Страница 43 из 44
Теперь вернемся к началу. Скромный сотрудник патентного бюро Альберт Эйештейн в 1905 году подарил миру специальную, а в 1915 году — общую теорию относительности. Первую из них нет смысла обсуждать детально, поскольку она имеет дело с несуществующим в природе равномерным и прямолинейным движением систем координат относительно друг друга (даже на Земле гравитационное поле неоднородно, да и скорость вращения Земли вокруг оси изменяется во времени под действием гравитации Солнца, Луны и других планет), но некоторые ее постулаты — о конечности скорости света, относительной одновременности пространственно разделенных событий и тому подобное сегодня кажутся очевидными. Коротко ее смысл сводится к следующему: на огромных расстояниях Вселенной мы можем узнать о каких-либо событиях только с помощью электромагнитного излучения (во всяком случае, у нас на сегодня нет никаких других источников космологической информации), а оно распространяется со скоростью света. Поэтому, взирая в звездное небо, мы ВСЕГДА видим как бы прошлое (пусть и на долю секунды), и это создает иллюзию, что наше время и время там, в глубинах космоса, не совпадает. На самом деле время зависит от системы отсчета, а все остальное — математика. Почему из этого должно следовать увеличение массы при увеличении скорости, замедление хода часов и прочее — так никто толком и не объяснил. Просто это вытекает из неких математических формул — преобразований Лоренца. Спешу вас успокоить: похоже, ваш «Бригет» будет отлично идти и при движении со скоростью света, а самое главное — никак не изменится ритм вашего сердца (кроме вполне понятного волнения, конечно). Ибо все это — только теория, доказать которую мы никак не сможем, и в этом ее прелесть. В Природе нет преобразований Лоренца, как не существует вообще ни одного экспериментального доказательства ни одного космологического факта! А вот что случится, если мы будем лететь со скоростью света вдоль некоего светового луча предположить не сложно — мы будем видеть его конечность, то есть, он предстанет в виде светового отрезка, где будет начало и конец. Ведь свет, излученный источником, будет продолжать распространяться даже, если источник выключился. Давайте говорить начистоту — тот факт, что при движениях со скоростью света мы будем регистрировать события позже, не означает, что время замедляется. Замедляется наша способность его регистрировать, но само время какое было, такое и останется. Математическое удобство теории не должно превалировать над здравым смыслом. Если время в Москве и в Куала-Лумпур разное, то это вовсе не потому, что пространство-время искривлено, и ваши часы будут показывать то время, какое вы на них выставили. При переходе через звуковой барьер звук никуда не исчезает — просто мы перестаем его слышать. При переходе через скорость света мы перестанем видеть то, что видим сейчас. Зато, возможно, увидим нечто, что ныне нам недоступно. Тоже неплохо.
Очень важно подчеркнуть еще один факт. Утверждение теории относительности о том, что в Природе ничто не движется быстрее скорости света, является недоказуемым постулатом (нечто вроде аксиомы типа «параллельные прямые не пересекаются»). Ни из каких теорий, законов и принципов это не следует. Действительно, в механике Ньютона предполагалось, что гравитация во Вселенной распространяется мгновенно. Теория относительности считает, что это не так. Однако вполне возможно, что мы просто не умеем регистрировать взаимодействия, которые распространяются быстрее света, хотя сам факт сверхсветовых скоростей в физике известен давно и доказан несложными экспериментами. Просто эти сверхсветовые явления не переносят информацию (пока), но в перспективе ничего нельзя исключать. Ведь считает же британский астрофизик лорд Мартин Рис, что инопланетяне, возможно, уже среди нас, просто они существуют в такой форме, которую мы не в состоянии постичь.
Еще одно «открытие» специальной теории относительности — это знаменитая формула связи между энергией и массой E=mc2. Какие только дифирамбы ей не спеты! Однако тот факт, что энергия пропорциональна массе через квадрат скорости элементарно следует уже из теории размерности, из самого определения энергии и массы! В средней школе нас учили формулам кинетической и потенциальной энергии: E=mv2/2, E=mgh, каждая из которых есть отражение того факта, что энергия есть произведение квадрата скорости на массу. Формула Эйнштейна отличается тем, что говорит: максимальная энергия всех взаимодействий, включая ядерные, заключенная в теле массы m, равна mc2, и так просто потому, что скорость света постулируется в качестве максимальной скорости в природе. (Недавно, правда, возникла одна сложность: в 2005 году ученые, разрабатывающие теорию квантовой гравитации, заявили о том, что скорость света вполне может не быть константой). Вот и все, никакой мистики.
