Секс — их оружие

— Эй, сладкий, — лицо Рио приблизилось к нему вплотную. — Ты помнишь Хернандо и Пичез? Они оба хотят тебя навестить. — «Навестить-ить-ить», — разносилось эхом по комнате.

Он качал головой, и ему казалось, что она отделилась от тела и кружила по комнате.

Хернандо крепко сжал его член, поласкал его, затем взял в рот. Анжело застонал от удовлетворения. Ему казалось, что его пенис стал больше, чем все тело, которое становилось ничтожным по сравнению с ним.

Затем в игру включился Пичез. У него было узкое славянского типа лицо, густые, золотистого цвета волосы. Он проявил себя как очень чувственная натура. Смех Рио разносился по комнате.

Она перевернула его, и Хернандо лег на него сверху. Анжело понял, что это был мужчина, но ему было совершенно безразлично. Это было прекрасно. Он почувствовал себя на седьмом небе, и разрядка была как взрыв, с которым мог конкурировать разве что взрыв атомной бомбы. Пенис — гигантское грибовидное облако. И он сразу уснул мертвым сном.

Ник нетерпеливо разговаривал по телефону из спальной комнаты Лары со служанкой Эйприл Кроуфорд.

— Прекрати это, Хэтти, я же знаю, что она дома. Скажи ей еще раз, что мне непременно нужно с ней поговорить, это очень важно.

— Господин Бассалино, — сказала Хэтти почти шепотом. — Это не имеет смысла, она заперлась в своей комнате и ни с кем не хочет разговаривать.

— Ты ей сказала, что это я?

— Как раз с вами она и не хочет разговаривать.

— Будь все проклято! Хэтти, ты же меня знаешь Я попытаюсь еще сегодня вылететь к вам. Сколько же бутылок она высосала до того, как заперлась в комнате?

— Господин Бассалино! Я просто в шоке. Я работаю у Эйприл девятнадцать лет, но никогда не предполагала, что Эйприл может так пить.

— Смотри за ней, Хэтти. Поговори с ней, убеди ее в том, что в газетах напечатана чушь, неправда. Сегодня вечером, по-видимому, я буду у вас.

Лара прослушала в соседней комнате весь этот разговор и сияя вошла в спальню.

— Итак! — сказала она, натянуто улыбаясь. — Было это или не было?

— Что? — спросил Ник.

— Назад в объятия бедной мамочки? Я думаю, что она простит тебе плохое поведение.

Ник печально покачал головой:

— Лара, Лара, ты меня просто удивляешь. — «Это я его удивляю! — зло подумала Лара. — О господи, я вела себя как наивная дурочка, ослепленная одной любовной ночью. Я все серьезно взвесила, поверила, что он останется здесь, но он, оказывается, думал только о том, чтобы скорее вернуться к Эйприл».

— Когда ты вылетаешь? — холодно спросила она.

— Я не знаю точно. Я должен сначала позвонить отцу.

— О, понимаю, тебе можно уйти только после того, как разрешит папа. А если папа разрешит тебе остаться еще на одну ночь. Ну и что? Мы тогда повторим то, что было? В конце концов, мы вместе, и было бы глупо не использовать это.

— Послушай, не говори, пожалуйста, как б… Это тебе не идет. Ты ведь знала, что тебя ждет. Ты знала, что я останусь с Эйприл. Я люблю Эйприл Кроуфорд и женюсь на ней.

— Оскорбления можешь оставить при себе, — чувствуя, что сейчас заплачет, сказала Лара. — Одевайся и убирайся отсюда.

Ник пожал плечами.

— Если для тебя это что-то значит, то знай — последнюю ночь я никогда не забуду.

— Да, для меня это много значило, но теперь абсолютно ничто.

Он попытался взять ее за руки, но она оттолкнула его.

— Ты вернешься в Лос-Анджелес?

— С тобой? — с сарказмом спросила Лара.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Нет.

— Когда я смогу тебя снова увидеть?

Лара улыбнулась.

— Господи! Ты действительно мне осточертел. Только что ты говорил, как ты любишь Эйприл и что ты хочешь на ней жениться, и тут же спрашиваешь, когда можно увидеть меня. В таком случае ты меня никогда больше не увидишь.

Он покачал головой.

— Не рассчитывай на это.

Голли с Сегалом зашли в больницу, чтобы забрать Фрэнка домой.

