Страница 35 из 40
Клэр без звука опустилась на пол возле кровати. Мэри-Энн было жаль, что все так получилось, но она вовсе не собиралась провести лучшие годы взаперти. Избави бог, нет и еще раз нет! С Мэри-Энн такой номер не пройдет. Ишь, что надумали! И это после всех ее самоотверженных трудов, после стольких месяцев сожительства с Энцио? А кто вернет ей ее шиншиловую шубку, ее украшения, платья, норковое пальто? Они стоили денег, много денег, которых хватало бы на покупку небольшого магазинчика, ателье мод или салона красоты. Она с самого начала знала, что путаться с Энцио ей придется не вечно, а потому все заранее распланировала.
Она быстро оделась и вытащила из сумочки Клэр деньги и ключ.
У нее было целое состояние и, черт побери, она непременно вернет его себе, чего бы ей это ни стоило.
39
На следующий день в доме Бассалино в Майами царила особенная суета. Там непрерывно проходили какие-то совещания.
Энцио сидел за своим письменным столом, с покрасневшими глазами и тяжело опущенными вниз плечами. Ник, взявший дело Фрэнка в свои руки, стоял возле него. Ник говорил твердым и решительным гоном.
Энцио, казалось, постарел на целых десять лет. Он слушал своего среднего сына, кивал время от времени головой, как бы показывая собравшимся мужчинам, что согласен во всем, что говорил Ник.
Анжело сидел, съежившись, на стуле возле него. По его бледному лицу и дрожащим рукам, которые то и дело подносили ко рту большой бокал с виски, было видно, что его все еще одолевает страх. Сейчас он видел избавление от него только в одном — напиться! Лучше было бы, конечно, выкурить пару сигареток с «травкой», тогда он, наверное, успокоился бы и его руки сразу же перестали бы дрожать. Этого он, однако, себе позволить не мог, так как боялся отца.
Ник был на удивление спокоен. Он хладнокровно, по-деловому отдавал одно указание за другим. Ему была нужна прежде всего информация, и как можно скорее.
— Мне надо сегодня же знать, кто все это устроил. Пять тысяч долларов тому, кто эго раскопает.
Собрание закончилось, и мужчины разошлись.
— Роза… — пробормотал Энцио, — кто-то должен сообщить ей.
Анжело продолжал пить. Какое ему дело до Розы, она никогда для него ничего не значила.
— Я ей все скажу сам, — заявил Ник. Он всегда умел обходиться с ней лучше всех остальных братьев. Он даже мог с нею шутить и смеяться и иногда ему удавалось вызвать на ее обычно безжизненном лице что-то наподобие улыбки.
— Я сейчас же пойду к ней.
Роза сидела на своем обычном месте, на стуле у окна.
Ник подкрался к ней сзади и пощекотал ее.
— Чао, мама!
Он внутренне содрогнулся, увидев, как она похудела за последнее время.
Роза посмотрела на него и слегка кивнула головой.
— Мне очень жаль, мама, что я так долго не показывался, но у меня было очень много дел на побережье. Ты неплохо выглядишь, совсем неплохо.
Ник помнил, какой она была до того, как навсегда заперлась в своей комнате. Он помнил ее притягательную красоту, ее общительность, живой характер и то, с какой легкостью она находила друзей. Его память глубоко запечатлела также и ту страшную ночь, после которой она тронулась рассудком.
Тогда ему было лет шестнадцать, и он весь день провел с одной девочкой. Когда же он пришел вечером домой, у дверей его перехватил Алио и предупредил, что заболела мать. «Ты будешь спать сегодня в моем доме, — сказал он ему, — Анжело и няня уже там».
Алио не пустил Ника в отцовский дом даже для того, чтобы он смог переодеться и взять хоть что-нибудь из вещей. Он затолкал его в машину и отправил к себе. Две недели Ник не имел возможности появляться дома, а когда он наконец вернулся туда, обнаружил, что мать заперлась в своей комнате и больше ее не покидает…
— Фрэнк погиб, — сказал Ник, — несчастный случай.
