Непристойное предложение

— А если они не смогут удержаться? — в волнении Джорджиана постукивала веером по столбику кровати. Разговоры, похожие на этот, у них с Пэйтон происходили слишком часто и уже раздражали её. Иногда она тосковала по тем дням, когда ещё не была замужем за Россом, и такие слова как «кровавый» или «изнасилование» никогда не произносились в её присутствии.

— Мужчины отличаются от женщин, — продолжила Джорджиана. — Мы можем владеть собой. — Она пожала обнажёнными плечами. — А они — нет.

— Ещё одна причина, — отрезала Пэйтон, — по которой именно мы должны командовать.

Джорджиана посмотрела скептически.

— Пэйтон, ты путешествовала по миру. Ты видела культуры и страны, о которых я только читала. Станешь ли ты утверждать, будто можешь выйти в море с командой, состоящей из мужчин, грубых строптивых матросов, искренне веря, что ничего предосудительного не произойдёт?

— Да, — пылко произнесла Пэйтон. — Потому что хоть я и верю в то, что мужской род в целом достоин сожаления, как отдельные личности мужчины вполне способны прислушиваться к голосу разума…

— Ох, Пэйтон, ну, в самом деле…

— Ну, хорошо. Я намереваюсь обращаться к их разуму, но, кроме того, не собираюсь ни на миг расставаться с заряженным пистолетом.

Джорджиана посмотрела на свою золовку с грустной улыбкой.

— Я восхищаюсь твоим упорством, Пэйтон, правда, восхищаюсь. Но, думаю, будет лучше, если ты выбросишь из головы эту сумасшедшую мысль стать леди-мореплавателем и спустишься вместе со мной выпить немного шампанского. Внизу все приятно проводят время — за исключением Мэтью Хэйфорда, который очень расстроился, когда я сказала ему, что ты не придешь.

— Мэтью Хэйфорд, — с горечью повторила Пэйтон. — Полагаю, ты была бы счастлива, если бы я и правда спустилась вниз. Мэтью смог бы сделать мне предложение, и ты бы от меня избавилась.

— Мистер Хэйфорд, конечно, приятный молодой человек, Пэйтон, но он не относится к тем мужчинам, за которых следует выходить замуж такой девушке, как ты. — Джорджина возилась с пуговицами на своих перчатках до локтя. — В конце концов, он всего лишь офицер, дорогая. Тебе нужен кто-нибудь с титулом и землей. Не понимаю, почему капитан Дрейк не пригласил сегодня ни одного пэра. Да что там, у Мэтью Хэйфорда нет даже собственного дома!

— Если он когда-нибудь получит под свое командование корабль, — злобно предположила Пэйтон, — мы сможем там жить.

— Жить на корабле! — фыркнула Джорджина. — Ну и выдумала! И потом, Пэйтон, зачем ты носишь эту ленту? Сними её.

Пэйтон посмотрела на розовую шёлковую ленту, обвязанную вокруг её запястья.

— Нет, — сказала она.

— Что значит нет? Зачем ты её носишь? Это, случаем, не лента от меню?

— Да. И нет, я её не сниму. Она нужна мне как напоминание.

— Напоминание о чём?

Перевернувшись на спину, Пэйтон подняла одну из подушек и уронила её себе на лицо.

— Я не хочу говорить об этом, — сказала она. Её голос звучал приглушённо из-под подушки.

Джорджина закатила глаза.

— Не знаю, о чём думал капитан, усаживая тебя между твоими братьями. Я определённо сказала ему посадить тебя между капитаном Гейнсфортом и мистером Рейборном. Из всех его гостей они самые подходящие. Я так надеялась, что ты получишь представление о том, что будет во время следующего сезона в Лондоне. Но, нет, ему понадобилось посадить тебя между братьями. А они взяли и позволили тебе напиться. Что бы ты там ни думала, Пэйтон, но ты не мужчина. Ты не можешь выдержать столько же крепких напитков, как твои братья.

Пэйтон приподняла уголок подушки.

— Я не пьяна.

— Когда мы отправимся в Лондон на твой первый сезон, — продолжила Джорджина, — тебе придётся помнить, что на светских приёмах не состязаются, кто больше выпьет. Ты не должна пытаться перепить своих поклонников, понимаешь? Господи, как я могла сердиться на капитана Дрейка за то, что он не пригласил ни одного пэра! Нам только не хватает, чтобы кто-нибудь, вернувшись в Лондон, начал разносить о тебе сплетни, — она прищёлкнула языком. — Думаю, устраивать пышную свадьбу сейчас, когда тело его брата ещё не успело остыть в могиле, это очень дурной тон. И даже если бы Ричард не был мёртв, это все равно бестактно…

— Почему?

