Страница 67 из 99
Самыми счастливыми людьми на Дальней были биологи. А так как они же являлись наиболее многочисленной категорией населения, то можно с уверенностью утверждать: в Новограде праздничное настроение царило даже в будние дни. Чуть ли не каждую неделю происходило пусть маленькое, но всё же научное открытие сделанное, быть может, человеком из соседней с твоей жилой ячейки. Или тем, с кем видишься каждый день в столовой. А может быть: сделанное тобой или при твоём непосредственном участии. Чем не праздник?
Праздновать в Новограде любили. Таня прожила здесь три неполных недели и успела понять, что Новоградцы, когда не работали, то праздновали, а когда не праздновали, то работали. Поводом для праздников служили полученные в лабораториях открытия, окончание строительства нового дома врастающего вглубь земли под бронированным куполом, ввод в эксплуатацию новой системы – всё, что угодно.
Город был молодой – в нём постоянно что-то строилось или перестраивалось. И жили в нём ученые, дорвавшиеся до бездонной кладовой новых знаний. Тут ведь не в самих праздниках дело. Главное внутренняя уверенность, что всё вокруг расширяется, растёт, улучшается, в том числе и благодаря тебе. Очень приятно наглядно видеть, как результаты твоего труда изменяют мир. На большой земле, в принципе, тоже самое. Но Земля слишком велика и происходящие изменения и вклад отдельного человека не так хорошо заметны как здесь – где людей мало и потому каждый ценен вдвое, втрое, а то и в пятеро – смотря что ты за человек.
Тане нравилось на Дальней. Ира, Коваленко и она, закончив со статистическими расчётами, шли в лаборатории, где выполняли обязанности практиканток. Таня решила изучить в качестве второй специальности биологию. Какой именно раздел этой обширнейшей науки ? Она ещё не выбрала. Всё было ужасно интересно. Первую половину дня она обычно работала в местном статистическом управлении, потом приходила в лабораторию Илюшенко, где сотрудники учили её работать с геноматорами, капсулами для выращивания существ, чей геном она составляла с помощью лабораторного геноматора. Выращивать в капсуле можно было целиком живой организм или его часть. Можно было вырастить из начальных клеток ткани только сердце или только печень, а приток синтезированной крови и прочие функции остальной части организма обеспечивались капсулой для выращивания. Кроме того Таня училась работать с исследовательским оборудованием предназначенным для изучения самобытной жизни Дальней. Оборудование оборудованием, но главное для исследователя то неуловимое умение продумать и поставить «верный» эксперимент не подтверждающий «любимую» теорию, а приносящий новые данные. В том числе, быть может, опровергающие «любимую» теорию испытателя-исследователя. Такое происходит чаще, чем можно подумать. Только плохой учёный расстроен опровержением своих теорий. Хороший учёный радуется новым данным потому, что ими вымощен единственный путь к святому граалю нового знания способного отблагодарить нашедших его сотнями возможностей практического применения и воплощения. Этому тоже учили Таню, по собственному желанию приходящую работать и учиться (на данный момент главным образом учиться) в лабораторию Илюшенко.
Вечерами она читала рекомендованные сотрудниками лаборатории учебники, повторяла пройденный материал и выполняла домашнее задание. Как будто снова в школе. Не зря говорят, что советский человек учится всю жизнь. Только, в отличии от времени проведённого в школе, теперь Тане приходилось самостоятельно распределять и контролировать собственное время. Вместо учителей вокруг неё в лаборатории находились всегда готовые помочь старшие товарищи. Это не одно и то же. Таня впервые осваивала большой объём информации самостоятельно и этому тоже приходилось учиться.
Как так происходит, что пока живешь, думаешь, что вот сейчас в жизни происходит самое интересное – как было когда она, вместе со следопытами, расследовала причины статистического отклонения. Потом вдруг оказывается, что существуют ещё более интересные дела. И так раз за разом с первого класса начальной школы. И что, в таком случае, ждёт её завтра? Когда задумываешься об этом: от горла до груди пробегает радостная дрожь нетерпенья.
Хочется лучше работать, больше учиться и быстрее жить.
За три недели Таня обошла весь Новоград. Большой купол и шесть малых. Вместе с Леной и Ирой побывала на площади имели Булычёва в третьем малом куполе вмещающем различные технические службы. Занятые военными жилые ячейки и какой-то важный объект, к которому их не подпустил робот-наблюдатель заявивший, что там располагается лаборатория по исследованию искусственных интеллектов третьего поколения.
-Какое третье поколение?– удивилась Лена: –Их вроде бы всего два существует: те, что зародились самостоятельно и выращенные по технологии разработанной Натальей Алексеевной Свирепой.
Таня попыталась вспомнить, но ничего не припомнила о «третьем поколении» искусственных интеллектов.
Ира предложила: –Спрошу у Беликова. Иногда кажется, что он знает всё на свете.
Она позвонила, не включая преломляющего поля. В воздухе повисло уменьшенное изображение математика. Он выглядел недовольным и неприбранным. Костюм мятый и, судя по блеклым цветам, нуждающийся в подзарядке от энергосети. На лице недовольное выражение оторванного от важного дела человека.
-Миша, извини если отвлекаю– начала Ира.
-Отвлекаешь– согласился математик.
-Не будь букой. Я уже извинилась. Ответь на один вопрос: тебе что-нибудь известно о третьем поколении искусственных интеллектов?
-Это миф. Их не существует. Легенда времён «первой космической», она же «война, длившаяся один день». Если интересуешься, сделай поиск по словам «Наталья Свирепая. Проект «Кассиопея». Легенды Новосибирска». И не приставай ко мне со всякими глупостями хотя бы следующих два часа.
-Спасибо, Миша– закончила связь Ира.
Тень её головы с торчащими во все стороны десятками косичек, под нужным углом к свету больших ламп смонтированных под куполом, походила на топорщащееся лучиками нарисованное солнышко. Солнышко тряхнуло косичками и заявило: –На самом деле он любит, когда я к нему пристаю. Только не показывает вида – стесняется.
-Вы что, встречаетесь?– распахнула глаза Лена.
Ира улыбнулась: –Я раздумываю над этим.
-А он?
-В данном вопросе мнение мужчины в расчёт не принимается– рассмеялась Ира. Лена удивлённо покачала головой. Она бы никогда не подумала, что Ира и Миша могут когда-нибудь выйти за рамки дружеских отношений. Они ведь совсем разные по характеру люди. То есть: совершенно разные. Как оранжевое солнце и ещё одно солнце… зелёное.
Ира рассмеялась, потом неожиданно стала серьёзной: –Кто знает. Кто вообще может знать получиться что-то у двоих или нет?
Всё же Дальняя меняет прибывших на неё. На Земле чего-то подобного Лена не могла и представить. Возможно, она плохо знала бывших подчинённых переставших быть подчинёнными. Друзей остающихся друзьями.
На площади Кира Булычёва, в третьем малом куполе, стояла отлитая из металла статуя человека. Должно быть самого Булычёва. С древней, судя по толщине, ещё бумажной книгой.
У ног задумчивого памятника увивались существа самого фантастического вида как будто вышедшие из чьих-то грёз или снов. Честно отлитый из безмолвного металла памятник не имел ни активного покрытия, ни интерфейса для подключения через коммуникатор. Молчаливый, безмолвный и неподвижный. Рядом с памятником было написано, лазером на пластине из красивого тёмно-синего металла «Кир Булычёв. Тринадцать лет пути. По инициативной просьбе второго взвода первого отделения истребителей киборгов. Автор и исполнитель младший красный командир второго взвода первого отделения истребителей киборгов Селезнёв НА.