Страница 4 из 61
Голой.
Возможно, даже слегка … разгоряченной.
В конце концов, не каждый день пристальный мужской взгляд вызывал в ней ощущение, что ее пожирают, причем, с огромным воодушевлением и восхитительными способами. Это были приятно возбуждающие мысли, на которых ей лучше не зацикливаться, так что она прикусила губу прежде, чем вздохнуть и выдать свою слабость.
Как быстро ее давно забытая женская сущность стала бы страстной и чувствительной, если бы он вскоре не перестал смотреть на нее так, как будто появился из самых жарких фантазий, желая соблазнить ее – и знал об этом!
Стараясь не покраснеть, она разглядывала его точно также, скользя по нему оценивающим взглядом с равной смелостью.
Он был не просто намного выше любого другого мужчины. Он вообще был за пределами совершенства. Полный величия, с густыми темно-каштановыми волосами и широкими плечами, он походил на рыцаря, и от него исходила такая аура власти, что она едва могла дышать.
Пересиливая себя, она изо всех сил сопротивлялась желанию дотянуться до него и погрузить в его волосы свои пальцы. Просто чтобы убедиться, реален ли он. Мерцающие в волосах блики цвета согретого солнцем меда и сверкающие глянцевым блеском пряди и вправду делали его странно похожим на отважного героя с какого-нибудь старинного портрета в музее.
Но сильнее, чем мужественный вид и красота, было притяжение его невероятных, отражающих бурю эмоций, глаз, пленивших ее.
Глаза цвета морской волны, в которых женщина может утонуть.
Она могла бы смотреть в них целую вечность.
К сожалению, он не выглядел таким же очарованным. От него исходила враждебность, он скрестил руки на груди в недружелюбном жесте. Хуже того, теперь, фактически растопив ее, он впустую тратил все свои привлекательные дюймы, распиная ее ледяным взором.
Больше никаких горячих, блуждающих по ее телу, взглядов, которые отвлекали ее внимание и заставляли тягуче пульсировать самые дальние, самые скрытые ее местечки.
Теперь весь его вид выражал только надменность.
Возможно, даже ярость.
Мара раздраженно вздохнула, ощутив напряжение. Его внешность совсем ничего не стоила, если он смотрел на нее так, как будто у нее сифилис. С грохочущим сердцем, в растущем смятении она перекинула волосы через одно плечо. Возможно, ей не хватало нескольких фунтов веса, но она не была настолько отвратительной.
Или, возможно, он слышал ее разговор, а ему не нравились американцы?
Если так, тогда можно все легко исправить.
Она задушит его обаянием.
– Привет, – сказала она, сверкая своей лучшей улыбкой. – Я – Мара Макдугалл.
Выражение его лица оставалось таким же каменным, и он ничего не произнес в ответ. Даже наоборот, нахмурился еще больше.
Мара сглотнула и облизнула губы. Возможно, он ждал, что она извинится? В конце концов, она ударила его, и довольно сильно.
Да, конечно, вот в чем проблема.
Он хотел извинения.
– Послушайте, мне жаль, что я так налетела на Вас, – сказала она, с радостью удовлетворяя его желание. – Этого больше не случится.
– Ручаюсь, что нет, – согласился он, подходя ближе. – Кровать моя, распутная девка! Прочь!
Сердце Мары замерло. Снова этот акцент. Теплый, богатый и приятный. Чистейшая шотландская картавость, какую она когда-либо слышала, узнавая теперь ту музыкальную модуляцию, намек на которую она уловила ранее. И такой раздражающе сексуальный, что слушая его, она чувствовала, как у нее в животе закручивается страстное желание.
Но распутная девка и прочь?
Не упоминая о проклятых ублюдках Макдугаллах.
Ощетинившись, она отошла на несколько шагов назад.
– Привлекательная внешность не дает права быть грубым, – сказала она, надеясь, что ее взгляд расскажет ему еще больше.
Она не была уверена в том, что это вообще возможно, но его хмурый взгляд потемнел еще больше. Дымясь от враждебности, он вытянулся в полный рост, расправил плечи и уставился на нее.
