Страница 11 из 153
Даже «Правда», конечно, не нуждающаяся ни в каких рекомендациях, рекламирует себя все-таки: «Каждый рабочий должен читать свою газету» и т. д. На первой странице «Правды» — ежедневная реклама — объявление о журнале «Прожектор»*.
Конечно, реклама не исчерпывается объявлениями. Объявления — простейший вид. Реклама должна быть разнообразием, выдумкой.
К Всероссийской с.-х. выставке в Москве* выйдет под редакцией т. Брик специальная книга о рекламе, первая в РСФСР.
Мы не должны оставить это оружие, эту агитацию торговли в руках нэпача, в руках буржуа-иностранца. В СССР всё должно работать на пролетарское благо. Думайте о рекламе!
[1923]
Мелкий нэп*
Крупный нэп все еще раскачивается: приглядываются и примеряются концессионеры, торгуются из-за аренд и налогов отечественные титы.
Средний нэп постепенно оседает, ворча и кряхтя; задымились фабрички в 40–50 человек, ремонтируются и устанавливаются всякой вещью магазины.
Зато мелкий, доходящий до карикатурности нэпик швейной шпулькой снует по каждой уличке, по каждому переулочку.
Если крупное предприятие может важно и лениво распоряжаться, только в конце года с грустью замечая убыток, то у этих каждый убыточный день живо отражается на желудке. Отсюда — сногсшибательная изворотливость, поучительная рекламность, виртуознейшая сообразительность. Это ерунда, капли, но в них отражается целая улица, весь город.
Вот, например, своеобразная «торговля».
Есть у меня знакомый К. Меня всегда удивляли его необъяснимые маленькие, но регулярные доходы. Часов в двенадцать он отправляется работать, часа в четыре возвращается, неся 100–200 «лимонов». Он не алчный. Заработает свое и усаживается за чтение и пописывание.
После долгих упрашиваний он открыл секрет.
Дело простое.
С утра он начинает обходить книжные магазины.
— Почем такая-то книга?
— Миллион.
Идет в магазин напротив.
— Есть такая-то книга?
— Нет.
— Угодно по два лимона?
— Тащите десяток.
Идет в первый магазин, берет книгу, — десятка и заработана.
Я думаю, многие тресты, усеянные посредниками, узнают себя в этой карикатуре. Если через улицу зарабатывают десятки, то через город берут тысячи.
А вот пример блестящей рекламы.
Папиросник орет:
— А вот спички Лапшина, горят как солнце и луна.
Менее бойкий мальчишка рядом старается скромно всучить и свой товар, но рекламист перешибает покупателя:
— Не берите у этого! Пять минут вонь — потом огонь.
Рекламист побеждает.
На другом углу бойкий тенор расхваливает бритвы «жилет»:
Дальше торговец механическими, самопришивающимися пуговицами:
Хочешь не хочешь — купишь. До сих пор передо мной в коробке на столе три дюжины валяются. Опять таки:
Учись на мелочах.
[1923]
О мелочах*
В речах Ильича* постоянно бывают указания на «веревочки», на веревочки, которые в хозяйстве обязательно пригодятся*. <…>
Эти мелочи, незаметные на первый взгляд, пустяковые по своему личному значению, — в общем отымают огромный запас сил и энергии, запас, которого бы хватило и на большие дела.
При поездке по Европе бросается в глаза это внимание к пустяку.
Например, маленький вопрос — о номерации домов. У нас стоишь перед № 10 и думаешь с тоской: справа длинный забор, слева огромный пустырь, где же, чорт бы его побрал, № 12? Идешь наугад налево, тратишь минут пять и натыкаешься на № 8 — обратно идешь еще минут десять!
А в Берлине под каждым номером — еще стрелка, указывающая направление номерации. Тут зря не пойдешь — каждая минута на счету.
Ввести б это у нас — сколько времени отчислится городу в год!
Еще мелочь:
На каждой стройке имеются прекрасные леса.
Стройка кончена, леса снимаются и идут или на топку, или на какие-нибудь посторонние изделия.
В Берлине все леса сборные. На каждой вертикальной балке — множество отверстий, чтоб можно было на разной высоте в зависимости от размеров дома укреплять стропила.
При таких условиях и леса можно делать основательнее и комфортабельнее.
Стройка окончена, леса разбираются и переносятся на новую стройку.
Может быть даже контора «Даю на прокат леса́!»
Таких примеров — огромное количество.
Маленькое усовершенствование — бережет огромное время.
Внимание мелочи!
[1923]
До*
Эти 12 месяцев работал больше, чем когда-либо.
Для нас, мастеров слова России Советов, маленькие задачки чистого стиходелания отступают перед широкими целями помощи словом строительству коммуны.
В этот же год мною написаны многие агитки-лубки: «Вон самогон», «Ни бог, ни ангелы бога человеку не подмога», а также многочисленные вещи в городских и деревенских бюллетенях ЦК*.
Вполне отвечая за эти вещи, не помещаю здесь, считая их, по словесному мастерству, производными от вещей, печатаемых в этой книге.
Образцом даю «О том, как у Керзона».
Даю образец также моей рекламы.
Печатаю «Про это» — вещь, обещанную в моей книге «13 лет работы» в качестве большой любовной поэмы.
Это для меня, пожалуй и для всех других, вещь наибольшей и наилучшей обработки.
Примечание.
Аэроплан, летевший за нами с нашими вещами, был снижен мелкой неисправностью под каким-то городом.
Чемоданы были вскрыты, и мои рукописи взяты какими-то крупными жандармами какого-то мелкого народа.
Поэтому вещи, восстанавливаемые памятью, будут слегка разниться от первоначальных вариантов.
Афиширую!
Сейчас пишу*:
Роман (20–40 листов), проза.
Пьеса (16 картин от Адама и Евы).
Образцовая повесть.
Эпопея Красной Армии.
Стихи о Нордене.
Стихи о Нордернее.
О Сене и Пете* (детское).
Названия есть, совершенствуются и будут опубликованы.
25/VII-23. Берлин.
Леф и МАПП*
Леф заключил соглашение с МАППом, авангардом молодой пролетарской литературы.
В чем смысл этого соглашения?
Что у нас общего?
Мы видим, что пролетарской литературе грозит опасность со стороны слишком скоро уставших, слишком быстро успокоившихся, слишком безоговорочно принявших в свои объятия кающихся заграничников*, мастеров на сладкие речи и вкрадчивые слова.