Роза повернулась и вопрошающе посмотрела на него. У нее все еще были удивительные глаза, самые необыкновенные, какие ему только приходилось видеть. Эти глаза буквально проникали в душу — такие они были глубокие, светящиеся и выразительные. Сейчас они говорили вместо нее и требовали, чтобы он рассказал все как есть.
— Он попал в аварию, на машине.
Ник обнял ее за плечи. Что он мог еще к этому добавить?
40
— Бей первым, пока они не начали.
Это был приказ, который отдал Лерою Дюк Уильямс.
Получив его, Лерой отправился в Майами. Для путешествия в машине дорога была более чем не близкая, но с оборудованием, которое он имел при себе, нечего было и думать, что его пустят в самолет. Тем более при той кутерьме, которую власти теперь устраивали в аэропортах. Тут тебе и досмотр багажа, и просвечивание рентгеном, и прозванивание металлоискателем — нет, его не подпустили бы и близко к самолету и ночевать скорее всего пришлось бы за решеткой.
Его черный «мерседес» летел по автостраде, не снижая скорости на поворотах. Он чувствовал себя совершенно разбитым, но голова работала четко и ясно. Он еще и еще раз прокручивал в уме все детали давно разработанного им плана.
Несколько дней назад Лерой обследовал дом Энцио. Так как глава клана Бассолино находился в это время в Нью-Йорке, здание и прилегающий к нему участок охранялись менее строго, чем обычно, и потому Лерой сумел досконально научить обстановку.
Особое внимание уделил он охране у ворот, сигнальной системе и сторожевым собакам.
Это было остро захватывающее и опасное дело, своего рода вызов ему, а отвечать на вызовы Лерой любил.
Мэри-Энн купила себе черный парик с длинными волосами, полностью скрывавший ее собственные волосы. Кроме этого она приобрела пару джинсов, футболку, мужскую рубашку и солнечные очки с дымчатыми стеклами. В дамском туалете магазина, где она купила все эти вещи, она переоделась, надела парик, накрасилась. Когда она вышла на улицу, узнать ее было просто невозможно.
Она взяла такси и отправилась в аэропорт, где купила билет до Майами.
Мэри-Энн сильно нервничала. В сумочке Клэр было много денег, и ее наверняка будут разыскивать уже только из-за них, не говоря уже о покушении на убийство сутенерки. Но они ее не найдут!
Ник взял все руководство делами Бассалино в свои руки. Старый Энцио совершенно сник — возраст неожиданно дал знать о себе.
Анжело бесцельно слонялся по дому и нервничал, пока Ник не приказал одному из своих людей дать ему пару сигарет с гашишем, чтобы тот успокоился.
После совещания Ник позвонил в Лос-Анжелес, чтобы узнать как идут дела. Похоже, что все в порядке. Там он поставил толковых людей, на которых мог положиться.
В редкие часы досуга и размышлений перед ним снова и снова вставало лицо Лары. Как странно, что он вовсе перестал думать об Эйприл, словно ее и не было в его жизни.
Старик Энцио, утомленный совещанием, пошел спать, а Анжело играл в саду возле бассейна в карты с телохранителями.
Ник вызвал к себе одного из охранников, стоявших на проходной, чтобы тот в очередной раз доложил о своих наблюдениях. Как выяснилось, особых причин для беспокойства не было. Все же Ник выделил еще одного человека для охраны ворот. Теперь их было трое, с автоматами наперевес, и без особого разрешения никто не мог проникнуть на территорию дома.
Семья Бассалино определенно была у кого-то под прицелом, поэтому Ник и принимал все меры предосторожности, он не любил рисковать.
Освободившись немного от забот, он снял трубку и набрал номер Лары в Нью-Йорке.
Некоторое время к телефону никто не подходил, затем в трубке раздалось тихое «Хелло?».
— Лучше бы я его убил, — медленно произнес Ник вместо приветствия.
Ответом было молчание, поэтому он добавил:
— Если я хоть раз еще кого-нибудь застану в твоей постели, я его убью.
— Ты ему сломал переносицу.
— Да? Неужели?
Лара не могла удержаться or слез. Она была так счастлива снова услышать его голос. Она показалась себе смешной, но ничего не могла с собой поделать.