Тоже расправив плечи, она оглянулась назад.
– И кровать не Ваша. Она принадлежит мистеру Димблеби и продается. Возможно, я куплю ее.
Он прищурился.
– Ты – Макдугалл.
– И что? При чем тут мое имя?– Мара начала постукивать ногой о пол. – Я уже знаю, что Вам не нравятся Макдугаллы.
– Никто из этого рода никогда не будет спать в моей кровати. Я запрещаю это.
– Этого рода? И Вы запрещаете? – Мара почувствовала, как у нее отвисла челюсть. – Что это? Какая-то шутка?
– Я тебе не шутка, – в его зеленом, пристальном взгляде сверкала явная угроза.
Мара потрясла головой.
– Вы мне не шутка? Это что за английский?
– Английский короля, – заявил он, прожигая ее взглядом. – По крайней мере, когда он соизволяет говорить на этом дурном языке.
– Английский короля? – повторила Мара, прижимая кончики пальцев к вискам и сильно надавливая. Или она вообразила этот разговор, или с одним из них не все в порядке, и она надеялась, что не с ней. – Что случилось с королевой Елизаветой?
К ее удивлению, он моргнул, и на его лице появилось выражение, очень похожее на смущение. Но слегка ошеломленный взгляд исчез через одно мгновение, и его место занял другой, угрюмый и раздраженный, в достаточной степени уничижительный, говорящий, чтобы она катилась отсюда. Мара недавно исчерпала свою квоту на психов. И не нуждалась в столкновении еще с одним, самым грубым из всех. Уже не имело значения, что из-за его внешности в ее голове появлялись порочные мысли.
Ему повезло, что она оказалась достаточно сдержанной, чтобы просто сказать ему, чтобы он отвалил.
Решив уйти прежде, чем ее темперамент вызовет тик на левом глазу, она юркнула мимо него и уже прошла половину пути к выходу, как вдруг остановилась как вкопанная.
Мрачно хмурившийся сексуальный мужчина испортил единственный свободный день, который появился у нее в этом адском туре, и она не должна позволять ему выйти сухим из воды.
На нее могли нещадно давить, но она была Макдугалл.
А Макдугаллы не были трусами.
Ее лицо приняло свое лучшее выражение Не-связывайся-с-тем-кто-из Филадельфии, развернулась и вернулась обратно в комнату.
Но красавчик ушел.
Исчез, как будто его никогда и не было.
Ее возмущение переросло в раздражающее чувство, чем-то похожее на разочарование. Она оглядела загроможденную комнату, даже упала на одно колено, чтобы заглянуть под кровать. Но это усилие только помогло доказать то, что пыль хорошо разрастается в темных, защищенных местах.
Горячего Шотландца с его притягательным акцентом и с мрачным сердитым взглядом не было нигде.
И очень странно, но комната была теплой и душной.
Не осталось и следа от пробирающего до костей холода, который был здесь мгновением ранее.
Здравый смысл говорил ей, что этого не может быть, однако поток той же самой холодной дрожи хлынул по ее спине вниз, пока она смотрела на закрытую дверь офиса в дальней части небольшого помещения.
Ее захлестнуло облегчение, стремительное и приятное.
Она не потеряла своей хватки.
Этот мужлан просто проскользнул в офис мистера Димблеби, и что касается ее, он мог бы и дальше оставаться там.
В течение одного искусительного мгновения она решила даже решительно подойти к двери и распахнуть ее, но поспешно отбросила эту идею.
Красивый дьявол не стоил ее усилий.
Тем более он напомнил ей, как много времени прошло с тех пор, когда мужчина заставлял ее таять и трепетать, ласкал и наслаждался изгибами ее тела, прежде чем глубоко скользнуть в нее медленным возбуждающим движением.
Она затосковала. Как же давно это было.
Что ж, она просто запомнит его как достойное завершение менее чем замечательного дня и вернется в свой отель. А если поспешит, то у нее будет время, чтобы принять душ и переодеться перед тем, как отконвоировать своих охотников за привидениями на Беркли Сквер для прощального праздничного ужина и спиритического сеанса.