Аромат роз

Когда он повернулся к ней, луч света скользнул по его изуродованной щеке.

— Из-за Райана. Теперь можно не опасаться дождя и Ноузи, но Райан не остановится. Ни за что на свете. Если он будет упорно искать тело, он в конце концов может найти его. А когда это произойдет, мы опять окажемся в том же положении, что и теперь, и Миранда попадет под его опеку, пока будет разбираться ваше дело. Кто знает, что случится с ней за это время.

Кэйт знала, что он прав, но Боже, отказаться от своего ребенка? Миранда — единственный смысл ее жизни.

— Вы хотите забрать ее у меня?

— Нет. Если только вы не будете настаивать.

— Но если вы ее удочерите, как же еще… — Она умолкла и взглянула на него, внезапно поняв, что он имеет в виду. Ее охватила паника. — Нет, — прошептала она, — это совершенно невозможно.

— Но почему же нет? — мягко спросил он. — Дайте мне возможность…

— Я не хочу больше выходить замуж, — она отступила назад, — ни за вас, ни за кого другого.

— Но я не Джозеф, Кэти. Она махнула рукой.

— Вы не понимаете.

— Да нет, я прекрасно понимаю. Вы обожглись на молоке, теперь дуете на воду. Это же ясно, но со временем это пройдет.

Она покачала головой.

— Нет, никогда. Брак для меня исключен.

— Или вступайте в брак, или откажитесь от дочери. Решайте. Так или иначе, вы потеряете ее: если проявите благоразумие, отдадите Миранду мне, если не проявите, она окажется у Райана. Мне кажется, другого выхода нет.

— Как вы смеете?

— Смею… что?

— Пытаться принудить меня к браку, шантажируя меня моей дочерью!

Он вздохнул.

— Вот как вы это воспринимаете? — Помолчав, он невесело засмеялся. — Честно говоря, я отношусь к этому совсем иначе. По-моему, эта затея с удочерением имеет свои плюсы: в придачу я получу вас. Но все-таки это было не главным. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Я хотел защитить ее. Если только найдется какой-нибудь иной способ, кроме брака, я с радостью приму его.

— Я должна лишиться своего ребенка! — яростно закричала она.

— Вовсе нет. Я просто пытаюсь спасти положение. Если вам ненавистен брак, давайте просто подпишем бумаги у судьи. Я позволю вам видеться в любое время.

— Это моя дочь, а не ваша! — Кэйт всплеснула руками. — Я не хочу терять ее, не хочу!

— Но это случится, если Райан найдет тело, — возразил он.

Кэйт вздрогнула. Его слова как током ударили ее. Нельзя было не признать его правоты. Но позволить ему удочерить Миранду? Кэйт лихорадочно обдумывала, как избежать этого. Например, поехать к юристу и объявить Закарию законным опекуном Миранды в случае своей смерти или недееспособности. Но ей тут же пришлось отказаться от этой мысли. Джозефу удалось выставить Кэйт перед всеми горожанами в очень невыгодном свете. Он повсюду болтал, что она плохая мать и что характер ее оставляет желать лучшего. Стараясь отвести подозрения от себя, он внушил всем, что внезапные смены настроения Кэйт опасны для Миранды, а возможно, и для окружающих. Все это помогло бы Райану доказать, что Кэйт не в своем уме, а значит, не имеет права выбирать опекуна для своей дочери.

Кэйт испытывала мучительную внутреннюю борьбу. Хочется ей того или нет, она вынуждена признать, что Зак прав. Если она выйдет за него замуж и он удочерит Миранду, то он будет иметь неотчуждаемые права на жену и ребенка. Законные права, которые не сможет оспорить ни Райан, ни кто другой.

— Я так люблю ее, — прошептала она в изнеможении.

— Знаю.

— Я не могу лишиться ее.

— Я предлагаю вам другой выход.

— Брак? — Она усмехнулась. — Для меня это не выход. Это совершенно невозможно.

Положив руки на перила, он посмотрел на свои ладони.

— Простите, Кэйт. А мне это показалось такой замечательной мыслью. Боюсь, я просто не подумал, вернее, не подумал о том, как вы это воспримете. Жениться на вас, удочерить Миранду… Это дало бы мне такое счастье, дюжина рождественских праздников в один день.

