Курдские народные сказки

Прилетела она на белый свет, опустилась у родника, увидела, что Аслан не может встать на ноги, и проговорила:

— Знаю я, что ты вместо курдюка бросил мне икру со своей ноги. Но я её не проглотила.

Приложила она на место его икру, обвела вокруг своим клювом, и нога у юноши сразу зажила. А птица попрощалась с Асланом и полетела обратно к своим птенцам в подземное царство.

Аслан пошёл искать девушек-красавиц и Мирзу Махмуда. Добрался до того места, где жили великаны, и направился прямо к дому.

Там он застал девушек-сестёр и Мирзу Махмуда. Все трое были оборванные и измученные: великаны сделали их своими слугами, держали на хлебе и воде, обижали и избивали.

Обрадовались все трое, когда Аслана увидели, стали о своих страданиях рассказывать. Аслан выслушал их, разгневался и воскликнул:

— Я накажу великанов за ваши страдания! Где они?

— В лесу, на охоте.

Аслан вышел из дома и отправился великанов искать. Нашёл он их высоко в горах, возле глубокой пропасти. Великаны увидели Аслана с саблей в руке и кинулись в пропасть со страха. Ни один из пропасти не поднялся.

Аслан вернулся к двум сестрам и Мирзе Махмуду. Все четверо оседлали коней и поехали в ту страну, откуда Аслан и Мирза Махмуд были родом.

Добрались домой и устроили свадьбу: старшая сестра стала женой Аслана, а младшая — женой Мирзы Махмуда. Когда старый падишах умер, Мирза Махмуд занял его место, а Аслана он сделал своим главным визирем.

Чья работа труднее

В одном ауле жили-поживали муж и жена. Детей у них не было. Летом муж нанимался в чабаны, пас чужие отары, а жена оставалась дома. Возвращаясь с пастбища, муж говорил жене:

— Слушай, жена, я всегда в поле, в горах, в дождь и в град при отаре, а ты целый день дома, в тепле. Какие у тебя заботы? Никаких.

Очень сердилась жена за такие слова, а однажды утром сказала она мужу:

— Ты оставайся дома, сегодня я пойду в поле пасти овец.

Муж обрадовался:

— Хорошо, только расскажи мне, что надо делать.

— Убери в доме, дай корма наседке с цыплятами и выпусти их из курятника. Только посматривай, чтобы цыплята не разбежались и коршун их не утащил. Потом просей муку. Из муки замеси тесто. Затем затопи тэндур, приготовь обед, а потом испеки лаваш [1]. В полдень подои козу и овец, молоко процеди, чтобы чистое было, вскипяти и дай немного остыть, потом разлей его и заквась, чтобы завтра был катых. Вот шерсть, спряди из неё нитки, я вернусь и свяжу носки и рукавицы на зиму. Из навоза непременно наделай кизяков, чтобы было чем топить зимой. Из вчерашнего катыха сбей масло иначе он прокиснет и испортится. У меня там ещё бельё замочено, и ткань я начала ткать, но это оставь; уж так и быть, приду вечером, сама сделаю.

— Иди, жена, — воскликнул муж, — я всё сделаю и хоть раз отдохну дома!

Ушла жена отару пасти, а муж убрал в доме, как жена велела, потом накормил курицу с цыплятами. Цыплят он решил привязать длинной ниткой к курице, чтобы они не разбежались. Потом затопил тэндур, поставил обед варить.

Вдруг ему показалось, что за окном, высоко в воздухе, курица кудахчет. Удивился он, выскочил на улицу и видит, что коршун держит одного цыплёнка в когтях и летит, а на ниточке висят все цыплята и курица. Курица кудахчет с перепугу. Бросился он вдогонку за коршуном, хотел поймать нитку с висящими на ней цыплятами и курицей, долго гнался, но не догнал. Коршун скрылся за горой.

Когда муж вернулся домой, то увидел, что тэндур совсем потух, вода в казане с крупой вся выкипела, а крупа пригорела. Затопил он снова тэндур, тут же высыпал из мешка муку в корыто и хотел просеять её, но подумал, что время летит, а работы ещё много, и решил: «Привяжу я горшок с катыхом к спине. Пока буду муку просеивать и тесто месить, масло само собьётся».

