Страница 43 из 78
Она положила ладони ему на грудь. И когда заговорила, голос ее заглушался его рубашкой, вернее, тем, что от неё осталось:
— Дрейк, — бормотала она. — Дрейк.
Он обнял её, прижимая ещё ближе к своему телу.
— Ты сошла с ума, ты это понимаешь? — произнес он ей в волосы. — Они порешат нас обоих.
— Не будь дураком.
Он едва не рассмеялся: ответ был воистину в духе Пэйтон. Она явно беспокоилась о нем, даже готова была рискнуть жизнью, однако же умудрялась при этом обзывать его дураком. А он обходился гораздо вежливее со многими женщинами, любившими его меньше.
У Дрейка отпало желание смеяться, когда ему пришло на ум, что, вероятно, Бекки Уитби была права. Может, Пэйтон вовсе не его спасала, а нечто иное, что любила…
Он вдруг резко отстранил её от себя, продолжая, однако, держать за плечи.
— Слушай меня, ты, маленькая дурочка. — Он встряхнул её, да так, что ее голова на тонкой шейке резко дернулась вперед. — «Константы» больше нет, слышишь? Они разнесли ее. В щепки… Я видел собственными глазами. На что ты надеялась, скажи на милость, отправившись за ней?
Пэйтон подняла голову и уставилась на Дрейка, в глазах её ничего нельзя было прочесть.
— Ч-что? — выдавила она заикаясь.
— Более того, если она не покоится на дне морском, она моя, понимаешь? Ты никогда не будешь командовать этим кораблем, никогда, пока я дышу. Море не место для женщины. И если в этот раз нам удастся спастись, а потом до меня когда-нибудь дойдет слух, что ты стоишь во главе какого-то корабля, я найду тебя и сверну шею, слышишь меня?
— Слышу, — Пэйтон моргнула. — Полагаю, ты тронулся умом, но я тебя слышу.
— И как только мы будем проходить мимо берега, неважно какого, ты дождёшься ночи, спустишь баркас и поплывешь туда. Поняла? И будешь ждать там, пока в порт не зайдет корабль Диксонов. Ты слышишь меня, Пэйтон? Все поняла?
В ее взгляде уже не было смущения — на Дрейка в упор глядели разъяренные глаза.
— А почему нельзя было сказать это погромче, Дрейк? Полагаю, не весь корабль услышал тебя?
— Я не шучу, Пэйтон. — Он подчеркивал каждый слог, встряхивая ее. — Это не игра. Эти люди жестокие — жестокие преступники. Если они узнают, кто ты…
— Боже. — Она схватилась за шапочку, которая едва не сползла из-за всей этой тряски, и сильнее натянула ее. — До сего момента я безопасней чувствовала себя с ними, чем с тобой. Никто меня и пальцем не трогал…
— Как только они поймут, что ты женщина, тебя тронут, дорогая, и вовсе не пальцем, можешь мне поверить. — Произнеся эти слова, он почувствовал, будто его ударили. Дрейк сжал девушку с той же силой, с какой страх сковал его сердце. — Я хочу, чтобы ты покинула этот корабль. Покинула при первой же возможности.
— Кажется, я уже говорила тебе… — она вскинула руки и, с силой подбив снизу предплечья Джека, проворно избавилась от его хватки. И, чтобы снова не попасть в ловушку его рук, отскочила от него… — не будь таким ослом.
— Пэйтон. — Он бешено рванул кандалы, пытаясь достать ее. — Я не шучу. И хочу, чтобы ты сделала так, как я сказал.
— Что случилось с твоей головой? — спросила Пэйтон, странно уставившись на него.
Дрейк поднял руку и пощупал место, куда сегодня ударил его охранник. Оно было липким от запекшейся крови.
— Ничего, — ответил он, опуская руку. — Пэйтон, где твои братья? Какого чёрта они не следят за тобой?
— Мои братья, насколько мне известно, до сих пор вытаскивают пушки «Амазонки» из-под обрушившегося на них грота. Вот чем они занимались, когда я в последний раз их видела, и больше мне о них ничего не известно. Я покинула «Амазонку». — Пэйтон рассказывала это таким обыденным тоном, словно в ее поступке не было ничего из ряда вон выходящего. — Мы столкнулись с «Мэри Би», той, что атаковала «Константу». Я все время проработала тут на кухне… но это не важно. Важно найти способ сбежать с этой развалюхи. И до того, как мы подойдем к Нассау. — Она пристально глядела на Дрейка своими пылающими карими глазами. — Ты очень огорчился из-за мисс Уитби?
