Враг моего врага

И последнее, что касалось официальной версии.

ЧП произошло 15 августа в Афганистане, в провинции Пактия, в нескольких десятках километров от афгано-пакистанской границы.

Именно эта дата с добавлением года будет выбита на скромном надгробье-роунде, установленном на могиле настоящего американского героя Генри Шепарда.

Под звуки оркестра национальной гвардии почетный караул – шестеро морских пехотинцев в парадной форме – извлекли из длинного пикапа простой деревянный гроб, накрытый сверху звездно-полосатым флагом.

Далее все проходило по строгому сценарию похорон на Арлингтонском кладбище, что и десятки, сотни подобных похорон. Пастор прочел молитву. Произнесли надгробную речь. Воздух раскололи три ружейных залпа. Морпехи из почетного караула аккуратно свернули флаг и передали его вдове. Женщина пошатнулась; показалось даже, что она вот-вот потеряет сознание. Но ее с двух сторон поддержали; вдова, совсем еще молодая женщина, одетая во все черное, с лицом цвета гипса, изо всех сил сдерживала готовые хлынуть слезы…

Послышался грустный, сигнализирующий о чем-то важном небесным инстанциям звук – это горнист выдул мелодию «Taps», сигнал «положение в могилу». Двое мальчишек в одинаковых костюмчиках, восьми и шести лет, которые все время траурной церемонии держали в ручонках маленькие американские флажки, дружно отдали честь, когда гроб опускали в разверстую могилу.

Они были еще слишком малы, чтобы понять: их отец ушел туда, откуда еще никто и никогда не возвращался…

Фокс дождался, когда к нему подойдет вице-адмирал, который все время держался возле Шепардов. Официальная церемония завершилась. И им двоим, по правде говоря, делать здесь больше нечего.

Они миновали временный пост с переносным заграждением и агентами в штатском. Направились по аллее к ближайшей парковке, где находились их служебные машины. Позади, чуть на расстоянии, чтобы не мешать своим присутствием начальству, шли двое «личников», охрана мистера Фокса.

– Огромная, невосполнимая потеря, – мрачно сказал Маккормик. – Удар не только для семьи, но и для нас.

– Ужасная трагедия, Майк. Что уж тут говорить…

Фокс невольно поморщился: он столько раз повторял эти слова, что они вылетали из уст уже автоматически, произносимые с ровной, обесцвеченной тональностью. С другой стороны, произошедшее с Шепардом действительно ужасно само по себе. Не говоря уже о том, что за этот кровавый кошмар пока так никто и не ответил.

Маккормик, словно прочитав его мысли, негромко сказал:

– Жестоко, чудовищно жестоко они поступили с нашими людьми. Мы не можем оставить эту акцию без ответа. Алистер, твое предложение рассмотрено и в целом одобрено. Затея смелая, масштаб и направление удара нас устраивают. Будут дополнения и корректировки, но об этом мы поговорим позже, когда ты вновь соберешься лететь в Стамбул.

– Хорошо, Майк.

– Средства будут выделены по нашим обычным каналам. Хотя ты понимаешь, как сложно сейчас пробивать дополнительные средства через закрытые статьи! Долбанные финансисты… мать их… да они хуже талибов!

– Я рад, Майк, что план тебе понравился. Деньги мы потратим с умом.

– Хотелось бы на это надеяться. У вас, как я понял, именно там, на местных возможностях… я говорю об известном тебе регионе… будут накапливаться ресурсы и доводиться до ума первый этап плана?

– Да, все верно. То, что я тебе поведал, это черновой план. Понадобится еще время, чтобы собрать недостающую информацию и найти исполнителей.

– Оно у вас есть, – подхватил адмирал. – Никто вас в спину не толкает. В любом случае…

– Да?

– В любом случае, это в а ш план. И ни наши власти, ни даже мое ведомство и коллеги из разведсообщества никаким боком к нему не причастны! Я понятно выражаюсь, Алистер?

– Как всегда, – Фокс криво усмехнулся. – Я имею в виду, что ты умеешь доходчиво излагать самые потаенные мысли.

