Страница 55 из 99
Подняла ближайшую и включила. На экране представляющем собой прямоугольник активного покрытия высветились какие-то непонятные буквы, да и буквы ли? Через несколько секунд Таня догадалась вызвать настройки и изменить язык на русский. Школьные учебники по физике, химии, биологии, механике и так далее. Несколько книг по медицине и истории медицины. На самом деле книг с основами медицинских знаний довольно много. Ещё учебники истории, те в которых, так или иначе, касались судьбы чёрного континента. Брошюры, рассказывающие об основах коммунистического учения. Самоучители по единоборствам и борьбе – от них не слишком много пользы, но всё же. Курс по основам партизанской борьбы – правда, в виде исторического экскурса, зато с подробным разбором используемых в разные времена приёмов и тактик.
-Значит говорите, что опустили руки и ничего не можете сделать– подумала Таня откладывая электронную книжку. Она посмотрела на Колю, что-то подсчитывающего на личном коммуникаторе: –Какой же он у неё молодец. И Эдуард Владимирович тоже. На словах он утверждает будто сдался и не в силах ничего изменить, но тысячи этих электронных книг говорят об обратном.
Ждать предстояло полтора часа. Потом Краснов закончит свой эксперимент и можно будет продолжить передачу. Таня спросила: почему они не привлекут людей с той стороны. Ведь, по сути, для них всё и делается.
Эдуард Владимирович помялся, а потом прямо сказал, что не хочет, чтобы африканцы видели портал. Не то, чтобы он им не доверял, но вот просто не хочет и всё.
Желая скоротать ожидание пока закончится эксперимент Краснова, в чём бы он не заключался, Таня открыла в коммуникаторе-спутнике дневник капитана Позднякова в том месте где остановилась в прошлый раз. Она заметила, что Коля тоже что-то читает, а Эдуард Владимирович склонился над установкой открывающей окна в пространстве. Похоже снимает показания и сверяет их с расчётными или колдует с настройками, внося коррекцию на вращение Земли или ещё на что-то.
«Хорошо в оранжереях. Это единственное место, где вдоволь настоящего, живого зелёного цвета. На самом деле оранжерей много. Некоторые из них располагается на поверхности, отделённые от жёстких внешних условий парой сантиметров бронекупола. Но большая часть спрятана под землёй получая освещение от ламп светящих в спектре солнца: земного или марсианского. То есть, конечно, солнце на самом деле одно и то же, но отсюда оно видится совсем иначе, чем с земли. С поверхности Марса солнце кажется больше и холоднее. Такой вот парадокс.
Большая часть помещений базы используется биологическим отделом. На данный момент это наиболее перспективный путь создания на красной планете землеподобной атмосфере.
Геномодифицированные бактерии, лишайники, мох – под руководством товарища Кирпичникова мы пытаемся научить их выживать в жёстких условиях. Не только выживать, но и размножаться – в геометрической прогрессии увеличивая объём биомассы. На эту цель работают наши роботехники: Накамура, Асагава и Сергей Раздошенко. Пока у них не получается добиться замкнутого цикла самопроизводства крохотных «муравьиных» роботов. Малыши не могут самостоятельно добыть все нужные материалов и, главным образом, энергию. Как-то на еженедельном собрании товарищ Асагава высказал мысль о перспективности техносимбиоза «муравьиных» роботов-садовников с колониями бактерий за которыми они ухаживают. Бактериальные колонии, а в перспективе и адаптированные растения, предполагается использоваться как источник энергии для роботов и, может быть, материалов для самопроизводства. По-настоящему революционная идея! Но сказать гораздо легче, чем сделать.
Собрания мы проводили в комнате имени Валентины Можайко. Это всё роботехник Сергей придумал дать каждому помещению, за исключением личных кают, имя кого-нибудь из экипажа. Например, мне достался центр связи. Не представляю, чем руководствовался товарищ Раздошенко называя его именем своего капитана.
Именем единственной женщине в нашей объединенной экспедицией назвали большую кают-компанию, она же оранжерея с совершенно земными растениями выставляющими большие зелёные листья под точечный свет ламп земного солнечного спектра. Остальные названия как-то забылись, но за большой кают-компанией закрепилось имя Валентины, не смотря на отчаянные протесты последней.
В Валентининой комнате два экипажа регулярно собирались для общих собраний и для просмотров последних новостей с Земли. Земля! Вы не представляете, сколько всего нового нашли мы в этом слове. Однажды, это произошло где-то между второй и третьей годовщиной нашего пребывания на Марсе, Сергей включил по общей связи древнюю песню «Трава у дома». И честно признаться мы тогда чуть не убили зарвавшегося шутника. К слову после этого случая он как-то присмирел, может быть наконец-то начал осознавать всю серьёзность происходящего. А всего через два месяца – впрочем, о разыгравшейся среди ржавых песков и серых скал трагедии речь пойдёт немного позже.
На данный момент всё на Марсе было хорошо. Эксперименты проходили согласно плану. Где-то мы отставали, в другом обгоняли. Инженеры заложили основания под ещё две расширенные базы предназначенные для следующих экспедиций, которые (мы все были абсолютно уверены) обязательно будут. На втором году прилетел американский автоматический корабль. Следуя полученным из центра инструкциям мы помогли загрузить в спустившейся модуль герметично закрытые ящики с пробами грунта и какой-то аппаратурой. Ящики доставил к месту посадки автоматический погрузчик. Приближаться к американской, временно законсервированной, базе нам строжайше запрещалось. Мы только перегрузили ящики с погрузчика в модуль и отошли на безопасное расстояние, наблюдая как в облаке огня он взлетает вверх, к далёкой Земле. Потом я перевёл взгляд на блин чернеющей вдали закрытой американской базы. Как оказалось: не я один смотрел в ту сторону. Моя головная боль, главный роботехник советской части объединённой экспедиции, спросил: –Как думаешь командир, что они там скрывают?
Если на Марсе дела шли ровно и в чем-то даже удачно, за исключением заразившей всех без исключения членов экипажа болезни под названием «тоска по земле», то на родной планете было далеко не так гладко.
Восточный кризис разрешился. Однако решение не удовлетворило ни одного из участников и очень может быть, что вскоре разразится ещё один кризис прореживая сгустившееся политическое напряжение. Американские военные флоты вернулись в гавани признав превращение бывшего сателлита в самостоятельное государство с большими, просто-таки чудовищно огромными амбициями. Части красной армии так же постепенно возвращались в места постоянной дислокации, оставив на границе китайской социалистической республики усиленный гарнизон. В целом мир признал Токийский искусственный интеллект в виде легитимного правителя. Наверное, это был первый в мире «император» избранный путём демократического голосования. Хотя, на самом деле, правда об обстоятельствах превращения Японии, Южной Кореи и ряда восточных стран в Объединённую Восточную Империю до сих пор неизвестна никому.
Со смешанным чувством мы слушали новости с Земли. Мой экипаж смотрел на японцев, а они в ответ смотрели на нас и все мы начинали чувствовать, что перестаём понимать друг друга. Без понимания нет доверия, а это недопустимо в жестоких условиях красной планеты, где жизнь каждого и достижение общей цели прямо зависит от действий остальных. Я и Дайке Сугимото приняли совместное решение провести внеочередное собрание посвящённое обсуждению происходящих на родной планете событий».