Кто-то постучал в дверь спальни. Когда ручка повернулась прежде, чем она успела сказать «войдите», Пэйтон поняла, что это мог быть только один из её братьев. Росс просунул голову внутрь.

— О! — воскликнул он, увидев свою жену. — Вот ты где!

Он открыл дверь шире, и показалась манишка, полностью залитая какой-то блестящей тёмно-коричневой жидкостью.

— Ага! — Пэйтон села. — Ты получил по заслугам, ва-анючий кусок галеты!

У Джорджианы перехватило дыхание.

— Росс! Что случилось?

— Это не кровь, — брат Пэйтон стал стаскивать свой фрак. — Это всё Хадсон. Он бросил в меня чашку с шоколадным кремом. Думаю, он целился в Рэли, но я оказался на пути.

— Боже мой! — Джорджиана соскочила с кровати и пошла помогать мужу избавляться от вечерней одежды. На ее лице отразилась досада.

— Росс, ты должен с ними поговорить. Из-за их глупых выходок Пэйтон лишится малейшей возможности когда-либо найти себе подходящего мужа. С этим нужно что-то делать.

— Я уже думал об этом, — Росс вытянул руки, в то время как проворные — и трезвые — пальчики его жены порхали над запонками манишки. — Я отошлю их обоих в плавание на Дальний Восток. К тому времени, когда они вернутся, Пэйтон уже будет формально обручена.

— Что? — Пэйтон слезла с кровати. — О чём ты говоришь? Ты обещал, что я смогу пойти в следующее плавание на Дальний Восток! Сначала ты отбираешь у меня мой корабль, а потом ещё и моё плавание?

Росс посмотрел на неё через плечо.

— Это судно никогда не было твоим, — невозмутимо произнёс он. — Не знаю, почему ты решила, что это так. А что касается Дальнего Востока нет, ты не сможешь пойти в плавание. Джорджиана говорит, тебе придётся стать на якорь в Лондоне, пока ты не найдёшь себе мужа.

Пэйтон издала сдавленный вопль:

— В последний раз говорю, я не хочу мужа!

— Пэйтон, дорогая, — Джорджиана сорвала грязную рубашку с тела своего огромного мужа. — Не кричи так. Мы уже это обсуждали. Ты останешься в Лондоне вместе со мной и найдешь себе в мужья приятного виконта. А, может быть, герцога, если повезёт.

— Я не хочу герцога! — заявила Пэйтон. — Я хочу… хочу… — Она резко замолчала, поражаясь сама себе. Господи, что это с ней случилось? Похоже, она расползается по швам. Она чуть не выложила — причём в лицо одному из своих братьев — чего она хочет на самом деле.

— Я знаю, чего ты хочешь, дорогая, — мягко сказала Джорджиана, — но ты ведь знаешь, что этого ты получить не можешь.

— Почему? — потребовала Пэйтон.

— Ты знаешь, почему, дорогая. По той самой причине, по которой мы здесь.

— Но этого-то я и не понимаю, — Пэйтон потрясла головой, и на этот раз из её волос вывалились уже оба гребня. — Почему он на ней женится?

— Об ком речь? — с любопытством спросил Росс. — О Дрейке, что ли?

— Да, — раздражённо ответила его жена в тот же момент, как Пэйтон выкрикнула: «Нет!»

Росс фыркнул.

— Думаю, — сказал он — это ясн’, как божий день.

— Росс, — предостерегающе произнесла Джорджиана.

— Нет, — сказала Пэйтон, — мне бы хотелось услышать. Почему он на ней женится, Росс? Из-за её локонов? Из-за её приятных манер? Потому что она говорит только «Да, дорогой» или «Нет, дорогой» и «Как скажешь, дорогой»? Хотелось бы мне знать, что в этом такого неотразимо, мать его, замечательного! По-моему, надоедает до чёртиков!

— Да эт’ваабще здесь не при чём, — с отвращением произнёс Росс, — я думал, это очевидно. Причина в том…

— Росс! — закричала Джорджина, хватаясь за щёки.

— …что она носит его детёныша.

Пэйтон моргнула. Ей показалось, что она неправильно расслышала слова брата. Ей послышалось «детёныша». Но, наверняка, это не так. Он, должно быть, сказал «зверька», крысёныша.