— Мисс Уитби? — нахмурился он. — А что с ней?
Пэйтон возвела глаза к небу, вернее сказать, к протекавшему потолку:
— Я же говорила. Она носит лафоновского бас…
— Ах, да-да. — Голова Дрейка внезапно запульсировала, и он снова приложил руку к ране. — Я слышал это от тебя в тот раз. Пэйтон, я хочу, чтобы ты пообещала мне: как только покажется земля, ты отправишься туда. Обещай, что сделаешь, как я сказал.
Она замотала головой:
— Нет. С какой стати-то? Ты не можешь мне приказывать. Ты не мой капитан.
Пэйтон повезло, что он не мог до нее дотянуться. Пальцы его прямо-таки зудели — так им хотелось сомкнуться на ее шейке.
— Пэйтон. — Дрейк был уверен, что находится в аду. Точно. На самом деле он не в плену у Люсьена Лафона, а умер и попал в ад. Должно быть так. Ведь хуже этого ничего быть не могло. Он сделал глубокий вдох, призывая все свое терпение. — Я же говорю, «Константа» погибла. Я видел собственным глазами. Она горела. Не знаю, что тебя привело на этот корабль…
— Ох, — вздохнула Пэйтон. — Я полагала, что это очевидно. Я здесь, чтобы спасти тебя.
— Пэйтон. — Он приказал себе дышать. Делать глубокие, равномерные вдохи. Словно при нырянии. Говорить с Пэйтон — все одно, что нырять глубоко под воду. А между погружениями нужно дышать, глубоко и ровно. — Ты не можешь меня спасти. Боже правый, милая, да ты и близко не понимаешь, во что ввязалась…
— О, разумеется, — откликнулась Пэйтон. Она глядела на рукав своей рубашки, за который он держал ее так крепко, что даже ткань повлажнела. — Полагаю, потому что я всего-навсего женщина.
— Пэйтон. Я не это имел ввиду.
— Знаешь, Дрейк, ты меня удивил. Правда. Ведь до сего момента ты и не замечал, что я женщина.
— Что ты говоришь? Конечно же, я…
— О, да. В ту ночь в саду ты заметил, все верно. Но до этого — нет. Вообще не признавал во мне женщины.
— Пэйтон. Это абсурд…
— О, нет. — Она подбоченилась и подалась к нему всем телом. — Ты не мог жениться на мне. Нет, я была нежеланна. Однако же с легкостью смог жениться на женщине, понесшей от другого.
— Да о чем ты говоришь?
— О мисс Уитби, разумеется.
Он процедил сквозь зубы:
— Пэйтон. Я считал обязанным жениться на ней.
— Держи ты свою ширинку застёгнутой, не о чем бы было волноваться, правда ведь? Так нет, тебе надо было пойти и сунуть…
Дрейк поверить не мог, что беседует на такую тему.
— К твоему сведению, — перебил он, прежде чем она договорила: его ужасно пугало то, что она может сказать, если дать ей такую возможность, — моя ширинка была застёгнута. Мисс Уитби сказала, что ребенок от Ричарда.
Его слова привлеки внимание Пэйтон. Она спустила руки с бедер.
— Что?
— Она сказала, что ребенок Ричарда.
— Ричарда? Твоего брата? Она заявила, что носит ребенка твоего брата?
Он кивнул:
— А теперь, Пэйтон, прошу тебя. Дождись темна и убирайся с корабля.
Но Пэйтон, похоже, не слушала его.
— Но Ричард мертв, — произнесла она. — Как она понесла от твоего брата, если он мертв?
— Они встречались, прежде чем он умер, Пэйтон. — Он оказался прав. Это ад. И в довершение всего Пэйтон Диксон собирается мучить его, пока не сведет с ума. — В Лондоне. Он приехал на Сезон, и они встретились в какой-то лавочке. Вернувшись в Дэринг Парк, он стал писать ей письма, любовные письма. Мисс Уитби показывала мне их. Она написала ему о ребенке, и в ответ Ричард попросил ее руки. А по дороге к ней в Лондон его сбросила лошадь, и он погиб. И якобы тогда, на том подворье, она повстречалась нам по чистому совпадению. Она шла к тем же самым стряпчим, узнать, не упомянута ли она в завещании Ричарда, чего, естественно, не было.
— Ох, — вырвался у Пэйтон слабый возглас.
Дрейк покачал головой:
— Теперь я знаю все о том маленьком представлении: украденный ридикюль, то, что Маркус Тайлер видел ее с моим братом и потому, как она призналась мне в кабинете приходского священника, шантажировал ее из-за карты — все, все было подстроено.