– Ну вот и прекрасно. Отдельным пунктом следует предусмотреть то, о чем мы с тобой уже говорили. Если нам удастся по своим каналам установить причастных к этой дерзкой акции, в ходе которой погибли Шепард и другие наши люди, мы передадим вам эту информацию. Кстати, твое ведомство тоже должно приложить все усилия, чтобы выяснить интересующие нас по данной тематике сведения. Понимаю, что это будет сделать непросто, они в последнее время научились секретить свои самые дерзкие операции. Поэтому ищите «слабое звено». Ищите людей с их стороны, которых можно перекупить и через которых можно будет добыть так необходимые нам сведения.

– Мы уже ведем работу в этом направлении, Майк. И если в известном тебе случае мы не имеем дело с потусторонними силами, с какими-нибудь призраками, то нужные установочные данные мы непременно добудем.

– Очень хорошо. Кстати, ты уже придумал название для нового проекта?

– А надо ли? – поняв, о чем говорит его давний знакомый и партнер, сказал Фокс. – Ты же знаешь, каковы наши правила в отношении подобных мероприятий. Никаких записей, никаких письменных документов. Впрочем… Сугубо для нашего узкого круга можно подобрать кодовое название.

– Именно это я тебе и предлагаю, Алистер.

Они уже подходили к «карману», где их дожидались авто, когда мистер Фокс негромко произнес:

– Назовем эту операцию…

– Я бы уточнил: акцию возмездия…

– Назовем ее так – «Посох Джабраила».

Алексей Супрун прилетел в Стамбул в среду, пятого ноября, рейсом 9603, вылетевшим в половине второго пополудни из Домодедово.

Пройдя пограничный и таможенный контроль в аэропорту «Ататюрк», он погрузился с вещами в такси. И попросил водителя – Супрун, кстати, свободно изъяснялся по-турецки, – отвезти его в «Erboy Hotel Istanbul».

В 17.00 по местному времени Алексей Валентинович уже стоял возле reception отеля, расположенного в старой части города, в районе Султанахмет. Молодой быстроглазый турок-админ, говорящий, кажется, на всех языках мира, подтвердил наличие забронированного со вчерашнего дня номера «люкс». Выставленная в интернет-доступе форма анкеты была заполнена тоже заранее. Номер проплачен посредством WebMoney на двое суток вперед. Сверившись с данными в загранпаспорте россиянина, администратор улыбнулся гостю, как родному. Выложил на стойку ключ, пожелал хорошего отдыха и тут же кивком подозвал «боя», чтобы тот поднес небольшого размера чемодан и заодно показал номер новому постояльцу.

Супрун, когда они поднялись на четвертый этаж и оказались напротив дверей номера, сунул «бою» купюру в десять ойро и кивком головы то ли поблагодарил за услугу, то ли попросил убираться восвояси.

Алексей Валентинович сам отпер дверь. Поставил чемодан у кровати, но разбирать его не стал. Снял куртку, повесил ее на плечики в шкаф. Накоротке осмотрел номер; обычный типовой одноместный «люкс», ничем особо не отличающийся от подобных номеров в большинстве стамбульских отелей.

Супрун наведался в санузел, затем сел в единственное кресло, предварительно сняв башмаки и выложив оба мобильных телефона на столик у занавешенного шторами окна.

Откинулся на спинку, смежил веки. Он думал о том, что неплохо бы сейчас принять душ, а потом вздремнуть пару часиков. А вечером, уже где-нибудь после девяти, вызвать такси и отправиться в один из любимых местных ресторанчиков. Туда, где славно готовят запеченное на огне седло ягненка. И где, переместившись в соседнее помещение, в «диванную», коей не менее полутора столетий, можно после вкусной и сытной трапезы неспешно посидеть с кальяном, подобрав наргиле по вкусу.

Но он понимал, что эту нехитрую, в сущности, программу вряд ли сегодня удастся осуществить. У одного из двух местных контрагентов, с которыми он знаком многие годы, возникло какое-то архисрочное и суперважное дело. Кстати, Восток, в том числе и нынешняя полусветская, наполовину азитская, наполовину европейская Турция, несмотря на горячий темперамент местного народа, в действительности не терпит суеты и спешки.