Так он и сделал.

Когда стал просеивать муку, горшок двигался то вправо, то влево, и масло постепенно сбивалось. Муж радовался своей находчивости.

Но опять случилась беда.

Стоя месить тесто было неудобно, и он встал на колени, а горшок перевернулся, и весь катых из него вытек на пол. Кое-как муж отвязал горшок, а комнату подмёл и посыпал золой, чтоб посуше было.

И снова принялся тесто месить. Едва кончил месить, увидел, что тэндур накалился, и стал лаваш печь.

А тут у дверей заблеяли овцы и коза. Он схватил медный котёл и побежал их доить. Сначала доил овец. Доить было нелегко, потому что они к нему не привыкли. Когда он стал доить козу, та дважды вырывалась, а на третий раз копытом толкнула котёл и больше половины молока разлилось.

Очень он устал. Когда подоил и овец и козу, вернулся в дом и видит — лаваш в тэндуре сгорел. Решил он хоть молоко вскипятить. «Не топить же снова тэндур, вскипячу я молоко на улице, на костре, — решил находчивый муж, — так легче и быстрее».

На небе уже появились звёзды, во дворе было совсем темно. Разжёг он костёр, повесил над ним котёл с молоком, взял ложку и стал молоко мешать, чтобы оно не подгорело.

А в это время его жена возвращалась домой. Ещё издали увидела она у своего дома костёр и удивилась. «Зачем ему костёр понадобился?» — подумала она и поспешила к дому. Муж и не заметил, как подошла жена, а она спросила:

— Что случилось, зачем ты костёр разжёг?

— Решил молоко на дворе вскипятить, так удобнее, — сказал он.

Молоко вскипело. Жена подхватила котёл и унесла в дом. Муж стал рассказывать обо всём, что с ним за день приключилось.

— Я проголодалась, дай мне поесть, — попросила жена.

— Кроме молока, ничего нет, не успел я сварить, совсем забегался. Знаешь, жена, завтра ты уж лучше сама оставайся дома и занимайся хозяйством, а я пойду овец пасти.

С тех пор муж больше никогда не говорил, что его работа труднее. И стали они жить дружно.

Старик, падишах и воры

В одном городе жил-был старик бедняк со своей женой. Бедняк славился тем, что умел он любую загадку разгадать, любой обман распознать. Говорили даже, что он может в толпе вора угадать. А в том городе жило сорок воров. Все это знали, но никто их поймать не мог. Однажды воры у самого падишаха казну обокрали. Падишах позвал к себе бедняков и сказал:

— Говорят, ты умеешь любую загадку отгадать, любой обман распознать, в толпе вора угадать. У меня из казны украли золото. Я тебе даю сроку сорок дней. Отгадай, кто эти воры, и получишь награду. А если не назовёшь мне воров, я велю палачу голову тебе отрубить.

Вернулся старик домой опечаленный.

— Что тебе сказал падишах? — спросила у него жена.

— Падишах позвал меня и сказал: «Говорят, ты умеешь любую загадку отгадать, любой обман распознать, в толпе вора угадать. У меня из казны украли золото. Я тебе даю сроку сорок дней. Отгадай, кто эти воры, и получишь награду. А если не назовёшь мне воров, я велю палачу голову тебе отрубить».

— Беда нам, разве можешь ты воров узнать? — запричитала старуха.

Загоревали они, не придумают, как от беды избавиться.

А воры, которые золото украли, прослышали, что падишах приказал ворожею угадать, кто золото унёс, и испугались. Когда стемнело, собрались они, и старший среди воров сказал:

— По вечерам муж и жена всегда говорят, рассказывают друг другу о том, что они за день видели. Давайте пошлём одного из нас к старику, пусть подслушает, о чём они со старухой беседовать будут, и расскажет нам.

Послали воры своего человека к старику. Тот подкрался к окну, приложил ухо и слышит голос старика:

— Жена, всего их было сорок, но одного уже нет, осталось тридцать девять.

1

Лаваш — тонко раскатанный хлеб.