Страница 17 из 101
- Ну, и что это мне даёт, Зарик? - Спросила Марина Игоревна и пожаловалась - Между прочим я бездетна и это меня очень сильно беспокоит, любимый.
Принц радостно осклабился и воскликнул:
- Так вот, моя прелестная принцесса, как раз об этом я и хотел с тобой поговорить! Видишь ли, Марина, если ты позволишь мне это сделать, то я могу привести в действие твою природную магическую способность к самообновлению организма и ты вернёшься телом в пору расцвета своего девичества. Кстати, твоя неудачная беременность это ещё одна загадка, которую я сумел разгадать, но она относится уже не к тебе, а к твоему мужу. В нём, как и в тебе, тоже есть малая частица священного огня, но он в нём уже почти угас и тут уж любая магия бессильна. Правда, этого вполне хватило для зачатия, но я сомневаюсь, что твоя беременность продлилась бы больше двух месяцев. Ты можешь родить ребёнка лишь от таких парней, как мой дед или я, но только не от простого смертного. Исключительным твой случай вовсе не является. Благой Камюр порой с таким азартом плетёт кружева новых миров, что искры его священного огня разлетаются чуть ли не по всей Плоскости Эйдаша.
Марина Игоревна, которая продолжала лежать не шевелясь, испуганным голосом поинтересовалась:
- Зарик, что ты имел ввиду говоря о том, что я вернусь в пору своего девичества? Я снова стану маленькой девочкой?
- Отчего же? - Удивился принц-маг - Я ведь сказал в пору расцвета своего девичества, а не в пору детства. Ты просто станешь такой, какой была до того дня, когда впервые познала своего мужа, любимая. - И тут же добавил - Но это вовсе не говорит о том, что ты будешь становиться девственной каждое утро. Если после того, как ты обновишься твоим первым мужчиной стану я, то тогда тебе придётся ждать целых двадцать пять лет, когда сможет произойти твоё второе самообновление и это случится уже само собой, даже без моей помощи.
Марина Игоревна улыбнулась и сказала:
- Это будет наша с тобой серебряная свадьба, Зарик. Я согласна, только сделай это как-нибудь побыстрее.
Побыстрее принц Зарион сделал другое и того хотела сама Марина, а перед этим он чуть ли не до самого рассвета занимался совсем другим, сугубо магическим делом.
Глава шестая.
Во время сна Марине Игоревне захотелось обнять своего возлюбленного, но её рука провалилась в пустоту и она тотчас в ужасе проснулась. В первое мгновение ей показалось, что всё произошедшее с ней было сном и она чуть не закричала от нахлынувшей на неё боли, но затем уловила запах жареного мяса, по наклону солнечных лучей поняла, что время уже далеко за полдень и что это её принц, а не Мария Петровна, которая обычно приходит в её дом либо утром, либо вечером, но никогда днём, готовит завтрак, и буквально подскочила на кровати. Вспомнив же о том, что она, оказывается, леди-дракон и к тому же помолодела из-за того, что Зарион что-то там в ней пробудил, Марина немедленно бросилась к зеркалу и увидела, что по сути дела осталась прежней. Ну, может быть бёдра и попа у неё сделались чуть-чуть изящнее, а так никаких особенных изменений в сторону юности у неё не произошло. Она энергично, с силой провела ладонями по своему телу и только теперь заметила, что сосочки на её упругой груди - предмет жгучей зависти всех её подруг и восторга немногим бывших любовников - снова обрели девственный, розовый цвет и тихонько засмеялась. Самой же девственности, как таковой, магия нынешним ранним утром ей не вернуло, да, оно и к лучшему, - ей не пришлось заново испытать те мучения, которые выпали на её долю в девятнадцать лет.
Невольно вспомнив о том, сколько усилий пришлось приложить Дмитрию в их первую ночь и каковы были последствия, по его словам крови было, как при тяжелом ранении, Марина облегчённо вздохнула и снова тихо засмеялась. У принца Зариона, который был очень нежным любовником, точно не хватило бы решимости справиться с такой напастью, хотя он всё-таки маг, а потому обязательно что-нибудь точно придумал бы. В любом случае Марина была только рада тому, что ей не пришлось пережить всё это ещё раз и она снова засмеялась, вспомнив про то, как отбивалась от Димы и вопила, чтобы тот позвонил в какую-нибудь больницу и вызвал хирурга, если ему так уж приспичило добиться своего во что бы то ни стало. Хирурга тот, конечно, вызывать не стал и лишь то обстоятельство, что после этого она испытала оргазм такой силы, что даже сама не ожидала ничего подобного, не сделал её мужененавистницей. Более, того, наутро она жалела своего Димочку не смотря на то, что тот выглядел таким счастливым, словно ему присвоили звание генералиссимуса и наградили сразу двадцатью золотыми звёздами Героя России за эту победу, одержанную в постели. Когда в её памяти всплыло ещё и это, Марина Игоревна невольно воскликнула:
- Вспомнила бабка, как девкой была!
Она повертелась перед зеркалом ещё несколько минут, разглядывая своё безукоризненное, молодой и сильное тело и стала думать о том, во что бы ей одеться. Надевать пеньюар в половине второго дня ей показалось не совсем умным и она, махнув рукой, обула пушистые, розовые комнатные тапочки и отправилась на кухню нагишом. В первую очередь для того, чтобы посмотреть, как на это отреагирует её возлюбленный. Правда, перед этим она всё же заскочила на несколько минут в туалетную комнату, чтобы проделать весь комплекс гигиенических процедур, хотя и второпях, на скорую руку. Принц Зарион, разумеется, всё слышал, а потому успел приготовиться к её приходу. Большая и красиво обставленная кухня, в которой можно было играть в салочки, благодаря стараниям принца-мага преобразилась за счёт множества дивных цветов, стоящих в хрустальных вазах и просто парящих в воздухе, на большом овальном, обеденном столе стояло большое блюдо с лежащим на нём запечённым в духовке подсвинком, а сам принц был одет в дивной красоты наряд, состоящий из белоснежной блузы с кружевным воротником, брюк мягкой из белой ткани вроде тонкого кашемира, и жилета белого атласа, расшитого серебром. На ногах же у него были надеты элегантные, белоснежные кавалерийские сапожки со шпорами.
Марина, увидев своего возлюбленного в таком наряде, да, ещё и с большой белой, только-только начавшей распускаться, розой в руках, так и ахнула от восхищения. Она сначала замерла на пороге кухни с открытым от удивлением ртом, но стояла так не долго и решительно шагнула к принцу совершенно не смущаясь того, что он умудрился достать себе такой наряд, чтобы предстать перед ней во всей красе, а она об этом даже и не подумала побеспокоиться. Правда, причёска у неё была в это послеполуденное время просто изумительная, хотя она и не имела к этому никакого отношения. Стоило только Марине после душа коснуться гребнем своих роскошных, длинных, почти до середины спины, волос, как она сами собой расчесались и уложились в красивую причёску с фигурными локонами. Она пожалела только о том, что у неё на ногах комнатные тапочки, а не туфельки, но и это длилось недолго. Стоило ей только сделать первые шаги по кухне, как они тотчас превратились в розовые туфельки на высоком каблуке и вместе с тем она ощутила у себя на шейке и на ушках тяжесть какого-то колье и серёжек. Принц Зарион, шагнув к ней навстречу, завороженным голосом промолвил:
- Как же ты прекрасна, моя принцесса.
Вручив ей розу, он тут же опустился на одно колено и поцеловал Марине руку, после чего неподобающе прытко вскочил на ноги и подхватив на руки принялся кружить по кухне, словно в вальсе. Глаза принца горели от восторга. Покружив её несколько минут, он хотел было усадить её на стул, но Марина сказала:
- Нет, Зарик, так дело не пойдёт. Я буду завтракать сидя на твоих коленях. Имею на это полное право. Ведь ты теперь навеки мой? Или я ошибаюсь?
Принц рассмеялся, ловко переложил её слева направо и сев за стол весёлым голосом воскликнул: