружества, было большой честью для Земли, как и то, что лучшим космическим гонщиком был землянин Ник Сильвер. Хотя Николай и гонял за одну из лучших команд Империи Рианон, именно на Земле у него было больше всего поклонников, ведь для всех землян он был прежде всего гражданином Америки, пробившимся в число лучших пилотов-техноэмпи.
Поэтому с борта технички вместе со всеми своими друзьями по команде и фанатами Николай отправился в Брюссель, где и был встречен президентом Земли, французом Жераром Голоном. К его глубокому удовлетворению президент встретил их не во дворце, а в саду президентского дворца, куда были также допущены самые преданные болельщики «Парка Тиу», да, и одет президент был не в смокинг или во фрак, а в голубую рубашку без галстука, светло-бежевый пуловер и тёмно-коричневые брюки и в столь демократичном наряде не очень-то выделялся в толпе пилотов и техников, одетых в космокомбинезоны с эмблемой «Парка Тиу» — девушка-кошка летит на метле среди звёзд.
Жерар Голон оказался свойским парнем и сразу же потащил гостя к уже накрытому столу. Для всех остальных на большой лужайке, залитой утренними лучами солнца, тоже были накрыты столы. После плотного завтрака президент Земли объявил всем, что его парк находится в их полном распоряжении, а сам утащил князя Прогенитора и его гонщика в уютный павильон-грот, где и предложил своим гостям кофе, коньяк и сигары. От сигар Николай и Гораций отказались, но зато с удовольствием выпили по чашечке кофе. Николай догадывался, зачем президент Голон пригласил их в свой дворец, но тот, вопреки всем его ожиданиям, вдруг задал совершенно неожиданный вопрос: