Страница 8 из 10
– Ты куда это намылилась? – прошипел в самое ухо. – Незачем тебе туда! Тебе сейчас совсем в другую сторону!
Вера пыталась вырваться, но вор держал ее как в железных клещах.
– Михалыч, – проговорил он через ее голову, – чтой-то душно у тебя в тамбуре. Ты бы дверку приоткрыл!
– Приоткрыть – это можно, – солидно кивнул проводник. – Почему не приоткрыть. Только ежели ты еще чего задумал – я про это не знаю и знать не хочу!
Он открыл входную дверь, и в тамбур ворвался ночной ветер, стук колес сделался громче и ближе, в проеме промелькнул далекий огонек.
Проводник отступил от двери и вышел из тамбура, через плечо бросив вору:
– Потом сам закроешь! И помни – я ничего про твои дела не знаю!
Саквояж подтащил Веру к открытой двери. Она попыталась вцепиться в притолоку, но он легко оторвал ее, вытеснил на подножку. Поезд немного замедлил ход, стук колес стал реже и отчетливее. Вор толкнул Веру плечом, она потеряла равновесие и полетела в темноту.
Через секунду она ударилась боком о насыпь, покатилась по ней, стараясь сгруппироваться, закрыть руками голову. Несколько секунд она катилась, обдирая бока и руки о гравий, и наконец замерла, распластавшись на пыльной сухой траве.
Очень долго лежала так, слушая, как мимо проносится поезд.
Наконец все затихло, и наступила звенящая, гулкая тишина, какой она не слышала много лет. Только кузнечик осторожно застрекотал, когда вдали стих грохот поезда.
Высоко в небе сияли густой россыпью звезды.
Вера перевела дыхание и села.
Все тело горело и ныло от ушибов, голова кружилась, но серьезных повреждений как будто не было. Она встала, сделала несколько неуверенных шагов и пошла вперед – сама не зная куда, чтобы только не оставаться на месте.
Вскоре далеко впереди она увидела тусклый огонек и прибавила шагу. Теперь у нее была хоть какая-то цель. С каждым шагом голова кружилась все сильнее, в ушах бухало, но она шла и шла, понимая, что если остановится и присядет, больше уже не сможет подняться.
Огонек рос и приближался и вскоре превратился в одинокое окно.
Вера шла к этому окну, оступаясь и спотыкаясь, преодолевая дурноту и слабость, и наконец разглядела домик, жалкую, покосившуюся хибарку. Возле нее не было ни цветов, ни кустов, только дощатый сарай да еще какая-то пристройка. Теряя последние силы, Вера дотащилась до дверей, облокотилась о притолоку и постучала.
Открыли ей очень быстро.
Вера не разглядела стоявшего в дверях человека – вокруг было темно, а у него в руках был яркий фонарь, направленный прямо ей в лицо.
– Это кто же это? – проговорил хриплый мужской голос.
Вера хотела ответить, но силы окончательно оставили ее, и она потеряла сознание.
Когда Вера пришла в себя, она очень долго пыталась вспомнить, где находится.
Низкий закопченный потолок, голая лампочка без абажура, маленькие окошки… нет, никогда прежде она не была в этой комнате!
С трудом приподнявшись на локте, она проговорила чужим неуверенным голосом:
– Где… где я?
Возле кровати появился незнакомый мужчина с мрачным небритым лицом и прохрипел:
– Ну вот наконец очухалась! Сколько можно валяться? Я за тобой ходить не нанимался!
– Где я? – повторила она, с ужасом оглядывая комнату. – Как я сюда попала? Кто вы такой?
– Вот интересно! – процедил мужчина. – Сама ко мне посреди ночи притащилась и сама меня расспрашивает!
– Посреди ночи? – переспросила Вера.
В ее памяти всплыло ночное небо, дорога по ночному полю… затем в обратном порядке – открытая дверь тамбура, несущиеся мимо нее столбы, далекие огни…
– Притащилась – и отключилась! – проворчал незнакомец. – А я тут с тобой скоро неделю вожусь, будто у меня своих дел нету!
– Неделю?! – в ужасе воскликнула Вера. – Я здесь уже целую неделю?!