— Не спускайте с него глаз, — приказал Энцио. — Будьте постоянно с ним.

Энцио все подготовил для похорон и обо всем договорился с родными Анны Марии, которые до сих пор жили в Сицилии. Ее мать и сестра хотели быть на похоронах и через день должны прилететь в Нью-Йорк.

Энцио все еще не мог понять, что же произошло с Фрэнком, именно с Фрэнком. Избить беременную жену… Видит Бог, это отвратительно… Но слава Богу, что Энцио вовремя оказался здесь и удалось все уладить. Позорное пятно не ляжет на репутацию семейства Бассалино. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не ожидал от своего старшего и, как он до сих пор считал, самого надежного сына ничего подобного.

Конечно, это не пройдет безнаказанно. За такой грех Бог его накажет. Иногда Энцио верил во всемогущество Бога.

Да, это было ужасное утро! Ко всему прочему поступили сообщения о взрывах в «Мэннисе» и «Барбареллисе».

Это дело рук черных ублюдков. Они ответят за это, против них надо применять только силу. Но как это сделать в отношении кучки сумасшедших, которые взрывают рестораны среди белого дня? Энцио понимал, что ответный удар необходим, иначе на карту будет поставлена репутация его предприятия. Кто же будет платить деньги за безопасность, которая ему не гарантируется?

Все утро он пытался дозвониться до Анжело в Лондон. Где только болтается этот глупый мальчишка? Одно огорчение следует за другим. Как хотелось бы, чтобы в его возрасте их не было вовсе. Анжело не появился и в казино, исчез из-под опеки своего телохранителя.

Энцио разразился проклятиями, когда на очередную попытку дозвониться до Анжело ему ответили, что по этому номеру никто не отвечает. Он знал, что сделает, когда доберется до него. Он заставит его прилететь на похороны Анны Марии и оставит здесь. Хватит веселых ночей в Лондоне.

Возможно, он вновь получит работу у Фрэнка, во всяком случае, он должен быть на глазах у семьи, где его можно держать под контролем.

Ник наконец приехал в отель.

— Где ты так долго был? — накинулся на него Энцио. — Ты должен заехать в госпиталь.

— Я узнал об этом только сейчас. Что случилось?

Энцио с сожалением пожал плечами.

— Несчастный случай. Она упала с лестницы.

— Упала с лестницы? Как это так? Где был Фрэнк? Господи, но это звучит неправдоподобно.

Энцио кивнул.

— Я знаю, знаю, но она ведь была беременна, ноги ослабли. Трагический случай.

— Она была такой славной…

— А ты, дьявол тебя возьми, — вдруг вновь набросился на него Энцио, — где ты болтался всю эту ночь? Ты был мне нужен, но тебя невозможно было найти. — Энцио покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, Ник. Сейчас очень опасное время.

— Как только я проснулся, начал тебе звонить в отель, — попытался защищаться Ник. — А потом сразу же помчался сюда.

— Это ты вчера все время куда-то мчался, — сухо отреагировал Энцио. — Слава Богу, что ты хоть отвязался от этой старой голливудской клячи. Все, болтать некогда. Ты идешь к Фрэнку и останешься там.

— Я бы лучше вернулся на побережье, без меня…

— Хватит, заткнись! — заорал Энцио. — Я не понимаю своих детей. Твой брат потерял жену — твою невестку. Ты должен был плакать, а ты тут болтаешь о возвращении домой. Нет, ты пойдешь к брату, останешься там, чтобы утешить его. Останешься в Нью-Йорке, пока не пройдут похороны.

— Когда они состоятся?

— Не лезь ко мне с вопросами! — рявкнул Энцио. — Вон отсюда! — Его сердце бешено билось, конечно, это от перенапряжения и горя.

Даки К. Вильямс, получив известие об удавшихся взрывах, был доволен. Он поздравил Лероя, а затем разыскал Кэсс.

— Я хотел бы сдать квартиру, — сказал он.

Квартира, в которой они жили с Маргарет, принадлежала ей. После ее смерти Даки решил там остаться, а необходимые бумаги оформляла Кэсс. Теперь ему нужно было забыть о прошлом. Он был уже давно готов к переезду, но сначала надо отомстить убийцам Маргарет.

Кэсс рассказала ему об Анне Марии Бассалино и о возвращении Бет в коммуну.