Он выпрямился и устало вздохнул. Окинув долгим взором розовый сад, он водрузил на голову шляпу и поднял воротник куртки.

— Ну ладно… — Он повернулся к ней. — Ночь была длинной, и я совершенно разбит. Поеду-ка я домой. Я запер Ноузи в доме. Нужно его выпустить. Помните, что я обещал держать рот на замке? Можете положиться на меня. Если бы я знал, что случится, ни за что не приехал бы этой ночью.

Он отвел глаза.

— Я обидела вас, — сказала она. —Я не хотела оскорбить вас, когда говорила, что брак для меня невозможен. Это не связано с вами.

Он положил ей руку на плечо.

— Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как меня найти.

Кэйт видела, как он спустился с крыльца, перепрыгнув ступеньки в два прыжка. Очутившись во дворе, он ускорил шаг. Он — единственная надежда Миранды, а она позволяет ему уйти. Конечно, рискованно доверить ему дочь, но, как заметил Зак, он все же гораздо лучше, чем Райан.

— Подождите! — закричала она.

Он остановился и молча сдвинул шляпу на затылок. Лицо его было бесстрастным.

— М-может быть, обсудим это?

Зак медленно подошел к крыльцу. Расставив ноги и подбоченившись, он сказал:

— Простите, я думал, что мы уже обо всем поговорили.

В его голосе Кэйт послышался сарказм.

— Для меня не так-то просто решиться на новый брак.

— Значит, не нужно этого делать.

Она отвернулась.

— Но что же тогда? Отдать дочь я не могу. Но вы совершенно правы: она ни в коем случае не должна достаться Райану.

— Значит, вы согласны? — спросил он улыбаясь. Кэйт судорожно вздохнула.

— А что, если мы подпишем бумаги об удочерении, так, как вы сказали, только она останется здесь.

Закария начал ковырять грязь каблуком своего сапога.

— Ну что ж, это мысль. Боюсь только, что Райан сможет оспорить законность этого решения, если я не буду реально заботиться о девочке. А если она будет жить в моем доме и ей будет там хорошо, судья еще подумает, стоит ли отменять удочерение.

Она прикусила губу.

— А что, если вы удочерите ее, а я стану вашей экономкой. Этот парень, Чинг Ли, он ведь может заняться чем-либо другим, правда?

Уголки его губ слегка приподнялись.

— Допустим, так и будет. Но ведь тогда Райан — поднимет страшный скандал. Мы с вами живем вместе, не заключив брака? Все благочестивые обитатели Роуз-берга будут кидать в нас камнями, едва мы покажемся в городе.

Она всплеснула руками.

— Должен же быть какой-то другой выход, кроме брака!

— Брак — самое простое решение.

— Но я не хочу выходить замуж. Я хочу независимости.

— А вы потеряете независимость, сменив фамилию?

— Но ведь речь идет не только о смене фамилии.

— Мы говорим об обручальном кольце, а не о цепи каторжника.

— Мы говорим о чем-то большем, чем кольцо! — воскликнула она.

Теперь наступила его очередь воздевать руки к небу.

— Что же это, кроме общей спальни? Черт возьми, тогда уж вам не придется так много работать и наскребать эти несчастные гроши, чтобы одеть дочь. Или шарахаться по дому впотьмах, из страха израсходовать слишком много керосина. Об этом мы говорим, Кэйт?

Она не могла произнести ни звука.

Он подошел поближе.

— Давайте посмотрим правде в глаза. Если я удочерю Миранду, а потом окажусь подлецом, чего вы и опасаетесь, вам все равно никуда от меня не деться. Ваша независимость вас не спасет. — Он наклонился к ней. — Я смогу шантажировать вас Мирандой и добьюсь от вас всего, чего захочу. Так, черт возьми, какая разница, заключать брак или нет?

Она прижала пальцы к вискам.

— Кажется, никакой. — Устремив на него испуганный взгляд, она спросила:

—Неужели вам совсем безразлично, что я чувствую?

Он стоял, опираясь на одну ногу и согнув колено другой. Внимательно посмотрев на нее, он ответил:

— Я надеюсь изменить это. Если б я не думал, что могу сделать вас счастливой, тогда другое дело, но думаю, что смогу, если вы дадите мне шанс.

Кэйт сомневалась, что это когда-нибудь заинтересует ее.