– Именно что, целую неделю! И я с тобой целую неделю вожусь, как будто мне за это платят! Ну все, раз ты очухалась – вставай, тут тебе не санаторий! Корову доить надо, грядки полоть, и по дому дел полно! Пока с тобой возился, все запустил…
– Что? – Вера удивленно вытаращилась на незнакомца. – Вы что, не в своем уме? То есть, конечно, спасибо, что ухаживали за мной, я вам очень благодарна…
– Из спасибо шубу не сошьешь! – рявкнул мужик. – Слышишь, корова мычит?
Из-за стены и впрямь раздавалось возмущенное мычание недоеной коровы.
Вера подумала, что она бредит. Это не ее жизнь! Все это происходит не с ней!
– Но я… я ни разу в жизни не доила корову! – воскликнула она, чтобы поставить на место этого сумасшедшего. – У меня ничего не получится!
– Научишься! Я покажу!
Вера встала с постели. Голова еще кружилась, и она взялась рукой за спинку кровати. Переведя дыхание, попыталась еще раз достучаться до этого странного человека:
– Послушайте, я еще раз благодарю вас за уход, за гостеприимство, но мне нужно вернуться домой. Где здесь ближайшая станция?
– Вот как? – Мужик осклабился. – Домой захотела? Может, тебя еще подвезти до станции?
– Конечно, это было бы хорошо. – Вера вымученно улыбнулась. – Я понимаю, что это стоит денег… и вообще я вам должна за уход и проживание…
– Хорошо, что понимаешь!
– Вы не беспокойтесь, я заплачу… – Вера вспомнила, что кошелек у нее украли еще в поезде, и поспешно добавила: – Я пришлю вам денег, как только доберусь до дома…
– Ага, ты меня совсем за дурака держишь! – Мужчина набычился, взглянул на нее исподлобья. – Все, хватит болтать! Иди в хлев!
– Постойте! – жалким, неуверенным голосом перебила его Вера. – Постойте! Как вас зовут?
– Ну, допустим, Федор!
– Так вот, Федор, я обязательно пришлю вам денег, как только приеду домой!
– Ну все, ты меня достала! – Мужчина двинулся к ней, грозно сдвинув брови. – Ты, похоже, совсем с рельсов съехала, но я тебя быстро обратно поставлю!
Он выдернул из штанов ремень, ухватил его поудобнее и замахнулся на Веру.
– А ну в хлев! Корову доить!
– Да вы что?! – взвизгнула Вера, отскочив в угол. – Вы и правда сумасшедший? Я сейчас же уйду, хоть пешком!
– Никуда ты не уйдешь! – Федор отрезал ей путь к двери и надвигался неотвратимо. – Никуда ты не денешься!
– Это почему же?
– А вот сейчас я тебе все объясню, Вера.
Она хотела спросить, откуда он знает ее имя, но тут же поняла, да он и сам ей все быстро растолковал:
– Во-первых, твой паспорт у меня, а без паспорта ты никуда не денешься…
– Мы не в Сибири и не на Камчатке! На попутках до города доберусь, а там в милиции заявлю, что у меня паспорт украли!
– Ага, в милиции! – Федор снова нехорошо ухмыльнулся. – Не пойдешь ты ни в какую милицию!
– Это почему же? – Вера попыталась придать своему голосу уверенность и твердость, но почувствовала под ногами зыбкую почву и испуганно замолчала.
– Это потому, что на тебе мокрое дело висит! – довольным тоном проговорил Федор. – Ты покуда здесь валялась, то и дело повторяла про какую-то Лидию да про лужу крови… и не считай меня за дурака – с чего бы тебе ночью из поезда прыгать, ежели ты не в бегах? Так что никуда ты не денешься! А чтобы все до тебя быстрее дошло – придется тебя поучить по-нашему, по-простому! – Он толкнул ее на койку, задрал подол и несколько раз как следует приложил ремнем.
И с этого дня началась ее ужасная жизнь.
Вера вставала ни свет ни заря, доила корову, готовила Федору завтрак, работала в огороде. Поначалу у нее все получалось из рук вон плохо, но Федор бил ее за каждый промах, и она понемногу освоила нехитрую деревенскую работу.
Когда как-то вечером он залез в ее постель, Вера попыталась отбиться, едва не теряя сознание от отвращения. Федор лез напролом, дыша на нее застарелым перегаром, она дергала его за волосы, молотила кулаками по лицу, понимая в душе, что ничего не поможет, но не могла покориться, такое он внушал ей отвращение. От ее сопротивления он тихо зверел и бил все сильнее, тогда она укусила его в плечо – сильно, до крови, так что зубам стало больно.