Перейдем теперь к общей теории относительности. Ее Эйнштейн придумал, чтобы найти объяснение гравитации — самому загадочному феномену Вселенной. Эта сила определяет все космологические процессы, держит вместе нашу Солнечную систему, Галактику, Метагалактику и так далее. Любые тела притягиваются между собой, но почему они это делают, наука понять не может и по сей день. Как уже упоминалось выше, Альберт Эйнштейн нашел гениальный выход — вместо того чтобы искать истинную причину феномена гравитации, он предложил изящный математический ход — свел описание гравитационных взаимодействий к математике некоего гипотетического пространства — времени, в котором двигаются тела. Вы ведь катались на каруселях? Знаете о центробежном и центростремительном ускорениях? То есть, если вы вокруг чего-нибудь закручиваетесь, то вас или относит от тела по радиусу, или притягивает по направлению к его центру. Примерно такой математический трюк и проделал Эйнштейн. По этому поводу И.Сикорский написал: «Современное выражение «изогнутое пространство» не раскрывает эту тайну (гравитации), а только дает ей другое название». Трудно с ним спорить.
О двух доказательствах общей теории относительности мы уже говорили выше. Третье доказательство было провозглашено еще в 1919 (!) году все тем же Артуром Эддингтоном, который сообщил о наблюдаемых им отклонениях света вблизи Солнца (!), и о том, что такой эффект описывается теорией Эйнштейна. Учитывал ли уважаемый Эддингтон, да и знал ли он вообще о гигантском магнитном поле Солнца и о том, что свет — электромагнитная волна, которая в этом поле не что, что изогнуться, а даже остановиться может. История также умалчивает, подозревал ли он о том, в каком подозрительном месте Млечного пути мы находимся, ведь свет легко отклоняется даже в сосуде с водой, что уж говорить о Солнечной системе, затерянной где-то в рукаве Персея в Галактике, насчитывающей более 100 миллиардов звезд. Свет рассеивается в космическом вакууме, в атмосфере Земли. По дороге к нам он может претерпевать такие изменения, которые вполне способны сделать его «неузнаваемым» для наблюдателя. Возникает важный вопрос о нашей способности достоверно судить о событиях, воспринимаемых нами не то, что с Земли, а со спутников, поэтому говорить в начале 20-го века о мизерных, как это мы уже знаем, предполагаемых влияниях теории относительности на световой луч, пришедший из дальнего космоса, по меньшей мере странно.
29 апреля 2013 года французские физики обнаружили, что температура ядра Земли на 1000 (!) градусов выше, чем это было принято раньше. Если подобные открытия возможны до сих пор, то, может быть, надо быть скромнее в своих предсказаниях по поводу звезд? Никто не оспаривает саму теорию относительности, вред не от нее, а от того, что лишь единицы смеют подвергнуть ее сомнению и приступить, наконец, к поиску других объяснений феноменов Космоса. Мне эта теория напоминает нечто вроде культа (как и теория Большого взрыва, о который мы уже говорили), и тут я сторонник дзэн — в науке не может и не должно быть никаких авторитетов! Если мы говорим о какой-то теории, то должно быть четко и ясно сказано, на каких постулатах и упрощающих предположениях она основывается, где пределы ее применимости, и в чем заключаются ее парадоксы. Мы уже говорили о теории Большого Взрыва. Эта совершенно неудобоваримая концепция имеет свои корни именно в теории относительности, ибо сингулярности пространства-времени ею и порождаются. Не знаю, правда ли, но есть свидетельства, что Д.И.Менделеев считал самой сложной проблемой двадцатого века утилизацию огромного количества навоза, ведь в будущем поголовье лошадей, ясное дело, должно ускоренно прирастать, чтобы обеспечить потребности промышленности. А.Эйнштейн заявил за десять лет до Хиросимы, что до практического использования ядерной энергии дело дойдет не ранее, чем через 100 лет. Стивен Хокинг на протяжении 30 лет доказывал всему миру, что черные дыры есть, невзирая на обоснованные сомнения, высказываемые менее «раскрученными», но не менее квалифицированными учеными. В конце концов, он признал свою ошибку, хотя сделал это не так громогласно, как оно того заслуживало. В 1899 году Чарльз Дуелл, сотрудник патентной компании, с грустью записал у себя в дневнике: «Все, что человечество могло изобрести, уже изобретено». Любопытно, не сменил ли он потом сферу деятельности?